Пропавшая новобрачная

1

Свадебный марш

Невеста, сияющее видение в белом, вошла в церковь Святой Маргарет, следом за нею исчезли ее подружки. Снаружи осталась лишь толпа зевак.

Низко опустив голову, возле самой двери стоял человек. У него было страдальческое выражение лица. Одет он был небогато, но чистенько. В данный момент на нем не было шляпы, однако когда жених с невестой и приглашенные гости входили в церковь, шляпа была низко надвинута у него на глаза.

У человека было бледное изможденное лицо с множеством морщин возле глаз и рта. Волосы начали седеть, а глаза утратили свойственный юности блеск.

Почти напротив этого человека, смешавшегося с толпой уличных ротозеев, находился второй мужчина, с широкими плечами и выправкой бравого вояки, облаченный в добротный коричневый костюм. У него были крупные черты широкого лица и пара прозорливых глаз, которые как бы сверлили насквозь собеседника.

Он то и дело поглядывал на седовласого человека, но всякий раз, когда тот смотрел в его сторону, поспешно отводил глаза.

Это был детектив — сержант Джеймсон — из Скотланд-Ярда. Сразу было видно, что он был чем-то сильно озабочен, но постепенно его физиономия прояснилась. Он отвернулся от невзрачного человека и встретился взглядом с детективом-офицером, который тоже стоял посреди толпы, по другую сторону прохода.

Детектив-офицер прочитал немой призыв в глазах своего коллеги, протолкался между скопившимися любителями красочных зрелищ и подошел к Джеймсону.

Двое или трое из числа опытных наблюдателей в толпе многозначительно подтолкнули друг друга локтями, немедленно признав в этой паре детективов. Но никто, кроме детектива-офицера не слышал, как Джеймсон сказал:

— Этот невысокий тип, вон там впереди, вы видите его, Пил?

— Да, — ответил Пил, тоже отличавшийся высоким ростом и богатырским телосложением. Эта пара могла сойти за родных братьев.

— Это же Артур Морлей, — прошептал Джеймсон, — я его хорошо помню. Лет 13 назад он был приговорен к смерти за убийство жены, но потом приговор был смягчен. Его выпустили всего лишь месяц назад. Следите за ним!

— Интересно, что он здесь делает.

Джеймсон ответил:

— А вам бы не хотелось взглянуть на свадьбу собственной дочери?

Из церкви донеслись торжественные звуки «Свадебного марша» Мендельсона.

Толпа зашевелилась, и человек, узнанный сержантом, снова натянул шляпу на глаза. Джеймсон, который вечно опасался какой-нибудь неприятности, подумал, что на этот раз здесь все будет спокойно. Если бы Морлей помышлял о скандале, он не стал бы прятать лицо. В том, что он не хотел быть узнанным, не было ничего удивительного. У него был вид симпатичного старика, хотя слово «старик» едва ли было в данном случае уместным: Морлею не было и пятидесяти.

Джеймсон смутно помнил обстоятельства дела Морлея. Произошла ссора из-за другого мужчины, и Морлей задушил жену. Судебное разбирательство было недолгим. Обвиняемый почти не защищался, разве что ссылался на свое сильное возбуждение. Самое трагическое было то, что следствием было совершенно точно установлено, что у жены Морлея никого не было, так что его ревность была беспочвенной и неразумной.

Интерес толпы сильно возрос, когда на церковных ступеньках появились жених и невеста.

Защелкали фотоаппараты: стараясь ничего не упустить, Джеймсон одним глазом смотрел на лицо Кристины Морлей, теперь уже Кристины Грант, которая являла собой смесь красоты, возбуждения и счастья. Он редко видел, чтобы женщина казалась такой сияющей.

Улыбка Майкла Гранта исчезла, когда он заметил направленные на него фотообъективы, но вскоре вновь появилась.

Он был высоким, стройным, внешне немного задиристым. Сын знаменитого отца, сумевший собственными силами создать себе громкое имя, несмотря на столь серьезную конкуренцию… Итон, Оксфорд, крупный капитал, авиация, летчик-истребитель, снова большой бизнес — такова была карьера Майкла Гранта. Ему было тридцать с небольшим, то есть он был лет на 10-13 старше своей супруги.

Когда молодожены прошли, Морлей, стоявший совершенно неподвижно, стянул с головы шляпу. Он смотрел вслед своей дочери, пока она не уселась в лимузин марки «Роллс Банти», в котором Гранты должны были совершить первую часть свадебного путешествия.

Им предстояло прожить пару недель в Девене, где у сэра Мортимора Гранта был очаровательный старинный особняк «Тайвери Лодж». Новобрачные туда отправлялись сразу же после брачной церемонии.

Хейдон, лакей Майкла Гранта, уехал в Девон заблаговременно с большей частью багажа.

Продолжая все так же сиять от счастья, Кристина с веселым смехом шла к машине. Теперь на ней был костюм от Дорио, цвета бутылочного стекла. Грант уселся рядом с женой, и машина тронулась.

Кристина сначала стряхнула конфетти у себя с рукавов и колен, потом почистила и костюм мужа. Он с нежной улыбкой посмотрел на нее, но вообще-то его внимание поглощал плотный поток машин на шоссе.

Когда они выбрались на большую зеленую дорогу, Грант разрешил себе чуточку расслабиться и взглянул в глаза Кристине.

— Все хорошо, любимая?

— Все изумительно! — воскликнула она, вкладывая в это слово всю полноту своего чувства.

— От всего сердца надеюсь, что ты всегда так будешь себя чувствовать со мной.

— Дорогой, иначе и быть не может. А где мы проведем сегодняшнюю ночь?

— Скоро узнаешь, — усмехнулся Грант.

— Ты не будешь пытаться добраться до Тайверна, нет?

— Не всегда же я бываю безрассудным. Да и потом это всего лишь машина, а не самолет. Нет, я разыскал небольшую гостиницу, совершенно потрясающую. Мы туда приедем как раз вовремя, чтобы отдохнуть. Если тебе захочется, успеешь переодеться к обеду.

— Значит, где-то в Дорсете?

— Холмистая окраина Северного Дорсета, — пояснил Грант. — Давай-ка посмотрим, нельзя ли нам выжать более приличную скорость из этого драндулета! Дорога свободна.

Кристине было безразлично, куда они едут. Она разговаривала как-то машинально. В угаре счастья она думала: «Мне надо до него дотронуться, чтобы убедиться в его реальности».

Грант ей подмигнул:

— Не больше сотни, дорогая!

В этом месте дорога была совершенно ровная, окрестности неинтересные, но где-то впереди виднелись деревья, окаймляющие зеленые луга.

Грант посмотрел на Кристину тем обожающим взглядом, каким смотрят только на новобрачную.

— Счастлива?

— Очень!

И тут на самом повороте мимо них промчалась легковая машина зеленый «Мерседес».

Грант сердито нахмурился: он ненавидел лихачей и зевак — пешеходов. Кристина видела, как опустились уголки его рта.

Когда «Мерседес», обогнавший их, рванулся вперед, пассажир, сидевший на заднем сидении, оглянулся, и Кристина прекрасно рассмотрела его лицо: бледное, круглое, с какой-то трафаретной «китайской улыбкой».

Машина исчезла за вторым поворотом. Кристина заговорила с возмущением:

— Никак не возьму в толк, почему люди сами стремятся нажить себе неприятностей? Я…

Она не договорила.

Можно было подумать, что темная туча спустилась на лицо ее мужа. Сейчас оно было таким мрачным, что стало походить на высеченное из гранита. Оно выражало злое упрямство, о существовании которого Кристина могла лишь догадываться, так искусно его скрывал Майкл.

«Мерседес» ушел далеко, так что теперь можно было лишь смутно различить очертания головы и плеч водителя, и больше ничего.

На кончике ее языка вертелся вопрос, почему так расстроился Майкл, но она решила промолчать. В свое время он ей все расскажет.

По сути дела, они совершенно не знали друг друга. Им еще предстояло изучить привычки, вкусы, научиться распознавать настроение и не портить друг другу кровь.

Она не должна его торопить, не должна показывать, что заметила его состояние. Что же, она вполне может пойти на это! Чего же хитрить с самой собой, она боготворит своего Майкла.