Убийца среди нас (СИ)

-- После купания от пьянки ничего не останется. Хоть заново начинай, -- пошутил Григорий.

-- Сядем, но не раньше как договорились. Слово свое держу, -- сказал Рюмин.

Григорий вчерашней встречей остался доволен. В этот раз у него к Рюмину претензий не было: денег не пожалел, домой отпустил -- мать-то как приезду обрадуется. Воодушевляли и перспективы работы фирмы, они просто сказочны. А каков был прощальный взгляд Нади. Он и посейчас в глазах стоит. Но расслабляться нельзя, жизнь идет: надо все взвесить и ничего не забыть. Первое -- придти пораньше на базу и встретиться с бухгалтершей. Зачем приходила? К чему намекала -- "горит-не горит"? Видимо, что-то хотела сказать, а он, как всегда, спешил и не принял. А ведь мог и поговорить, ничего бы не произошло страшного. Теперь вот думай и гадай, что к чему. Появилось волнение, но тут же погасло, заглушенное ожидаемыми приятными переменами. "Да, до отъезда к матери не забыть внести деньги за товар", -- подумал он.

Уже у дома взгляд Григория неожиданно наткнулся на стоявший возле забора милицейский "УАЗик". Машина словно магнитом стала притягивать к себе. Вновь волнения: встречи с милицией Григорий не хотел. В голове замелькали мысли одна беспокойнее другой. Неужели за ним? Да нет, чепуха какая-то! Бывают же поломки и всякие непредвиденные обстоятельства. Зачем волноваться, вот сейчас подойдет и все узнает.

Остановившись у калитки, стал стряхивать с себя снег, искоса наблюдая за машиной. Еще теплилась надежда, что это не к нему, а просто случайность или кого-то ждут. В кабине водитель и еще один человек. Этот второй, открыв переднюю дверцу, вышел из машины. В доме тоже хлопнула дверь. В наспех накинутом пальто выскочила Ирина. Парамошкин пошел навстречу. Глаза у жены заплаканы, в них растерянность и тревога.

-- Что случилось? -- спросил как можно спокойнее.

-- Эти, -- Ирина нервно махнула рукой на милицейскую машину, -- за тобой, -- и опять в слезы.

-- Да перестань! Можешь толком объяснить, что все это значит? -- волнение жены стало раздражать. Ну не пойдет же он к милиционеру спрашивать: вы, уважаемый, ко мне или к соседу приехали?

-- Вот. Он пусть тебе и скажет, -- ответила Ирина.

"Он" -- это появившийся в калитке сержант милиции, подтянутый и хмурый.

-- Вы директор торговой базы Парамошкин?

-- Я, а в чем, собственно, дело? -- подобный диалог ему уже знаком.

-- Мне поручено сопроводить вас на базу.

-- На базу?! -- переспросил Григорий удивленно. Уж чего-чего, но этого он не ожидал. -- И в связи с чем же я удостоин столь высокой чести? -- в душе заиграла педагогическая струнка. Надо показать сержанту, что он не какой-то там рядовой обыватель.

-- База утром будет опечатана, и вы, как директор, должны при этом присутствовать.

-- Сержант, а вы не ошиблись? На каком основании опечатана?

-- Есть соответствующее решение. Вас с ним ознакомят.

Григорий понимал, что просто так за ним никто бы не приехал. Злая весть путала все планы. Значит, будет проводиться ревизия. И когда? Перед увольнением с работы. Идиотизм да и только! А разве сам не идиот, что оставил вчера на столе тетрадку с записями выданных "челноками" товаров. Там вся его с ними денежная арифметика! Может, бухгалтерша именно поэтому и заходила. Теперь-то близок локоток... А что, если попытаться проскочить на базу раньше милиции и успеть забрать злополучную тетрадку? По деньгам, что не вернул, потом что-нибудь придумает. Эти и другие мелочи проскочили в голове единым залпом. Надо было что-то делать, машина во дворе на ходу.

-- Успокойся, ничего страшного не произошло, -- сказал Ирине. -- Опечатывают, значит так надо. И потом сержанту: -- Сейчас быстренько позавтракаю и приеду. Можете тут или у базы подождать. Ради Бога, не беспокойтесь, никуда не денусь, -- у Григория уже созрел план действий: пока милицейский драндулет доберется до базы, которая на окраине города, он будет уже там. Лишь бы сержант согласился. Тот, к счастью, не возражал и вскоре "УАЗик" затарахтел вдоль набережной.

Григорий крикнул Ирине:

-- Быстренько приготовь мне пару бутербродов!

-- С чем?

-- Хоть с чем, только скорей. Поняла?

Метнувшись в дом, он скинул с себя спортивный костюм, быстро переоделся, взял со стола ключи от машины и бегом во двор. Аккумулятор новый, масло залито для зимнего сезона, так что машина завелась сразу. Пока она прогревалась, Григорий очистил щеткой от снега лобовое и заднее стекла, потом открыл старые деревянные ворота.

Ну что за жена! Вечно волынит. Вот уж кто не приспособлен работать четко и оперативно. Черт с ними, с бутербродами. Тетрадь важнее. Сев в машину, включил скорость. Уже на улице плаксивый голос Ирины:

-- Куда же ты, Гриша? А бутерброды?...

Теперь не до бутербродов. Надо во что бы то ни стало опередить милицию. Поехал самым коротким путем.

Парамошкин мчался к базе по еще непрочищенной от снега дороге и молил Бога успеть приехать пораньше сержанта. Понимал, что если тетрадь попадет в органы правопорядка, то его ожидают большие неприятности. Нужны ли они сейчас, когда дела в фирме пошли в гору, когда только-только зажили с Ириной по-человечески, когда перестали считать в кармане рубли, а впереди столько задумок и планов! Не хватало всего этого лишиться. А ведь кто-то его подло заложил...

Кто?..

Кажется, успел, подумал обрадованно и свернул к воротам базы на неглубокую снежную колею. Кто ее так рано оставил? Может, сторож на своем "Москвиче"? Или заезжал наряд вневедомственной охраны, проверявший объект? Беспокойная мысль появилась и тут же исчезла. Поставив машину и даже не закрыв ее, побежал к воротам. Вошел во двор базы -- и лучше бы не заходил. Кого там только не было: работники милиции и люди в штатском; тут же Гнидкин и бухгалтерша. Но уж кого он не предполагал увидеть, так это клиента Гнидкина, которого когда-то выгнал с базы. Того самого, что представлялся работником БХСС.

-- А вот как нельзя кстати пожаловал и сам хозяин базы, -- процедил тот тоном, не обещающим Парамошкину ничего хорошего. При слове "хозяин" мрачно поглядел на него, потом отвернулся и, как показалось Парамошкину, подмигнул Гнидкину.

"Ясно, что Гнидкин все подстроил, -- думал Григорий. -- Но теперь-то какое это имеет значение?" Было слышно, как за воротами остановилась машина. Скорее всего, это тот самый "УАЗик". Он угадал, во двор вошел приезжавший за ним сержант милиции. Проходя мимо Григория, сержант негромко бросил:

-- Быстро вы, однако, управились позавтракать.

И не понять, что он хотел этим сказать. Отпросившись, сержант тут же уехал, а бэхээсник произнес:

-- Мне, старшему оперуполномоченному областной службы БХСС, Соломкину Вячеславу Семеновичу, в присутствии руководства базы горпромторга и понятых, -- он кивнул головой вначале на Парамошкина, потом на людей в штатском, -- поручено исполнить поручение и опечатать базу в связи с проведением в ней внеочередной ревизионной проверки.

Соломкин был одет в дубленку темно-коричневого цвета, в теплые полусапожки и шапку из норки. В руках он держал папку. "В такой одежке не замерзнет", -- усмехнулся Григорий. Он уже смирился с тем, что тетрадь по-дурацки проморгал, и теперь пытался найти хоть какой-нибудь другой вариант. Может, попросить Соломкина зайти и взять ее с кое-какими личными вещами? Но ведь не разрешит. Однако спросил: а вдруг да удастся? Нет, тот даже слушать не захотел. Остался последний вариант -- попросить бухгалтершу, чтобы приняла от него деньги и внесла в кассу. Пока прикидывал, как это лучше сделать, Соломкин неторопливо направился в его сторону.

-- Разрешите ключи, -- сказал требовательно и протянул руку.

-- Какие ключи, зачем? -- попытался сыграть под дурачка Парамошкин.

-- Не надо строить из себя непонятливого. Давайте ключи от своего кабинета и первого склада, в который вы или кто-то по вашему заданию имел доступ.