Ночная катастрофа

Кейт сказала:

— Джон уже кое-что мне рассказал. Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, очень хорошо. — Помолчав, она добавила: — На вашего мужа можно положиться. Он как скала.

Я решил, что Джилл не очень удачно выбрала слова, однако Кейт никак на это не отреагировала и, мило улыбаясь, произнесла:

— Что есть, то есть. Он и впрямь надежный парень. — Потом добавила: — Хочу поблагодарить вас за честность и за то, что вы решили выступить свидетелем по этому делу. Понимаю, что такое решение далось вам непросто.

— Если разобраться, я ни разу за последние пять лет не чувствовала себя так хорошо.

Я выступил с предложением:

— Почему бы нам в честь знакомства не выпить немного шипучки?

С этими словами я откупорил бутылку шампанского, разлил его по бокалам, и мы чокнулись.

— За возвращение Кейт и за то, что вы, Джилл, с нами, — сказал я.

— И за великого сыщика, — произнесла Кейт.

Джилл добавила:

— За справедливость для тех, кто погиб и не может за себя постоять.

Мы молча выпили, потом Джилл сказала:

— У меня такое ощущение, что я помешала вашей встрече.

— Ничего подобного, — быстро ответила Кейт. — Мы с Джоном уже успели обняться и поцеловаться. Что же касается историй о наших подвигах за границей, то они могут подождать.

— Это, конечно, очень любезно с вашей стороны, но…

— Никаких «но», — перебила ее Кейт. — Вы должны остаться с нами. У меня к вам так много вопросов, что не знаю, с какого и начать.

— А мне и рассказать-то особенно нечего, — ответила Джилл. — Я сделала то, чего не должна была делать. Я имею в виду не свой роман с Бадом. Если бы пять лет назад я не проявила малодушие, многие судьбы, конечно, были бы поломаны, но куда большему числу людей, включая и меня, стало бы гораздо легче жить.

Кейт внимательно посмотрела на Джилл, и я понял, что эта женщина произвела на нее не меньшее впечатление, чем на меня, когда я познакомился с ней в воскресенье утром.

— Некоторые решения даются нам с огромным трудом, — сказала Кейт, — хотя мы и знаем, как должны поступить. Иногда мы приходим к верному решению лишь после долгих раздумий.

Джилл ответила:

— Появление вашего мужа у моего порога стало для меня знаком того, что пришло время действовать. — Она посмотрела на меня, улыбнулась и добавила: — К тому же Джон умеет убеждать. Поэтому у меня осталось ощущение, что я — в определенном смысле — сделала все это не по своей воле.

Я счел необходимым вмешаться в разговор:

— Между прочим, вы могли бы указать мне на дверь, но не сделали этого. Скажу вам больше. Если бы вы отдали эту пленку пять лет назад, ее скорее всего уничтожили бы. Так что благодаря судьбе или счастливому случаю все сложилось на редкость удачно.

Некоторое время мы сидели, пили шампанское и болтали. Следователи используют подобные разговоры, чтобы настроить свидетеля соответствующим образом, завоевать его доверие и убедить в том, что правда на его стороне. Кроме того, я надеялся, что этот разговор позволит женщинам немного подружиться. Именно это, по моему мнению, сейчас и происходило. Я очень надеялся, что они сблизятся и Кейт станет для Джилл своего рода опорой. Последнее как нельзя лучше соответствовало моим планам. Поэтому, видя, что женщины неплохо поладили, я испытывал искреннюю радость.

Неожиданно Кейт спросила:

— Это вы, Джилл, выбрали для моего мужа такую замечательную рубашку?

— Да. Поскольку Джон не мог выйти из номера, я решила купить ему сорочку, чтобы ему было во что переодеться.

— Коралловый цвет ему к лицу, — сказала Кейт. — Подчеркивает загар. Однако он никогда не носил ничего супермодного. Где вы ее купили?

— В «Барнис». Там продаются отличные вещи для мужчин.

Я почувствовал, что дамы не особенно нуждаются в моем обществе, поэтому, поднявшись с места, сказал:

— Пойду поболтаю у лифта с полицейским. Вернусь через час. Пока меня не будет, вы, если хотите, можете посмотреть видеозапись катастрофы. Кассета в моей комнате под матрасом.

Я вышел из номера и прошел через холл к лифтам.

Одетый в форму полицейский сидел в кресле и читал «Дейли ньюс». Подойдя к нему, я представился и показал ему удостоверение ФБР и жетон детектива нью-йоркской полиции.

Потом, усевшись в свободное кресло, я спросил:

— У тебя сегодня выходной?

Молодой парень по имени Альварес ответил:

— Да. Я недавно сменился с дежурства.

— Детектив Фанелли не забудет услугу, которую ты ему оказал.

Полицейский рассмеялся.

— Да уж. У этого парня влияния больше, чем у комиссара полиции.

— Фанелли — специалист по оказанию услуг, а услуги — самая ценная валюта в Департаменте полиции Нью-Йорка. Брать деньги полицейским нельзя, поэтому приходится расплачиваться услугами. Ты кому-то помог, тебе помогли — так в полиции все и вертится. Это здорово облегчает жизнь нашему брату, а иной раз помогает остаться в живых.

— В самом деле?

— Конечно. Позволь мне кое-что тебе объяснить.

Я уселся поудобнее и стал втолковывать Альваресу, что и как происходит в этом мире. Поначалу моя лекция показалась ему скучной, но потом он понял, что имеет дело с профессионалом. Через полчаса он уже начал задавать мне вопросы, причем так быстро, что я едва успевал на них отвечать. Наконец Альварес развернул свое кресло так, чтобы видеть мое лицо, и за лифтами пришлось наблюдать мне.

Этот парень вынес много нового из беседы со мной во время своего незапланированного и неоплачиваемого дежурства. Но я, сказать по правде, тоже не остался внакладе и узнал множество прелюбопытных вещей.

Когда прошел час, я выбрался из кресла и спросил:

— Ты когда сменяешься?

— В полночь.

— Очень хорошо. Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу и был здесь завтра в полвосьмого утра.

— Здесь будет другой человек…

— Я хочу, чтобы здесь был ты. — Я протянул ему свою визитку и сказал: — Будь настороже и держи ушки на макушке. Типы, которые могут здесь появиться, не уличные грабители. Это прекрасно обученные профессионалы. Если нужно, они тебя пристрелят и глазом не моргнут. Поэтому вынь свой пистолет из кобуры и заткни за пояс, а чтобы его не было видно, положи на колени газету. Если запахнет жареным, выхватывай его и стреляй.

Патрульный полицейский Альварес слушал меня, широко раскрыв глаза. Я похлопал его по плечу, улыбнулся и добавил:

— Только смотри не перестарайся. Не пристрели кого-нибудь из гостей.

Я вернулся к себе в номер, в котором было темно, поскольку Кейт и Джилл сидели у телевизора, досматривая последние кадры видеопленки.

Я направился к бару и налил себе виски с содовой.

Наконец свет зажегся, но никто не произнес ни слова.

— Почему бы нам не позвать официанта и не заказать что-нибудь? — спросил я, нарушая затянувшееся молчание.

Мы втроем сидели за столом и ужинали. Ни я, ни Джилл с Кейт и словом не обмолвились о содержании видеопленки. Я предложил больше не включать мобильники, поскольку телефонные звонки, от кого бы они ни исходили, были уже не в состоянии как-либо повлиять на наши завтрашние планы. Единственный человек, с которым я хотел переговорить, был Дом Фанелли, но он мог бы позвонить в номер. За столом мы разговаривали преимущественно о Йемене, Танзании и Олд-Бруквилле.

Джилл очень заинтересовало задание, которое Кейт выполняла в Танзании, расследуя взрыв в американском посольстве. Не меньший интерес проявила она и к моей миссии в Йемене, где я занимался делом о подрыве американского эсминца «Коул». Ничего удивительного: в нашей работе мы привыкли недоговаривать и соблюдать секретность, и это лишь возбуждает к ней интерес обывателей. Я хотел рассказать Джилл о нападении бедуинов на мой «лендровер» по дороге, ведущей в Сану, но передумал, поскольку у меня не было подходящего финала этой истории.

Кейт, казалось, искренне занимала жизнь обитателей Золотого берега Лонг-Айленда. Однако Джилл развеяла заблуждения на этот счет, свойственные большинству жителей Нью-Йорка.