Убийца среди нас (СИ)

-- А как же иначе, -- пожал плечами Петр и широко зевнул.

Хотелось спать, спать, спать...

VII

Петру выспаться разрешили. Разведка прошла удачно. "Язык" оказался довольно информированным и помог командованию полка кое в чем разобраться, особенно насчет огневых точек. Вроде бы радоваться надо, а на душе неспокойно и тревожно. С чего бы? Еще окончательно не проснувшись, Красавин то и дело слышал повторявшуюся за палаткой фамилию помкомвзвода: Хромых, Хромых... При чем тут Хромых? Хотелось спать. Но фамилия друга навязчиво повторялась, и это мешало уснуть.

Пригнувшись, в палатку вошел командир взвода Дворкин. Лицо мрачное, растерян, смотрит исподлобья. Вначале Красавин даже не понял смысл сказанного:

-- Вставай, Хромых убили!

-- Ну, знаешь. Не шути так!

-- Мне не до шуток, -- тяжело вздохнул Дворкин. -- Снайпер, совсем недавно. -- Слова будто молотком били по черепу.

Красавин оцепенел:

-- Не-ет! Не может быть!!! Хромых? Он же опытней других! -- Петр вскочил с раскладушки и быстро оделся. -- Где он?

-- Тут, недалеко...

По дороге Дворкин говорил:

-- Чуть стало светать, Хромых ушел подыскивать удобные точки для снайперов. Он еще сказал: "Петр проснется, а я ему хорошее запасное местечко подобрал". А вражеский снайпер был где-то поблизости. Видно, приметил его и выбрал удачный момент. Два выстрела, чтобы наверняка: один в голову, другой -- в шею. Оба -- смертельные.

У тела помкомвзвода стояли разведчики. Один из них сдернул угол темного покрывала с головы погибшего. На лбу небольшая, всего-то с копейку, рана. Рана на шее не видна. Не верилось -- Хромых и мертвый!.. Прикоснувшись рукой ко лбу друга, Петр почувствовал холод. Что-то говорил Дворкин, Красавин уловил лишь слово "месть". За друга будут мстить. Да-да! В этом Петр уверен.

А что он, собственно, знает о Хромых? Совсем мало. Даже о своих родителях тот ничего не говорил. Родом с Урала, и все! Оставаться на сверхсрочную долго не хотел, потом все же решился, хотел материально помочь родителям. А как болезненно воспринял отправку полка в Чечню! Словно чувствовал, что найдет здесь свою погибель. Нелепая смерть.

Разведчики деликатно отошли в сторонку. Знали, что Хромых был дружен с Дворкиным и Красавиным.

-- О чем думаешь? -- спросил лейтенант.

-- Сам не знаю. Все в голове перемешалось...

-- Надо будет его родителям письмо потеплей написать, и вещи, какие есть, отправить... Вот она -- война. Теперь нас двое с тобой осталось...

-- Значит, говоришь, удобную точку хотел мне подыскать? -- перебил Красавин.

-- Да, так и сказал, что проснешься, а он тебя обрадует.

-- Покажи. Где это случилось, -- Петр не хотел повторяться. Зачем сейчас лишние слова. Он уже решил, что за друга отомстит. И тянуть с этим не станет.

-- Завтра идем на Грозный, -- предупредил Дворкин. -- Нам с тобой надо сформировать группы для подавления огневых точек боевиков. Сколько точек, столько и групп. Пойдем первыми. Командир полка выделяет нам для поддержки взвод десантников.

-- Дай Бог, чтобы эти точки местонахождение не сменили.

-- Ты что! Если сменят -- плохо будет. Ладно, пошли покажу место, где Хромых убили.

VIII

Что бы Красавин ни делал, все мысли кружились вокруг Хромых. Петр был благодарен ему за поддержку в первые дни службы. Младший сержант Митюшкин мог тогда здорово жизнь ему испортить, а Хромых и старшина роты Пятков поддержали, помогли утвердиться.

За добро платить добром -- главный принцип Красавина. И ему он всегда оставался верен.

На душе тяжело. В голове не укладывалось, что Хромых мертв...

Теперь Дворкин и Красавин почти не разлучаются, это помогает приуменьшить боль утраты. Только что закончили комплектование боевых групп для завтрашнего уничтожения огневых точек противника. В каждой группе от пяти до семи человек. Утром десантники пойдут на Грозный.

Задача этих групп -- обеспечить проход основным силам полка. Боевики, по всей вероятности, хотят заманить "федералов" в ловушку. Может, потому и пропустили разведчиков. Зато после "языка" они как с цепи сорвались, и вовсю заработали снайперы.

Петр думал: " А Дворкин неправ. Письмо родителям, безусловно, нужно, но лучше самим к ним поехать". Сказал об этом лейтенанту, и тот, хлопнув себя ладонью по лбу, воскликнул:

-- Какой же я олух! Сам не догадался! Сейчас же пойду к командиру полка и забью вопрос. Хотя знаешь... -- Дворкин с сомнением посмотрел на Красавина, -- лично я далеко не уверен, что отпустят.

-- Почему?

-- А вот посмотришь.

От командира Дворкин вернулся быстро. Лицо недовольное.

-- Ну что? -- спросил Красавин.

-- Сказал, чтобы зашел через час.

-- Ну и зайдешь, чего переживать-то?

-- Не отпустит.

-- Это почему? Ведь мы же с Хромых...

-- Ясно, что были друзьями, -- перебил Дворкин, -- и он знает об этом, но непременно согласует с моим отцом. Не забывай, что я сынок генерала. Кроме того, завтра наступление на Грозный. Да разве ж мой батя отпустит перед наступлением? А что подумают в подразделениях? Тебя тоже не отпустят. Ты вроде как моя правая, а теперь и левая рука. Да нет, лучше тут за друга отомстить. Хотя по-человечески и обидно. Проводить его в последний путь к родителям лучше б было нам с тобой...

Дворкин оказался прав. Отец не разрешил ему и Красавину отлучаться перед наступлением. Тело погибшего повезут на Урал штабисты.

-- Скоро начнет темнеть, -- сказал Дворкин. -- Пойду-ка поговорю с разведчиками. Денек будет завтра тяжелый, но думаю, прорвемся. Как считаешь?

-- Я о другом голову ломаю. Возьму-ка винтовку и посижу до темноты в своем гнездышке. Ей-Богу, руки чешутся.

-- Кого-нибудь тебе дать?

-- Там же сидит вчерашний напарник.

-- Будь осторожен. Не хватало еще, чтоб тебя подстрелили.

-- Типун тебе на язык!..

До темноты оставалось часа три. Искать другую точку времени уже не было, да и не днем же этим заниматься. Заглянул в шалашик, сделанный для отвода глаз вражескому снайперу: перед уходом в разведку оставил там "куклу". Осторожно вытащил ее из шалаша...

Красавин был не робкого десятка и не вздрогнул, увидев в голове куклы пулевое отверстие. Выстрел мастерский -- прямо в лоб, точь-в-точь, как в голову Хромых. Значит, снайпер клюнул. "Куклу" на прежнее место класть не стал, а осторожно отполз назад. Потом, пригибаясь, поспешил к напарнику. Не на шутку испугался, а вдруг и его... Услышав сзади шорох и увидев Красавина, напарник (слава Богу -- живой!) не торопясь покинул свое место.

-- Никак дремал? -- спросил Петр полусонного десантника.

-- Клонит в сон -- мочи нет, -- признался тот и покраснел.

"Хоть не соврал", -- подумал Красавин. Десантник -- с Вологды, крепыш с пухлыми красными щеками и добрыми глазами. Он неплохо поет, постоянно участвует в полковой самодеятельности. Особенно хорошо у него получается песня про родной город: "Вологда, Вологда, Вологда -гда..."

-- Сделал, о чем я говорил? -- спросил Красавин.

Напарник нахмурил брови.

-- Да, а зачем все это?

-- Чтобы снайпер твое место засек.

-- Да никаким снайпером тут и не пахнет. Спокойно, как в гробу.

-- А ты был в гробу-то?

-- Просто к слову пришлось.

-- "К слову"... Приказы надо выполнять, -- рассказал о ране в голове "куклы". -- Где-то совсем рядом действует вражеский снайпер. А может, и не один. Шутить с нами они не будут, Хромых тому пример, -- Красавин говорил и видел, как вологжанин беспокоился.

-- Что, и выстрела не слышал? -- спросил Петр.

-- Да нет, тут один танк или БТР все урчал.

Петр стал объяснять свою задумку. Мысль следующая: ровно через час напарник должен отвлечь на себя внимание чеченского снайпера. Если тот еще здесь, то обязательно себя обнаружит. Но важно, чтобы и вологжанин при этом не подставился.