Убийца среди нас (СИ)

-- Думаешь? -- недоверчиво спросил командир полка.

-- А где же тогда отряды вооруженных до зубов бандитов?

-- Возможно, они и есть, не отрицаю, но не в зоне нашего действия.

-- И все же, я считаю, надо перепроверить разведданные. Не может быть, чтобы нас не ждали. Где-то тут подвох, -- покачал головой командир полка. Посмотрев на Дворкина, спросил:

-- Где сейчас твой супермен, ну, тот самый? Отдыхает небось?

-- Никак нет. Ушел с винтовкой на "охоту".

-- Молодец! Так надо каждому снайперу делать. Вот и давайте его пошлем в Грозный. Решите сами, кого ему в помощники дать.

О полученных разведданных срочно проинформировали штаб группировки войск.

Находясь в засаде, Красавин видел, как вернулась группа Кичкаева. Уходить с облюбованного места не стал. Напарник тоже остался.

Было тихо и спокойно. Красавин оборудовал шалаш-приманку, то же самое посоветовал сделать и напарнику. Оставалось терпеливо ждать и ничем не выдать своего местонахождения. Главное -- не замерзнуть, а уж потерпеть -- потерпят. Но "поохотиться" в этот раз Красавину не удалось: пришел Хромых и сменил его. Петра ждали в штабе полка. Вскоре он получил новое задание. Идти в Грозный решено было утром, а пока можно отоспаться.

VI

С Дворкиным и Хромых разведчики расстались у края рощицы. Шли осторожно, то и дело замирали, выжидая. До Грозного километра полтора.

"Почему командир полка решил меня послать? -- думал Красавин. -- А если не справлюсь?" Вспомнился разговор с Дворкиным. Тот опасался, как бы ребята не завалили дело, не зная местности и людей. Да как можно! Хорошо, что Кичкаев согласился вторично пойти: видно, сержант чувствовал, что в первый раз не довел задание до конца. Кичкаев шел рядом и постоянно зевал -- не выспался. Оделись в "гражданку", под студентов. Если вдруг задержат боевики, скажут, что ездили к больной бабушке. В штабе снабдили документами и дали адрес недавно умершей пожилой женщины -- может, и пройдет. Кичкаев сам плохо ориентировался на местности, но все же.

Восемь утра. Начался сумрачный зимний день. Дождя не было, хотя облака плотным слоем облепили небо. Вышли к неширокой, но длинной улице, долго выжидали. Если не задержат, то пойдут не спеша. Кичкаев будет разговаривать по-чеченски, а Красавин -- молчать. Важно не привлечь к себе внимания и смотреть, смотреть в четыре глаза.

Пока никто не остановил, и разведчики решили заново повторить ночной маршрут Кичкаева. Значит, надо побывать на пяти улицах. Название первой -- Советская. Улица длинная, говорит Кичкаев, с поворотами. На ней в прошлый раз насчитали с десяток групп чеченцев: молодые, старые женщины, дети... И сейчас опять собрались.

-- Смотри, точно в этих же местах. Рано, а торчат! Зачем? -- Кичкаев говорил тихо, чтобы чеченцы не услышали.

-- Посмотрим, посмотрим, -- буркнул Красавин. Заметил, что в каждой такой группе человек по пятнадцать-двадцать. В самом деле: женщины, старики, дети и без оружия. Чего так рано повылезли? Делать нечего?

На одном из поворотов улицы кучей свалены строительные блоки. Кто-то затеял стройку? Проезд оставлен настолько узкий, что колонна может элементарно угодить в ловушку. Тут же, неподалеку, еще две группы вроде бы мирных чеченцев. О чем говорят? Что обсуждают? Ничего не слышно.

Прошлись по другим улицам; картина та же: боевиков нет, стоят мирные на вид, далеко не воинственные жители. Одна улица перекрыта, проход оставлен совсем небольшой. Кто и зачем перерыл? Надо это место запомнить.

-- Слушай, -- спросил Красавин, -- а тебе не кажется, что все это видимость, будто нас тут не ждут? Все так тихо, никаких боевиков...

Кичкаев остановился:

-- Если честно, то такая мысль и у меня была, и я об этом доложил, -- признался он. -- Ждут, черти, но по-хитрому. Для отвода глаз согнали стариков и детей.

-- Взял бы да и поговорил с кем-нибудь из них. Ты же наполовину чеченец.

-- Вчера пробовал, ничего не вышло. Сразу обступили, начались расспросы Нет, думаю, так можно и влопаться. А если в центр махнуть?

-- В центр нельзя. Наша задача тут разобраться.

-- Тогда зайдем в кафе -- поедим, а заодно и послушаем. Есть хочу -- терпения нет.

Зашли в кафе. Ели, прислушивались, но информации -- никакой. Чеченцев заходило мало, да и те держались настороженно. Выйдя на улицу, Кичкаев закурил.

-- Что же делать, что же делать... -- протянул Красавин. Напарник молчал. В самом деле, надо что-то придумывать. Станут ходить по улицам -- могут приметить и задержать. А почему везде мельтешат группы чеченцев? Прямо посиделки какие-то. Погода мерзопакостная, а они торчат. Ответ, скорее всего, надо искать именно здесь. Вчера были, сегодня... Создают видимость? Чего? Что прикрывают?

-- Сделаем так, -- сказал Петр Кичкаеву. -- Я поболтаюсь у поворота, где блоки, а ты у траншеи. Понаблюдаем за жителями. Глядишь, что-то да прояснится.

Встретиться договорились часа через три, в том же кафе.

Недалеко от строящегося здания Красавин приглядел дом, брошенный, с заколоченными дверями и окнами, стекла разбиты. Таких на улицах немало. Выбрав момент, юркнул во двор, сорвал с окна две доски и забрался внутрь, а потом поднялся на чердак. Стал наблюдать за группами чеченцев, следить за происходящим отсюда было удобно: сверху хорошо видно, кто подходит, кто уходит.

Долго не было ничего интересного, уже и в сон потянуло. Но вдруг... К разношерстной группе чеченцев подошли три молодых человека; потом они направились к строящемуся зданию и скрылись в нем. Через какое-то время из подвала вышли три молодых чеченца, но уже других. Выходит, интуиция не обманула: в подвале или на первом этаже дежурят боевики. Сколько их? Как воружены? Все это предстояло узнать. Но наконец-то найден ключ: коли где, якобы без толку, слоняется "мирное население" -- ищи поблизости огневую точку. Сидеть на чердаке больше смысла не было.

Кичкаева нашел у кафе. У него тоже новость. Боевая группа скрывается в каменном сарае. От сарая до траншеи метров семьдесят. Кичкаев даже видел, как чеченцы пронесли в сарай несколько гранатометов. Ничего не скажешь, хороша ловушечка для колонны! Подбивай головные машины и бей потом на выбор. А рядом еще гнездо боевиков. Вот и открыт секрет, радовались разведчики.

-- Что будем делать? -- спросил Кичкаев и посмотрел на часы. -- Может, пообедаем, или сразу к своим?

Было два часа дня, но зимний день короток. Не оглянешься, начнет темнеть.

-- Надо "языка" взять, -- предложил Красавин. -- От него можно узнать очень многое. Есть смысл рискнуть.

-- А не влипнем?

-- Риск есть риск.

Решили, как только стемнеет, приблизиться к чеченцам, кучкующимся недалеко от рощицы, и там ждать языка. Но перед этим еще предстояло обнаружить огневую точку. Ладно, а пока можно еще разок в кафе заглянуть.

Все произошло, как и спланировали. Лишь стемнело, Красавин и Кичкаев, подобравшись насколько было можно, стали следить за чеченцами и определять огневую точку.

В этом им помогла подошедшая смена. Оказывается, блиндаж находился на огороде -- сразу и не заметишь, так его хорошо замаскировали. Из блиндажа вышли трое. Переговорив, разошлись. Двое двинулись в сторону центра города, один -- к окраине, то есть к заветной рощице. Решили использовать простой прием: Красавин прикинулся в стельку пьяным, а Кичкаев попросил боевика помочь. Остановившись, тот спросил:

-- Чего это он?

-- Да вот жена друга родила сына, он и перебрал малость.

-- Хороша малость, -- только и успел сказать боевик. Его взяли без шума и крика. А вскоре их встретили Дворкин и Хромых. Командир взвода повел ребят на доклад в штаб полка. Он был рад, что все обошлось нормально. Полученные разведданные и результаты допроса "языка" оказались как нельзя кстати.

-- А ты счастливчик! -- сказал Красавину Хромых. -- В самом деле, будто ангелы помогают.