Поезд-беглец

Когда Лок вырвался из мрака на белоснежный простор, где каждая крупинка света звенела от мороза и пронзительных солнечных лучей, двое мужчин подтягивали за руки женщину на площадку локомотива. Несколько аварийщиков, выскочив из укрытия, в один голос закричали друг другу и всем остальным:

— Смотри!..

Лок вихрем пронесся по мосту, сокрушая шаткую основу железнодорожного полотна, и все-таки протащил за собой сцепку локомотивов. Часть бревен, поддерживавших ветхую конструкцию, разлетелась во все стороны, мост закачался — сначала по ходу движения сумасшедшего поезда, а потом влево-вправо… закачался, но устоял. В эти же секунды один из аварийщиков бросился в кабину грузовика и выхватил у водителя микрофон радиосвязи:

— Центральную… Дайте мне… Быстро… Диспетчерскую…

ФРЭНК БЭРСТОУ

Я положил трубку и долго не мог прийти в себя. Не мог собраться с мыслями. Потому что их просто не было. Наконец мне удалось выдавить:

— Это безумие… Макдональд понял, что я обращаюсь к нему, и заискивающе глядя мне в глаза, спросил:

— Что? Фрэнк, что безумие? Что?

— На беглеце три человека. Шеф побагровел и всплеснул руками:

— Черт возьми! Но откуда?.. Они там — откуда? Он у меня спрашивает!

— Да откуда? Все оттуда. Я-то с чего должен знать? Но, по крайней мере, мы только что спасли три человеческие жизни.

Дэйв, по своей привычке, встрял в наш разговор, не отрываясь от экрана монитора:

— Не надолго!

Я повернулся к этой скотине:

— Послушай, Дэйв, может, ты дашь мне перерыв? Может, ты дашь нам всем сегодня маленький дерьмовый перерывчик?

Дэйв поднял на меня невинные свои младенческие глазки:

— Ты же знаешь, Фрэнк, я бы с удовольствием сделал то, о чем ты просишь… С удовольствием бы, но… не могу… Потому что у нас в запасе всего пять минут. Только пять! И если через пять минут мы не уберем этого беглеца с главного пути, то он лоб в лоб сойдется с северо-восточным экспрессом!

И Дэйв ткнул пальцем в экран, как бы добавляя без слов: «Ведь это же твоя система, Фрэнк…»

Я вслух прикинул:

— Ну, это не самая главная проблема, глупенький… Мы просто переведем сцепку на 14-й путь…

Мой чернокожий ненавистный «друг» именно такого моего ответа, видно, только и ждал:

— Гениальная идея, Фрэнк! А почему уж тогда сразу не отправить беглеца на Элкинс?!

Я не успел ни подумать, ни сказать, лишь замычал:

— Ну… А что?..

И тут же шеф завизжал, как поросенок:

— Нет! Нет!.. Там же химический завод! И Дэйв добавил:

— Сцепка не сможет без осложнений перейти на бешеной скорости на другой путь…

Мак уже безудержно фантазировал:

— Она в пух и прах разнесет весь этот чертов завод, и ветерок разнесет яды от Аляски до Канзаса. Канадцев потравили — откупимся, а что Чукотке будем объяснять?..

Чушь, конечно, он горазд молоть, но не зря умные люди говорят: «В каждой шутке есть доля шутки», — я предложил Маку:

— Надо бы их предупредить?

Шеф заткнулся на полуслове и повернулся к телефону.

БАК

Еще один кабель я разбил, и мы перебрались на второй локомотив. Решили отдохнуть как следует в его кабине. Отдохнуть и прикинуть, как на головной попасть. Я-то считаю, что не прикидывать надо, а просто лезть. Жизнь подскажет. Но Мэнни все свое твердит:

«Думать надо всегда»… Никак я не ожидал, что он перед этой телкой выламываться начнет. Он никому еще при мне таких слов не говорил:

— Знаешь, девочка, я вообще-то должен тебе «спасибо» сказать. Я имею в виду всю эту историю: прыгать — не прыгать… То есть, можно было, конечно, себя об какое-нибудь дерево расплющить… Или в куче дерьма поваляться, с гордым видом и сломанной ногой поджидая лягавеньких… Вот была бы потеря для человечества, правда?

Девица с восторгом и какой-то нежностью смотрела Мэнхейму прямо в рот, где металла было раз в пять больше, чем зубов. На меня она так не смотрела. Я улучил момент и откликнулся:

— Да, приятель, ты прав, если не шутишь… А теперь я ей покажу, на что способен!

— Эй, Мэнни, смотри! Мы почти у цели, да? Ну, давай, Мэнни! Пошли! Вставим палку в задницу этой машине! Мэнни поднялся и спросил у девушки:

— Ты про эту дверь говорила? Она кивнула:

— Да. То ли заклинило ее, то ли еще что. Но я открыть не смогла.

Я ухмыльнулся:

— Не волнуйся, сердце мое, ладно? Мы всю жизнь сквозь любые двери проходим. Работа такая…

Я протянул Мэнни, который уже ковырялся у дверной щели, свою отвертку, но тот отмахнулся. Я зашептал вполголоса:

— Да ладно, дружок, пусти меня. Дай я помогу тебе. Дай я попробую! У меня получится…

Мэнни, не переставая орудовать молотком и зубилом, подвинулся, я пристроился рядом:

— Налегли, Мэнни!.. Приятель пробормотал:

— Вроде получается…

Но он опередил события: инструмент сорвался, и щель, которую мы проделали, исчезла. Я готов был закричать на него:

— С твоей-то рукой! У тебя ничего не выйдет с твоей порезанной рукой! Черт побери!

И в сердцах двинул зубилом по двери:

— Черт бы тебя побрал!

РЭНКЕН

Теперь-то я на все сто уверен, что моя парочка на этом сбежавшем поезде сидит. Тем лучше. Поезд по рельсам едет, свернуть некуда, осталась мелочь — узнать, где беглец сейчас находи гея. Как только Бэротоу с Элкинсом договорит, так мы и спросим…

— Первый западный отправьте на Маккессбург. Следующий — окружным путем пустите на Бель-Порт…

Я, конечно, в этих кнопочках, огонечках, экранчиках ни черта не понимаю, но время уходит. Я подошел к Бэрстоу сзади и положил руку ему на плечо, однако Фрэнк, не оборачиваясь, скинул ее и продолжал давать распоряжения:

— И чтоб аварийные команды были наготове! Весь завод немедленно эвакуировать! Скажите, чтоб все убирались от завода как можно дальше. У вас на это есть десять минут… И молитесь, чтоб вам повезло…

Коротышка Бэрстоу отключил микрофон, повернулся и ткнулся своей мудрой черепушкой мне в отвороты куртки. Задрав голову, он в ярости забрызгал слюной:

— Убери руки от моей задницы! Я тебе не баба, чтоб меня лапать…

Я еле сдержался, подумав: «Дело превыше всего», — и проникновенно начал:

— Мистер Бэрстоу, два очень опасных преступника сбежали у меня из тюрьмы, и если… Но этот недоносок опять завопил:

— Да наклал я на всю вашу идиотскую тюрьму! Даже если все заключенные хором оттуда сбегут… У меня на шее поезд-убийца висит, а у него на борту три кретина дерьмовых! И нет ни одного свободного пути, чтоб я мог хоть как-то маневрировать!

Я сделал последнюю попытку:

— Знаешь, Фрэнк…

И он, видит Бог, перешел черту:

— Послушай, ублюдок, мать твою во все дыры, — исчезни! Иначе мне придется выкинуть тебя отсюда пинком под зад! Кругом!!!

Бэрстоу тут же забыл о моем существовании и повернулся к своему жирному шефу и чернозадому помощнику:

— Не спускайте глаз с беглеца! А я пойду отолью… Это была его роковая ошибка. Собственно, я и в диспетчерской сбил бы с него всю спесь, но нигде мужчина не бывает так беспомощен, как перед унитазом: с расстегнутыми штанами и голыми яйцами даже Рэмбо передо мной бессилен. Не знаю, успел Бэрстоу сделать то, что собирался, или не успел, по, когда я вошел в туалет и ногой выбил дверь кабинки, Фрэнк обеими руками за свое хозяйство держался и не отпускал в течение всей нашей беседы. А я для начала засунул его по самые плечи в унитаз и нажал на спуск воды. Бэрстоу побарахтался, пофыркал, поплевался, и я… нажал спуск воды еще раз. Все повторилось, после чего я вытащил Бэрстоу из кабинки и прижал спиной к стене туалета. Жалкое зрелище!

— Я надеюсь, что тебе это не понравилось, Фрэнк… Да я и не собирался делать ничего подобного. Но я не думал, что ты будешь разговаривать со мной на повышенных тонах…

Ноги его подгибались, так что мне приходилось силой удерживать Фрэнка в вертикальном положении. Я испугался («Не переборщить бы!»), оторвал полосу туалетной бумаги и сунул ее в руки Фрэнка: