Фабрика драконов

Так что на путь по коридору у нас ушло немалое время, тем не менее мы беспрепятственно добрались до главного коридора. Большие стеклянные двери были закрыты, и я прошел вдоль них до самой стены. Теперь я знал, где мы находимся и на каком примерно расстоянии от люка.

Пройдя еще метров сорок, мы остановились. Я отыскал руку Банни и стукнул по ней три раза — знак, что сейчас дам ему инструкции, — вслед за чем пошел по его руке вверх, до груди, а оттуда к прикрепленным к амуниции гранатам.

Пододвинув к себе его большую ладонь, я начертил на ней несколько букв. Всякий раз, когда ему для понимания требовалось их повторить, он постукивал меня по запястью.

Наконец, когда все было изложено, он стукнул мне по запястью два раза по два: информация получена и понята.

Сориентировавшись по месту, мы продвинулись дальше вдоль холла, пока не заслышали голоса. Переговаривались несколько человек — негромко, на русском. Смысл я в целом улавливал, хотя переводить слова Банни не было времени. Да и такой уж важности эти слова не составляли. Кто-то спрашивал, когда включат свет, а хриплый голос в ответ (старший по званию или начальник) велел ему заткнуться. Я упрятал пистолет, достав из своего снаряжения две гранаты — светошумовую в левую, осколочную в правую. По чуть слышному шелесту я понял, что Банни проделывает то же самое.

— Елочка, зажгись, — прошипел я, и мы сдернули со световых гранат чеки.

Если русские нас и расслышали, это уже неважно. Мы запустили гранаты в темную пустоту впереди нас и, зажмурившись, накрепко закрыли себе уши ладонями. Однако и при этом грохот и сполох взрыва буквально пронзали нам мозги.

А уж русским тем более.

Гранаты разорвались в воздухе прямо над ними; я открыл глаза через секунду после детонации. В сполохе я разглядел человек двадцать — они пятились от нестерпимой вспышки, вопя от боли в ушах; взрыв застиг их абсолютно врасплох и поселил сумятицу. Последние искры вспышки дали нам с Банни прекрасное представление о расстоянии и угле прострела.

— Осколочными!

Мы бросали гранаты.

Они погибали.

Не все; троих пришлось пристрелить.

А остальные приняли на себя весь град осколков. По недомыслию они из боязни темноты сбились в кучки: дескать, так безопаснее. Глупейшая ошибка, хотя они-то, наверное, считали, что холл теперь их. Вот и сделали его своей могилой.

Грохот волной прокатился по помещению, отдаваясь гудением в голове. Даже притиснув к ушам ладони, от него можно загородиться лишь частично.

Включив фонарик, я новел лучом, выхватив из темноты всю эту кровавую кашу.

— Боже всемогущий, — проговорил Банни.

— Прыгалка! — крикнул я, сложа рупором ладони у рта.

Через секунду-другую эхом донесся отзыв:

— Скакалка!

Рэдман. Значит, «Альфа» уцелела.

Мы сошлись с коллегами у люка, в сине-зеленом свечении световых трубок. Сзади один из альфовцев вел ковыляющего кое-как Старшего.

— Как ты? — с участливым видом подскочил к товарищу Банни.

— Да круче всех, Рэббит. Чего-то вы долгонько.

— Мы-то? А мы в стрип-баре подзависли пивка глотнуть.

— Во-во, с вас станется.

Когда я оглядывал люк, ко мне подошел Рэдман.

— Сержант Симс напрочь отказывается от обезболивающего. Грозился пристрелить первого же гада, который лишь попытается вколоть ему морфии.

— Значит, человек не в настроении. Оставим его в покое. Тут у нас дел невпроворот. Надо проникнуть в этот люк.

До того как стать замом Грейс, Рэдман значился в «Альфе» старшим взрывником. Он сноровисто простучал рукой люк, а заодно и прилегающий к нему участок стены.

— Что я скажу, капитан, — заключил он. — Продырявить люк гранатометом у нас не вышло. Но стена состоит из блоков. Если получится проделать в ней дырку, можно поместить туда компрессионный заряд и таким образом проделать в ней брешь. Взрывчатки у нас с собой может и хватить; проблема в том, как сделать саму дырку.

— Мне нужны решения, а не проблемы.

Рэдман посмотрел на неподвижные тела русских, после чего повернулся к своим альфовцам.

— Бет, проверьте тела. Нужны гранаты и взрывчатка. Если у них что-то и есть, то наверняка пластиковая, «семтекс». Детонаторы тоже. Смотрите у тех, у кого больше «семтекса». Давайте шустро.

«Альфа» без промедления взялась за дело, и через пару минут у Рэдмана уже было два десятка гранат и четыре трубки пластиковой взрывчатки. Три из четырех русских детонаторов оказались неисправны, но одного целого было достаточно.

Рэдман взялся за дело, крепя гранаты в связку на бруске «семтекса». Все это он укрыл тремя слоями взрывопоглотительной полимерной ткани нашего Кто и аккуратнейшим образом вставил детонатор, после чего, пятясь, стал разматывать шнур. Я отогнал ребят за острый угол коридора, проследив, чтобы все растянулись у стены на полу.

— Огонь по дырке! — сам себе скомандовал Рэдман и привел детонатор в действие.

Взрыв получился массивный — дым и пыль обдали нас фонтаном аж из-за угла.

Как только более-менее рассеялось, я уже бежал с накинутой на морду тряпкой, косясь сквозь дым. В стене появился кратер глубиной примерно по локоть, а от него во все стороны шли трещины.

— Черт! — одобрительно крякнул Рэдман. — Получилось.

Он приступил ко второй части работы, выдалбливая кратер поглубже, чтобы компрессионный заряд залег как можно плотнее. Получилось что надо. Скомпрессованный взрыв дает куда больший эффект, а эффект был нам сейчас ох как нужен. Нужен был проход, в который я бы мог пролезть.

После этого мы повторили процедуру: возвратились, залегли, привели в действие детонатор. Этот взрыв был не таким громким, но чувствовалось, что куда более сильным. Сила заряда, как и требовалось, пошла на сокрушение стены, сотрясшейся так, что этаж дрогнул, как от землетрясения.

Я снова вскочил и понесся. Судя по всему, работа Рэдману удалась и на этот раз. Чувствовалось, как сквозь дым из дыры веет влажной духотой. Я сердито махнул, чтобы быстрее рассеялось облако пыли, и посветил в дыру фонариком.

Дыра была сквозная.

По недостаточно широкая — ни для меня, ни для кого-то из нас.

А взрывчатка вышла вся.

Глава 122

Чертог мифов.

Вторник, 31 августа, 2.53.

Остаток времени на Часах вымирания:

33 часа 7 минут (время местное).

Оставив труп берсерка, Грейс возвратилась к тропе. Впереди в темноте слышалось, как озабоченно перешептывается со своим отцом Геката. Они уже не стояли на месте, а куда-то перемещались.

Грейс напряженно вслушалась, пытаясь различить если не слова, то хотя бы общий звук. Он смещался впереди, слева направо. Угадать расстояние, особенно по шепоту, не представлялось возможным, но, похоже, не больше пятнадцати — двадцати метров.

А что там находится справа?

Ответ дал все тот же звук: тихое журчание водопада. Туда-то и направлялась Геката. Точно: там ведь сзади металлическая фальшь-панель, в которой, похоже, дверца. Как пить дать.

Грейс, сориентировавшись, на ощупь пошла вперед. Вот и камешки, оторачивающие дорожку для персонала. Отлично.

— Сейчас, секунду…

Обрывок фразы заставил Грейс замереть: это же буквально в пяти метрах впереди. Вынув пистолет, она вслушалась.

— Вот, здесь, — доносился торопливый шепот Гекаты. — Тут выход, как раз под…

Грейс выстрелила в направлении голоса. Первая пуля наверняка будет впустую, но отсверк выстрела хотя бы укажет, куда садить вторую.

В непроглядной тьме вспышка показалась ослепительно яркой, а перед глазами словно замер стоп-кадр: тыльная сторона водопада и куда-то под нависающий мох тянется, выгнув гибкое тело, Геката. За ней стоит Сайрус, сжимая в кулаке что-то, свисающее с шейного шнурка. А ближе всех, подавшись к спутникам, тревожно замер Отто Вирц. Стоп-кадр. Высверк — и опять нет никого.

Грейс со зловещей улыбкой сделала еще пять выстрелов.

Раздался вопль.