Убийца среди нас (СИ)

Дворкин выложил на стол гостинцы матери: кусок свиного окорока, сыр, палку копченой колбасы, пакет пирожков с мясом. Кроме того, было несколько вяленых вобл под пиво. Пиво и воблу, скорее всего, положил отец. Он знал, что сын к спиртному равнодушен, а вот от пива не откажется.

Почистили рыбу, налили в кружки пиво. Спешить некуда. День хоть и колготной, но удачный, впечатлений столько, что сразу не переговорить.

-- Отцу понравилось? -- спросил Хромых взводного, смакуя кусочек воблы с пивом.

-- Разве по нему не видно? Доволен, конечно. Хотя был какой-то не такой как всегда. Я спросил -- говорит, что все нормально, просто устал. Зато у нас тут подзарядился. Да, тебе, -- Дворкин посмотрел на Петра, -- персональный привет. Сказал, побольше бы таких, как ты, нашей армии, и тогда никакой враг не страшен. Гордись, отец на похвалу скупой.

-- Спасибо, -- улыбнулся Красавин. -- Я теперь будто на седьмом небе витаю с ангелочками. Весной всегда жду чего-нибудь приятного. Вот и сбылось.

-- Значит, с ангелочками летаешь? -- спросил Хромых. -- Только не слишком высоко залетай. Хотя твоим успехам от души рад. Считай, что у тебя теперь появилась своя школа -- школа Красавина! Звучит?

-- Какая школа, только работать начал. Вот если бы сюда моего учителя -- он такое развернул бы.

-- Кстати, я попросил отца подобрать что-нибудь из новинок литературы. От жизни отставать нельзя. Но хватит об этом, лучше давайте по паре глотков за нашу дружбу. Пусть она никогда не даст трещин.

-- За это можно и не по паре, -- кивнул Красавин. -- Пивко что надо, хотя я в этом, признаться, ни шиша не соображаю.

-- Куда тебе, если все свои соображения вкладываешь в мордобой, -- пошутил Хромых. -- Завидую, но поверь, белой завистью. Что-то повторяюсь, видно. Пиво по мозгам шибануло.

-- Мне тоже, -- признался Красавин. -- Вообще-то я на это дело слаб. На проводах так наклюкался, что аж память отшибло. После дал зарок -- ничего кроме пива. Держусь пока. Да и отец, можно сказать, помог, царство ему небесное. Вспомню, как он пил, так и стакан в горло не лезет.

-- Это бывает, -- подтвердил Дворкин. -- Отрицательные примеры часто воздействуют положительно. Держись, Петр, не следуй примеру предка. Нет, -- вздохнул, -- мне с отцом повезло. У него в выпивке норма: а больше -- проси, не проси, -- бесполезно. А курить я помог бросить! Сколько помню, он курил "Беломор". Где бы ни был, везде после себя наширяет в пепельницу окурков... Потом стал кашлять. Раз, два сказал -- бросай, отец, курить. Поначалу и слушать не хотел, но потом все же бросил и как отрубил. Характер тот еще. Мне как-то сказал, что из-за меня бросил. Боялся, что сам стану дымить, и решил пример показать.

-- А я вообще не пойму, что в куреве хорошего, -- сказал Хромых. -- Уж лучше иногда рюмку пропустить, чем коптить себя изнутри.

-- Да хватит об одном и том же! Можно подумать, нас это сильно заботит. Я вот все же думаю, чем отец был так озадачен?

-- Может, и правда устал? -- пожал плечами Хромых. -- Бывает же, когда у человека нет настроения? Говорят, что у хохлов это с утра случается, а у русских -- после обеда. Или наоборот, не помню, -- Хромых рассмеялся.

-- Все может быть, -- улыбнулся Дворкин. -- Только, как мне кажется, он обеспокоен чем-то другим, на мелочи он не реагирует. Да ладно, не будем омрачать такой день и вечер. Кстати, вот что еще вспомнил: отец командиру полка об усиленной подготовке снайперов говорил и просил этот вопрос контролировать.

-- Что бы это значило? -- удивился Красавин.

-- Сам не знаю. Может, получено какое указание сверху? Их столько сейчас. Но для десантников я тут особой проблемы не вижу: уж что-что, а хорошо стрелять мы просто обязаны. Но вообще-то, неплохо, когда есть и снайперы. Еще лучше, если каждый будет снайпером.

-- Каждый, да не каждый. Скоро пополнение прибудет -- и такие появятся "снайперы"! Больше по бутылкам, -- заметил Хромых.

-- Не утрируй, а вопрос этот во взводе возьми на контроль! В разведвзводе все должны быть снайперами. Или нет?

-- Какой вопрос, это и дураку понятно, -- Хромых был уже явно навеселе.

-- Братцы, понемножку, понемножку, а ведь все умяли, -- перевел разговор на другую тему Красавин. -- Да и как не умять такую вкуснятину!

-- Если учесть, что за день израсходовали столько энергии, то не так уж и много съели, -- сказал Дворкин и разлил оставшееся пиво. -- А мама молодец! Все так кстати и главное, во­время!

-- Привет ей от нас большущий, -- сказал Хромых.

-- Что ж, давайте выпьем за наших родителей, за наших дорогих мам. Пусть они будут всегда за нас спокойны, -- предложил Дворкин и посмотрел на хронометр. Хромых и Красавин поняли -- пора закругляться. Через несколько часов наступит новый день.

III

В полк прибыло пополнение. Новички смотрели на все окружающее широко открытыми, удивленными глазами. Глядя на них, Красавин вспоминал, что год назад и сам был таким же "желторотым". А как наезжал Митюшкин! Если бы не Хромых и Дворкин, худо пришлось бы. Но выдержал и год прокантовался, теперь все это позади. Наверно, и мать успокоилась, хотя в почтовый ящик заглядывает каждый день. Не часто, но раз в неделю Петр пишет домой: о себе, о том, как служится. Алена, естественно, под диктовку матери, отвечает без задержки. Вот опять написала, что ходили в военкомат смотреть на его фото. Их там уже приметили.

В разведвзвод из пополнения привели троих пацанов. Держатся обособленно, кучкой. Но внимание Красавина привлек "салажонок" из соседней роты: уж очень тот напоминал ему себя самого в детстве. Впервые Петр увидел молодого десантника на спортплощадке. Тот подтягивался на перекладине, но так тяжело, что Петр не утерпел и решил показать, как надо. Он демонстративно легко проделал несколько упражнений, потом покрутил "солнышко" и пружинисто соскочил на землю. "Салажонок" от удивления открыл рот. Поправив гимнастерку, Петр спросил:

-- Откуда прибыл?

Тот, словно ожидая этого вопроса, назвал соседнюю с Каменогорской область.

-- Да мы почти земляки, -- сказал Красавин и, представившись, пожал ему руку. Как же обрадовался новобранец! Как засияли его глаза! В армии, как, пожалуй, нигде, ценятся дружеские отношения между земляками. Вдали от родителей, от привычного уклада жизни, особенно дорога помощь и поддержка друзей.

-- Саша, -- представился молодой десантник и добавил: -- Петров. У нас в деревне, -- сказал с улыбкой, -- много Петровых, даже село называется Петровкой. А где вы служите?

-- В разведвзводе.

-- Здорово! А меня туда не возьмут, -- вздохнул с сожалением.

-- Почему?

-- По физическим данным не подойду. Меня и в десантники еле взяли. Напросился, хотя запросто мог остаться на гражданке.

-- Нравятся воздушно-десантные войска?

-- Мечта детства. -- Помолчав, добавил: -- Хочу... как это... утвердиться.

-- Захочешь -- все получится.

-- Буду стараться!

Красавину понравился этот слабенький, но душевный и бесхитростный деревенский паренек. Договорились, что будут изредка встречаться.

Около месяца они не виделись. Петров сам не приходил, а Красавин был занят по горло: дали для обучения новую группу десантников, и надо было успевать и по службе, и в спортивных тренировках, жертвуя даже выходным. Но через месяц все же встретились. Петров выглядел хуже, чем тогда: худой, какой-то издерганный, взгляд неспокойный. Такой был раньше говорун, а теперь совсем сник.

-- Что-то случилось? -- спросил Красавин. Петров только пожал плечами, но ничего не ответил. Больше молчали, чем разговаривали.

Петров ушел в расположение своей роты, но Красавин поведению молодого десантника не придал особого значения. Мало ли что могло случиться? Может, человек не в настроении, или долго не получал от любимой девушки писем. Да и процесс адаптирования к солдатской жизни у многих проходит болезненно. О "дедовщине" Петр почему-то не подумал: ведь предлагал же, в случае чего, свою помощь?