Ликвидатор

— Кто там? — спросила Барбара Кэннинг.

Уайлд нахмурился:

— Джонас Уайлд, миссис Кэннинг.

Замок повернулся, и дверь на несколько дюймов приоткрылась.

— Мистер Уайлд? В чем дело?

Она смотрела на его одежду со смесью удивления и отвращения. Уайлд решил, что шансов на то, что она его впустит, очень мало, а потому схватил ее за шею и толкнул внутрь. Крик застрял в ее горле, когда она подалась назад. Она перелетела через низенький стул, словно куль, состоящий из зеленого шелкового халата, красной ночной рубашки, тапочек на низком каблуке и длинных белых ног, и тяжело упала на паркет.

Уайлд вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

— Лучше, чтобы вы не кричали.

Она уставилась на него широко открытыми глазами. Выглядела она сердито, но не испуганно, потому что была облачена в непробиваемую уверенность женщины, допускающей физический контакт только при своем личном позволении; иное положение дел она себе и не представляла. Она запахнула халат и оправила рубашку; пять изящных пальчиков вновь завладели утерянной тапкой. Наконец, что было довольно нелепо, она потерла затылок, то место, которым ударилась, и пригладила бледно-желтые волосы.

— Вы пьяны, мистер Уайлд?

— Скажем так, я попал в аварию.

Барбара Кэннинг отодвинулась назад, подальше от него, затем встала.

— Не на той красивой машине?

— Насколько я знаю, с ней по-прежнему все в порядке.

— Очень рада.

Она схватилась за перила и следила, чтобы он не подошел ближе.

— Вы из-за этого меня ударили?

— Мне нужно было войти. Я должен видеть вашего мужа, срочно.

— Очень жаль, но его нет дома.

— Где он?

— А вас это касается?

— О да, поверьте.

— Мистер Уайлд, сейчас полчетвертого. По-моему, вам следует пойти домой и хорошенько выспаться, утро вечера мудренее, а завтра утром позвоните мужу на работу и назначьте с ним встречу. Он не любит, когда работу смешивают с частной жизнью, и…

Она окинула взглядом его одежду, и на переносице у нее появилась морщинка.

— У вас кровь.

— Я очень извиняюсь.

— Я не знала, что вы ранены.

Барбара Кэннинг закусила губу.

— Вы не хотите пройти наверх и присесть?

— Вы так любезны.

Уайлд обнял ее за талию, вдохнув аромат «Балмейна».

Через гостиную второго этажа они прошли в кабинет Кэннинга. Он неохотно отпустил ее и упал на кушетку возле окна. Она встала перед ним и смахнула с глаз прядь волос. Кончики ее ушей были розовыми.

— Не хотите бренди?

— Спасибо, с удовольствием.

Уайлд смотрел, как Барбара нагнулась над баром. Если Кэннинг действительно уехал, как он, интересно, поступит с ней завтра утром? А с самим собой? Ему пришло в голову, что из-за своего слепого, полубезумного нетерпения увидеть Кэннинга он мог оказаться в ловушке.

Барбара подошла к нему и поставила на стол бутылку «Бисквита». Затем наполнила стакан наполовину и подержала в руках, прежде чем отдать ему.

— А вы не выпьете со мной?

— Я редко пью до одиннадцати, мистер Уайлд.

Она обошла стол и взяла телефон.

— Не надо, — сказал он.

Она набрала девятку:

— Боюсь, придется вызвать «скорую». У вас серьезная рана.

Уайлд встал с кушетки и, перегнувшись через стол, выбил

из ее руки трубку. Стакан с бренди упал на пол и разбился. Барбара Кэннинг открыла рот, но звука так и не последовало, потому что его пальцы сомкнулись вокруг ее горла.

В трубке раздавались короткие гудки. Барбара Кэннинг медленно оседала. Руки Уайлда по-прежнему были у нее на шее. Он ослабил хватку, и она положила трубку на место.

Уайлд отпустил ее.

— Не хочу, чтобы кто-либо знал, что я здесь.

Она массировала горло.

— Это вполне очевидно, мистер Уайлд. Но к несчастью, вы здесь. И как я должна реагировать на то, что меня сбили с ног и чуть не задушили?

— Думаю, вам лучше всего считать меня крайне неприятным субъектом, которого нужно всячески ублажать.

Она снова встала на колени, чтобы подобрать осколки стакана.

— Мой свадебный подарок.

— Я вам возмещу утрату. Теперь вы, наконец, скажете, где ваш муж? Я не уйду, пока не узнаю, куда мне идти.

— Но это же ужасно! Я не могу сообщить вам его местонахождение. Он не делится со мной своими служебными секретами. Ему позвонили в понедельник вечером, и звонок, видимо, его расстроил. Он сложил чемодан и уехал.

— Не сказав, куда направляется? Прошли сутки. Когда он должен вернуться?

— Не имею ни малейшего представления. Он сказал, что, может, его не будет несколько дней.

— Но он с вами связывался?

— Нет, мистер Уайлд.

— И вас такое положение вещей не беспокоит?

— У него часто бывают внезапные поездки. Это по работе. У вас опять идет кровь. Если вы не даете мне вызвать «скорую помощь», позвольте, по крайней мере, помочь вам.

— А вы сможете?

— Думаю, да. Девочкой я ухаживала за пони. Вы не могли бы еще раз подняться по ступенькам? Уверена, вы справитесь.

Она провела его через гостиную, держась на расстоянии, затем вверх по лестнице.

— Еще один пролет и в дверь налево. Я скоро приду.

— Я бы остался с вами, если вы не возражаете.

— Я не собираюсь визжать в окно. Это очень тихое место.

Она открыла большой шкаф в ванной и достала вату, пластырь, антисептик и бинты. Уайлд сидел на краю ванны, отделанной бирюзовой плиткой. Стены были тоже бирюзовыми. Ему показалось, что он на дне моря; голова у него кружилась, и волны двигались.

— Накиньте это, пожалуйста.

Барбара наполнила кувшин горячей водой, набросила ему на плечи непромокаемую простыню и отвела в спальню для гостей. Занавески в ней были довольно некрасивого сливового оттенка, ковер синий. Уайлду понравились корнуоллское покрывало и большая голливудская кровать, напомнившая его собственную. Она будто качнулась к нему навстречу. Он вынужден был прислониться к двери, чтобы не упасть.

— Одну минуту.

Барбара положила покрывало на стул, а непромокаемую простыню на одеяло. Мягко отвела его руку. От двери. Он резко шагнул вперед и упал на кровать. Барбара перевернула его на спину.

— Что вам действительно необходимо, так это горячая ванна, но сначала надо остановить кровотечение.

Она расстегнула плащ, пиджак и рубашку и, сморщив нос, вытащила намокший, испачканный кровью платок.

— У вас скрытые таланты, — сказал Уайлд. — Вы себе халат кровью испачкали.

Она посмотрела на свои руки:

— По-моему, у меня везде кровь. Я бы хотела пойти переодеться. Но полагаю, вы не перестанете сторожить меня.

— Боюсь, что нет.

Барбара вздохнула.

— Тогда пропал халат.

Она развязала галстук, мягко спустила его брюки и сосредоточилась, морщинки между бровей углубились. Кончики ее ушей пылали, но, похоже, она знала, что делать.

— Я бы хотела, чтобы вы лежали абсолютно неподвижно.

Она вылила лекарство в теплую воду, обмакнула туда большой кусок ваты и села рядом с ним.

— Прошу вас, мистер Уайлд.

Он закрыл глаза. Ее пальцы были необычайно нежными. Она перебинтовала его талию аккуратно, но туго, завязала узел, а потом бантик. И улыбнулась:

— Вот и все. Довольно странное ранение. Вы что, упали на пластину гофрированного железа?

— В меня стреляли.

— Да, действительно. В любом случае, думаю, вы будете чувствовать себя гораздо лучше, когда отдохнете несколько часов. Поэтому…

Уайлд сел на постели.

— Что ж, хорошо. Но двигаться вам нужно очень медленно. И раз уж вы не хотите лежать и не хотите, чтобы я вызвала «скорую», могу я вызвать вам такси?

— Нет, спасибо.

Барбара скрестила руки на груди и прислонилась к двери.

— Что ж, тогда вперед, мистер Уайлд, не стесняйтесь. Дом в вашем распоряжении. Можете провести остаток ночи, бродя по нему. Я собираюсь лечь спать.

— Мне будет слишком одиноко. Думаю, мы должны вернуться в гостиную, и вы сделаете мне коктейль. Я скажу из чего.