Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

как облупленного, я не сомневался, что он вот-вот у меня

объявится звать на «поправку здоровья», время подходило к

обеду. Но первым появился Дока:

«Нинка ночью спать не давала», - на что я усмехнулся:

Марина мне тоже, - «боится, что Шарпан лишнего трепанул, и к

нам с проверкой привалят».

«Я об этом тоже не забываю», - проявил с Ниночкой

солидарность, - «нужно подумать, что делать дальше. Но мешки

с дробленкой в сарае у тебя держать нельзя точно».

«А куда их девать?» - об этом Дока еще не подумал, но что

предложить – было у меня.

«Есть два варианта. Первый – вывезти дробленку на

свалку и там спрятать, конечно из мешков пробных высыпать. И к

погребу подвозить по мере надобности. Только все равно кто-

нибудь внимание обратит, что ты каждый день на свалку

мотаешься».

«Это точно», - Дока вздохнул с сожалением, - «у нас таких

прохиндеев как Шарпан пруд пруди, начнут болтать невесть что!»

«Есть второй вариант: дробленку вывезти в степь, туда же

и мельницу. Я даже знаю куда. Только придется бензиновый

движок доставать, электричества в степи нет, сам понимаешь».

«Движок не проблема, но куда все это тащить? До снега

осталось с месяц, не больше. А выпадет – что делать будем?»

«До снега дробленку перетрем, а отмывать – что-нибудь

придумаем, это дело второе», - и заметил, что Дока на глазах

оживает. Возможный визит ментов с проверкой его тревожил

определенно, потому не замедлил поинтересоваться:

«А куда барахло отвезем?» - уже и не сомневался, что мы

это сделаем.

«Помнишь, куда нас однажды чабан приглашал на

бешбармак? Мы с тобой еще рогача завалили для Паши - его

жена ругала, что мяса в доме нет».

«Помню, помню», - Дока разулыбался, - «Хорошо тогда

покайфовали!»

«Рядом с юртой будка стояла. А в ней было устройство,

поднимать воду из скважины, и движек. Туда и перебазируемся».

«Прямо в будке молотилку поставим?» - довольный, что

вопрос в принципе решен в его пользу, Дока руки потер от

удовольствия. Пришлось ему объяснить, что не все так

безоблачно:

«В будке мы ночью спать будем, когда похолодает. Если

кто и заглянет случайно – мы на охоте, отдыхаем в комфорте.

Никто и не удивится, сейчас многие по степи шастают. А

дробленку и мельницу спрячем рядом, в пол километре. Канаву

там я когда-то задавал, с ВВ. Она получилась глубиной под три

метра, и длиной под десять. В ней молотилку установим, сверху

перекрытие сделаем – вокруг на старых скважинах труб буровых

брошенных навалом. Ну и замаскируем по возможности».

«Придется машину доставать», - Дока в голове уже

составлял план работ, - «на моем мотике много не навозишь».

«На нем завтра туда смотаемся, посмотрим все на месте»,

- это по принципу куй железо пока горячо.

Дока и тут со мной согласился:

«Тянуть нечего, до снега бы с дробленкой разделаться».

Решение мы приняли вовремя: на крыльце загремело,

Чапа завертел обрубком – идут его хорошие знакомые. И точно,

появился Паша, вслед за ним пропавший Владимир. Паша без

разговора поставил на стол бутылку, Владимир скромно (надо

же!) нашел для себя место на диване. Я молча полез в

холодильник за закуской, а Дока, оставшийся не у дел, решил

напомнить одному из гостей железное правило: где ночь

гуляешь, там утром и здоровье поправляешь:

«У вас в школьном коллективе мужиков нет? Не с кем

похмелиться?» - это он Владимиру, проигнорировавшему вчера

нашу компанию.

«Пропойцев таких, как геологи, точно нет», - нашелся

Владимир, - «И потребляют напитки благородные, а не самогонку

как вы!»

«Делать ее боятся, потому и не пьют», - Паша подал голос,

- «а принес бы с собой бутылку – вторую бы попросили!»

«А что, от благородных напитков голова не болит?» -

продолжил свое Дока.

«Может и болит, только я вчера свое дело сделал, и

больше очкариков видеть не хочу. Всю плешь за вечер переели,

интеллигенты хреновы!»

«Мог бы еще вчера от них сбежать», - втиснулся Паша, -

«мы то как всегда – отлично посидели!»

«Не получилось», - вздохнул Владимир, - «жена заставила

в школе праздник организовывать, целый день крутился с

закупками, в магазинах то пусто. Да и народ другой», - обреченно

махнул рукой, - «не наш точно. Каждый сам по себе, ни веселья,

ни радости», - и Доке персонально, - «Вчера б еще сбежал к вам,

да жена не пустила. Подрываю мол ее авторитет!»

Теперь его остальные пожалели: Паша головой покачал, я

тоже но с улыбкой: что хотел то и получил, а Дока даже

прискорбно вздохнул и предложил:

«Тогда давайте за стол. Хоть чуть вчерашнее для него

(Владимира) наверстаем!» - сказал полную ерунду, но все его

поняли и начали подбираться к столу, на котором все изыски

были представлены грубым жареным мясом и самопальной

самогонкой. Для присутствующих привычными и любимыми.

Как и обычно, часа два мы посидели. С разговорами по

жизни, но общего характера. Паша жаловался на дела в партии,

мол все, скоро конец и денег уже не платят. Владимир

возмущался своим положением в школе – из геолога

превратился в завхоза. Дока тоже что-то темнил о своих

заработках на ремонте частного транспорта. Я же по привычке

молчал, и придумывал, как бы поэтичней сообщить Владимиру,

что общее незаконное производство мы с Докой решили из

партии, вернее из погреба, перебазировать в другое место, где

работать ему в ночную смену будет невозможно. Как он на это

дело посмотрит, как отреагирует? В чем будет заключаться его

участие в нашем общем деле?

Наконец я набрался наглости и предложил «поправку

здоровья» кончать. Хватит, сидим уже третий час. Паше, как и

обычно, этого показалось мало, и он тут же предложил

желающим продолжение у себя в антисанитарии. Но

предложение принято не было: Доку я раньше успел

предупредить, что бы никуда не уходил, а Владимиру в

подходящий момент, когда Паша не мог меня видеть, состроил

зверскую рожу и показал жестом, что бы сразу же вернулся ко

мне. Компаньоны по незаконной деятельности поняли меня

отлично, и в итоге домой отправился только Паша, в недолгом

сопровождении школьным завхозом.

«Зачем Владимир тебе нужен?» - поинтересовался Дока,

как только парочка вышла за калитку бывшего огорода.

«Объяснишь ему, что производство мы перебазируем,

пока не поздно».

«Не, не», - начал тот открещиваться, - «ты у нас главный –

ты и объясняй!»

«Но в твоем присутствии, что бы Владимир понял: другого

варианта нет».

Дока покивал головой, повздыхал. И начал помогать мне

убирать стол. Владимир вернулся через десяток минут.

Заинтригованный, в ожидании новостей приятных. Пока я

рассказывал ему о трепаче Шарпане, о выступлении Паши на

вчерашней гулянке, на лице у него все ярче и ярче проявлялись

черты сожаления, возмущения и желания набить этому болтуну

морду. И когда я замолчал, задал вечный вопрос:

«Что делать будем?»

Когда я объяснил и это, возмутился окончательно:

«А я как? Обо мне вы подумали? Я же днем на работе! И

ездить в степь не на чем! И прав у меня нет!»

«Пехом можно», - подлил Дока масло в огонь, - «Всего то

двадцать пять км. туда, и столько же обратно!»

Владимир дернулся, замер и …. на пяток секунд замолчал.

Потом обиженно выдал:

«Друзья называется! Что мне теперь дочке сказать? Что

институт ей не светит?»

Дока понял, что поступил жестоко, и поспешил

оправдаться:

«Да ладно тебе! Из дела же не выгоняют! Придумаем что-

нибудь!»

Теперь пришла моя очередь:

«Будешь по выходным работать. С утра субботы и до