Убийца среди нас (СИ)

Красавин стоял рядом с Дворкиным и Кичкаевым. Последний все время зевал и шмыгал носом -- простыл.

-- Настроение поднимает, -- буркнул Красавин. Когда начштаба говорил, что боевиков запросто сомнем и раздавим, он покачал головой: -- Думает, что чеченцы такие дураки...

-- У нас уже есть образцы для подражания исполнения воинского долга, -- с воодушевлением вещал между тем майор. -- Только вчера в напряженном снайперском поединке с противником победил наш разведчик Красавин. Вот с него и надо всем брать пример.

Дворкин толкнул Петра:

-- Выше нос, младший сержант! Чуешь, чья работа? Однако почему он о твоем напарнике умолчал? Странно.

Петр пожал плечами:

-- У него фамилия не такая звучная, как у меня. Сам сравни -- Бредчуков и Красавин.

-- Брось шутить, я правда ему говорил, а он мимо ушей пропустил.

-- Да не расстраивайся, командир. Об этом ли сейчас голову ломать?

-- Это понятно, но все равно нехорошо...

Начштаба заметил, что Дворкин переговаривается с Красавиным, но замечания не сделал, хотя любому другому офицеру быстро бы заткнул рот. Вскоре последовала команда "по машинам", и три бронетранспортера с десантниками двинулись на Грозный. От разведчиков десантников сопровождали Красавин и Кичкаев. Дворкин со взводом пойдут чуть позже.

А рядом готовились к выступлению основные силы полка и соседи-танкисты. То зимнее утро больше запомнилось всем голосами людей и гулом боевых машин.

...Проскочить и уничтожить боевиков "одним махом", как напутствовал начштаба полка, не удалось. Чеченцы к встрече с десантниками подготовились основательно.

Первые сотни метров бронетранспортеры проскочили быстро. Удачно высадили и несколько боевых групп. Красавин ехал в первой машине. Авангард десантников приступил к уничтожению огневых точек боевиков, и вот тут-то началась пальба со всех сторон, да какая!..

Два бронетранспортера вскоре свернули на параллельные улицы. Головной прорывался к тому повороту улицы, который был перерыт широкой траншеей. А узкий проезд находился под прострелом боевиков. Огневые точки следовало подавить, закрепиться и дождаться подхода основных сил полка. Такова задача.

Почти у самой траншеи бронетранспортер был подбит выстрелом из гранатомета. Удар пришелся по передним колесам, и машина сразу ткнулась носом в землю. Боевики открыли плотный огонь из автоматов.

Некоторые десантники выскочили из машины и залегли, другие отстреливались из самой машины, несколько человек попрыгали в траншею. Красавин лежал на холодной земле и пытался разобраться, откуда ведется огонь. Две огневые точки он знал: из одной стреляли, но другая молчала. Зато раздавались автоматические очереди со стороны небольшой пустоши. Но там же ничего не было!..

От дробного, зловещего перестука пуль по броне сердце екает. А десантники, что лежат рядом, боязливо озираются, смотрят на него с надеждой и к земле жмутся, жмутся. Но она мерзлая, стылая, неласковая, чужая. Впервые Петр почувствовал страх. Он был где-то внутри, но еще не расползся по всему телу и сейчас исчезнет. Нет, сердце в пятки не уйдет и никуда не выскочит! А ребята смотрят на него и ждут. Он же среди них -- старший. Но что он может? Чем лучше их? Однако, пора действовать, причем дерзко, мгновенно и там, откуда меньше всего ждут боевики. В этом спасение как его самого, так и однополчан.

Неужели расположение огневых точек сменили из-за "языка"? Испугались, что выдаст? Еще ведь по пути заметил, что не все выявленные в разведке точки действуют, зато появились другие, и это нарушило планы боевых групп. "Влопались в жир ногами", -- вспомнил выражение матери. Вот тебе и "мирная обстановочка!" Но что же делать? С чего начать? Нельзя же просто лежать и дожидаться, пока всех перебьют. Могут запросто и в БТР еще разок пальнуть из гранатомета, но пока этого не делают. Хотят сохранить его для себя?

Среди десантников появились убитые и раненые. О, Господи! Это же совсем другая жизнь, даже не вчерашний день, когда он вел поединок с вражеским снайпером. Там все было на равных, и победил тот, у кого оказались крепче нервы.

Появилась мысль: а что если по траншее добраться до дома на противоположной стороне улицы и под прикрытием десантников приблизиться как можно ближе к объекту, а потом оттуда забросать боевиков гранатами? А пустошь лучше обойти с обратной стороны... Посмотрел на прижавшегося рядом к земле десантника. Фамилии его не помнит, только то, что он из Ростова и аккуратно ходил на все занятия в его, Петра, секции. Парень ловкий, подвижный, выносливый. Надо взять его с собой.

-- Сколько у тебя гранат?

Тот сказал. Нормально, хотя можно и подзанять у соседей.

-- Делай, как я, -- сказал ростовчанину. Тот кивнул, и они тут же упруго оттолкнулись от земли и прыгнули в траншею. Там уже сидели пятеро десантников, и Красавин объяснил им свой план.

Пригибаясь, переместились к краю траншеи. До дома метров пять-шесть. Это как раз тот самый проезд, что оставлен как ловушка для техники. Пора, однако, начинать...

Как только стрельба немного поутихла, Красавин с ростовчанином выпрыгнули из траншеи и в несколько прыжков преодолели простреливаемый сектор. Это уже хорошо, это уже совсем неплохо. Посмотрим, кто кого...

Теперь они для боевиков недосягаемы. До объекта метров тридцать пять-сорок. Отвлечь внимание врага огнем должны десантники, которые сидят в траншее. Как только начали стрелять по объекту, тут же в подвальные оконца полетели гранаты. И Красавин с напарником, подбежав, тоже бросили в подвал по гранате. Группа боевиков была уничтожена полностью, а окопы, занимаемые боевиками на пустоши, забросали гранатами с трех сторон. Двух чеченцев взяли в плен, остальные были убиты. Красавин выставил боевое охранение, так как вполне возможно было нападение врага.

-- Вот это дали, -- улыбнулся, утирая пот со лба, ростовчанин. -- Дрались, можно сказать, как львы.

-- Еще бы часок прочухались и ни одного льва не осталось бы, -- с иронией заметил Красавин. Он тоже вспотел, хотя только что замерз.

-- Ты, командир, голова, умно все придумал, а главное, быстро.

Старшие групп доложили о потерях с обеих сторон. С нашей четыре десантника были убиты и трое ранены, двое из них тяжело. Раненых и пленных надо было побыстрее отправить к месторасположению основных сил. Но бронетранспортер подбит, на чем отправишь? И ждать нельзя. Прошлись по домам. Кое-как одного жителя упросили дать свою машину...

Отправив раненых и пленных, десантники немного расслабились, но Красавин был начеку. Стрельба в разных районах города то вспыхивала, то стихала. Где-то недалеко отчетливо слышались выстрелы из гранатометов. В чем же дело? Почему колонны не пришли?

Своих дождались ближе к обеду. На бронемашинах прибыла рота из первого батальона и взвод разведки. Красавин доложил командиру роты обстановку.

-- Сработано профессионально, -- сказал тот Дворкину. -- Не каждый офицер бы так справился. Молодец, да и только. Все, отдыхай, теперь я займусь.

Подошел и обнял Петра Дворкин:

-- Как же я за тебя боялся! Слава Богу, все хорошо закончилось.

-- Да пока вроде ничего, хотя есть потери.

-- Знаю, знаю. Нам твои посланцы уже все рассказали. Но могло быть и хуже, ведь полку готовилась ловушка. Да, Кичкаев убит, опять снайпер. Жаль парня... -- вздохнул. -- Но ты молодец. И раненых с пленными сразу куда надо отправил. Пленные боевики на многое глаза нашим отцам-командирам открыли. Ведь те думали, авось задавим. Не вышло на авось-то.

-- Эх, Кичкаев, Кичкаев, -- Красавин опустил голову. Долго молчали. Потом Петр спросил: -- Но почему не пришла колонна? Что-то случилось? Мы ждали-ждали.

-- Тут, брат, стряслась такая заваруха, такой провал, что, кажется, все перевернулось с ног на голову. В общем, танкисты напоролись на засады, и их начали щелкать. Столько понащелкали, что страшно сказать. Из гранатометов и ручными гранатами со всех сторон били по танкам, а снайперы не давали выйти танкистам. Боже мой, столько ребят по-дурацки погибло! Срочно пришлось идти им на подмогу. Как же прав был отец, когда предупреждал, что в Чечне можно по самую макушку завязнуть. Так и получилось...