Ночная катастрофа

Нелсон Демилл

Ночная катастрофа

От автора

Этот роман основан на реальном событии — произошедшей 17 июля 1996 года над Лонг-Айлендом, город Нью-Йорк, катастрофе самолета авиакомпании «Транс уорлд эйрлайнз», следовавшего рейсом № 800 в Париж.

Все герои романа вымышленные, хоть и имеют некоторое сходство с реальными людьми, так или иначе связанными с этим происшествием.

Описывая события 17 июля и предпринятое в связи с ними расследование, я основывался на изложенных в прессе фактах, а также информации, которую почерпнул из бесед со следователями и очевидцами.

Причиной катастрофы признана техническая неисправность самолета, хотя высказывались и иные, куда более зловещие предположения. В этой книге я попытался представить все версии произошедшего, соблюдая максимальную точность при передаче показаний свидетелей, тщательно анализируя полученные от экспертов сведения и подробно описывая ход расследования. При этом я взял на себя смелость по-своему истолковать обнаруженные мною противоречия, что мне, как литератору, простительно.

Эта книга посвящается памяти пассажиров и экипажа рейса № 800 компании «Транс уорлд эйрлайнз», погибших 17 июля 1996 года, а также их семьям, любимым и всем тем сотням мужчин и женщин, которые участвовали в спасательных работах и занимались расследованием причин этой трагедии.

Книга первая

17 июля 1996 года

Лонг-Айленд, Нью-Йорк

Глава 1

Бад Митчелл вел свой «форд-эксплорер» по Дьюн-роуд. Наконец впереди показалась табличка: «Государственный парк и пляж Капсог-Бич. Открыт с рассвета и до заката». Темнело. Бад проехал через пустую парковочную площадку, в дальнем конце которой начиналась широкая пешеходная тропа, перегороженная шлагбаумом. Рядом висела еще одна табличка: «Проезд запрещен».

Повернувшись к расположившейся на пассажирском сиденье женщине, Бад спросил:

— Ты уверена, что тебе этого хочется?

— Да. Это так возбуждает, — ответила Джилл Уинслоу.

Бад без особого энтузиазма кивнул, объехал шлагбаум и покатил по песчаной тропе, по обе стороны от которой виднелись высокие, поросшие травой дюны.

Бад полагал, что внебрачный секс уже сам по себе должен возбуждать и будоражить партнеров, но Джилл смотрела на это несколько иначе. По ее мнению, обманывать мужа стоило только в том случае, если романтические отношения и секс на стороне были гораздо лучше того, что ей могли предложить дома. Баду же нравилось нарушать запреты, вступая в близость с женщиной, принадлежавшей другому мужчине. Его возбуждала сама мысль об этом.

Достигнув сорокалетия, Бад Митчелл пришел к неожиданному для себя выводу о том, что все женщины разные. Теперь, когда ему исполнилось сорок пять, а его связь с Джилл длилась уже два года, он сделал очередное поразившее его открытие: их фантазии не слишком-то совпадают. При всем при том Джилл нисколько не потеряла своей привлекательности в его глазах, была по-прежнему желанной, не говоря уж о том, что она — и это самое главное — оставалась законной женой другого мужчины и менять свой семейный статус не собиралась. Для Бада же безопасный секс на стороне означал связь именно с замужней женщиной.

Дополнительную пикантность ситуации придавало еще и то обстоятельство, что Бад и его жена Арлин вращались в одних кругах с Джилл и ее мужем Марком. Когда они вчетвером собирались на каком-нибудь общественном мероприятии, Бад не испытывал ни неудобства, ни чувства вины. Напротив, он ощущал огромный внутренний подъем, и его эго раздувалось до невероятных размеров — особенно в те мгновения тайного торжества, когда он напоминал себе, что видел каждый дюйм обнаженного тела Джилл Уинслоу.

Конечно, нельзя сказать, что об их связи не знал абсолютно никто. Да и удовольствие от адюльтера в этом случае было бы уже не то. На ранней стадии их отношений, когда оба они опасались разоблачения, любовники дали друг другу клятву, что не расскажут о них ни единой живой душе. С тех пор, однако, они не раз намекали друг другу, что были вынуждены посвятить в свою тайну ближайших друзей, чтобы те при необходимости могли подтвердить выдуманные ими истории, оправдывавшие их отлучки из дома. Бад частенько задавался вопросом, кому из знакомых Джилл было известно об их связи, и на светских раутах, где присутствовали ее подруги, развлекался тем, что пытался решить эту загадку.

Они приехали с Золотого берега Лонг-Айленда, находившегося в пятидесяти пяти милях от Уэстгемптона, каждый на своей машине и встретились в деревушке, где Джилл оставила свой автомобиль на парковке и пересела в «эксплорер» Бада, после чего они отправились в отель. Бад спросил у Джилл, какую историю для домашних она приготовила на этот раз, получил от нее расплывчатый ответ, который его нисколько не устроил, и вновь задал ей тот же вопрос:

— Так где, по легенде, ты проводишь время сегодня?

— Обедаю с подругой в ее доме в Истгемптоне, остаюсь у нее ночевать, а завтра утром отправляюсь с ней по магазинам. — Помолчав, она добавила: — Последнее — чистая правда, так как тебе в любом случае надо завтра утром вернуться домой.

— Надеюсь, твоя подруга подтвердит твои слова?

Она вздохнула.

— Подтвердит. Можешь не беспокоиться.

— Отлично. — Бад заметил, что она не спросила, какую историю в оправдание своего отсутствия придумал он, как если бы считала, что чем меньше знаешь, тем лучше, и поторопился просветить ее на этот счет: — Я отправился с друзьями порыбачить, а, как известно, в океане мобильники плохо ловят.

Джилл пожала плечами.

Бад Митчелл понимал, что, как ни крути, они с Джилл оба по-своему привязаны к своим скучноватым законным супругам, любят своих детей и спокойную размеренную жизнь представителей верхушки среднего класса. Конечно, они любят и друг друга — по крайней мере, так они говорили, — но не настолько, чтобы, расставшись с привычной жизнью, поселиться вместе и созерцать друг друга семь дней в неделю. Совместное времяпрепровождение три или четыре раза в месяц, похоже, вполне устраивало обоих.

Тропинка уперлась в песчаные дюны, и Бад остановил машину.

— Поедем на пляж, — сказала Джилл.

Бад съехал с тропы и покатил по песку к океану.

«Эксплорер» двигался вниз по склону, сминая торчавшие тут и там пучки прибрежной травы. Когда машина углубилась в дюны и ее не стало видно с тропы, Бад вновь остановился. Часы на приборной доске показывали 19.22.

Солнце медленно погружалось в воды Атлантики, поверхность которых была гладкой, словно это был не океан, а небольшой пруд. Небо, за исключением нескольких непонятно откуда взявшихся облачков, казалось прозрачным и чистым.

— Прекрасный вечер, — сказал Бад.

Джилл открыла дверцу и вышла из машины. Выключив зажигание, Бад последовал за ней.

Они любовались белыми песками пляжа и кипевшим в пятидесяти ярдах от них пенным океанским прибоем. В воде миллионами золотых искр отражались лучи заходящего солнца, а веявший с океана легкий бриз шуршал в пробивавшихся сквозь песок дюн метелках морского овса.

Бад огляделся, чтобы убедиться, что на пляже никого нет. Добраться до этого уединенного места можно было только по Дьюн-роуд. Вдалеке были видны автомобили, направлявшиеся в сторону Уэстгемптона, но машин, двигавшихся к пляжу, Бад не заметил. В ста ярдах к западу начинался пролив Моричес-Инлет, на противоположной стороне которого, на берегу Файр-Айленда, виднелась ограда национального парка Смит-Пойнт.

Была среда, так что отдыхающие, приезжавшие в Гемптон на уик-энд, вернулись в город, а те, кто задержался, в этот час дегустировали вечерние коктейли. До ближайшей парковочной площадки было не менее полумили. Обдумав все это, Бад сказал: