Смертельный азарт

Лученков поспешил следом.

— Я ничего не понимаю! Ваша служба, конечно, последняя инстанция по надежности, но я как директор института…

— Оставайтесь на месте, директор! — раздраженно осадил его полковник. — С вами сейчас разберутся!

Какие неведомые и неясные силы поднялись в душе Лученкова — неизвестно, но сдаваться он вовсе не собирался.

— Простите, но я непосредственно участвую в этом деле и не могу его так оставить! Я дам подробные показания по делу Пересветова! Я все знаю!

В холле уже нарастала волна криков и взволнованных голосов. Слышно было, как оставшийся боец из Службы охраны Президента громко рявкнул:

— Соблюдать спокойствие! Разойдитесь!

Лученков все так же навязчиво поспешал за полковником и Ильей и с каждым шагом становился все настойчивей.

— Нет, товарищ полковник, я по долгу службы обязан вам все объяснить! Вы не имеете полной информации!

— Хорошо! Следуйте за мной!

Полковник упорно волок Илью за наручники, не заботясь о вежливости. Илья крикнул Лученкову:

— Беги домой, дурак! Домой!

Лученков глянул на него и сказал с обидой:

— Как не стыдно, Пересветов! Я хочу вам помочь, быть может, вас не расстреляют!

— Рви отсюда когти, осел! — успел еще крикнуть Илья, но полковник ловко ударил его рукояткой пистолета за ухом. Илья упал на колени, но тут же был вздернут на ноги сильной рукой полковника. Сквозь гул в словно расколовшейся голове Илья услышал:

— Молчать, Пересветов! У нас не шутят! Вперед!

Они распахнули двери отеля и оказались на улице.

Едва не падая, Илья проковылял по ступенькам вниз, до тротуара и на миг увидел расширенные от страха глаза Валерии — она стояла около мотоцикла с мотоциклетным шлемом в руках и, конечно, не могла ничего понять.

Все здесь теперь понимали только два человека — Илья и тот, кто носил погоны полковника.

Заплетаясь в собственных ногах, Илья оглушенно волочился за своим конвоиром. Они прошли мимо «мерседеса» и оказались на краю автостоянки отеля. Так ничегошеньки и не сообразивший Лученков продолжал скулить и суетиться рядом.

— Не дурить! — для убедительности полковник ткнул Илью еще раз стволом пистолета в зубы.

Он открыл дверцы черной «волги» с тонированными, почти непроглядными стеклами.

— Пересветов — сесть назад! А вы — рядом со мной!

Лученков чуть ли не с радостью полез в машину. Илья молчал — быстрей среагирует пистолет полковника, чем что-либо поймет Лученков.

Полковник сел за руль, и машина, взвизгнув резиной колес, рванулась с места.

По пустым и серым от утреннего тумана улицам города они промчались стремительно, даже не притормаживая на перекрестках.

На выезде из города миновали пикет ГАИ, их не остановили, да Илья на это и не надеялся — либо у полковника все документы в полном порядке, либо он просто проскочил бы мимо. В этом уж он промашки не сделает, если столь успешно провернул стартовую фазу операции. И все так же, на всякий случай, не снимает с лица глупой маски, хотя только Лученков мог не догадываться, кто скрывается под ней.

На развилке повернули не к востоку — на Москву, а пошли на север. Лученков и этого не заметил — привык начальничек полагаться на водителя и за дорогой не следил.

Голова у Ильи гудела — удар рукояткой пистолета оказался достаточно тяжелым. Илья чувствовал, как из-за уха по шее у него стекает струйка теплой крови.

Лученков окончательно пришел в себя, ровное уверенное движение машины его успокоило, и теперь ничто его не смущало, даже то, что полковник все еще не снимал с себя своей шерстяной маски. Видать, так положено по уставу охранников Президента.

— И как это у вас такая накладка произошла?! — сокрушенно покачал головой Лученков. — Два ведомства, вроде одно дело делаете, а вот ведь как получилось… И Харламов погиб. Ведь будет расследование, не так ли?

— Он был враг, — уверенно заявил полковник.

— Да что вы?! Он же так четко контролировал действия Пересветова… Каждый его шаг знал.

— Он был враг. Хотел похитить «Дельту» и с ней убежать за границу!

И эту ерунду доверчиво проглотил Лученков! И даже возмутился.

— Значит, он и меня обманывал?!

— Обманывал.

Илья проговорил неторопливо и очень спокойно, чтоб не взбесить полковника раньше времени:

— Леонид Митрофанович… Скажите, разве можно быть таким болваном, как вы? Ведь вы так и не понимаете, что вас сейчас убивать будут?

— Не порите чепухи, Пересветов! — возмутился Лученков, а полковник засмеялся.

Машина на высокой скорости вошла в негустой лес, начала торможение, и Илья крикнул в полный голос:

— Да поймите же, дубина, это не арест! Это не служба Президента!.. Осторожней!

Поздно. Илья еще попытался ткнуться головой в спину полковника, но тот оторвал правую руку от руля и ребром ладони почти без размаха ударил Лученкова рубящим движением в кадык. Удар на поражение, коли его выполняют правильно. А исполнение прошло профессионально. Илье даже показалось, что он услышал, как хрустнули хрящи в горле Лученкова. Директор института икнул, уронил голову на грудь и обмяк.

Машина даже не вильнула при этом маневре. Полковник плавно закончил торможение, прижался к обочине, остановился, вышел из машины, обошел ее, вытянул из салона бесчувственное, а может, уже и безжизненное тело Лученкова и отволок его через кювет за кусты. Тут же вернулся назад, покопался в багажнике и сунулся к Илье с белым нейлоновым шнуром в руках. Тихо засмеялся и сказал:

— Давай-ка, Илюша-джан, я тебе и копыта стреножу. Ты человек горячий, сейчас сидишь, варианты считаешь и можешь всяких глупостей натворить.

— А дальше что, дорогой начальничек?

Шершов стянул с головы маску, улыбнулся и принялся туго перетягивать ноги Ильи шнуром.

— Не спеши. Мы еще успеем, Илья-джан, и поговорить, и оскорбить друг друга, и снова помириться. У нас с тобой впереди прекрасная, даже шикарная жизнь.

Шершов сел за руль, врубил скорость, разогнал машину и спросил весело:

— Давно понял, ху из ху?

— Минуту назад. На твое счастье. Нет. Минуты три назад. Когда Харламов пристрелил твоего холуя — аквалангиста Череду. Что ж ты его бросил в холле, может, он жив?

— Второй холуй о нем позаботится, — беспечно ответил Шершов. — Ему за это уплочено. Да ты и рад должен быть, что Череде крышка! Он же тебя чуть не утопил на берегах Крыма!

— Куда мы едем, Шершов? — спросил Илья.

— Слушай, неужели трудно догадаться? К полудню пересечем границу одной прибалтийской республики, тайной тропой, понятно, мимо всяких там постов. А через день-другой будем в Швеции… А там нас встретит твой хороший знакомый — Рихард Зонне.

— Подожди! — поразился Илья. — Так Зонне все-таки иностранец?

— Чистой воды! — засмеялся Шершов. — Самый натуральный иностранец, самый лихой представитель одной оч-чень крупной фирмы, которая и обеспечит наше с тобой будущее. Харламов поймал на крючок господина Рихарда Зонне года два назад, да не сдал куда надо, потому что о себе заботился. И они крутили всякие мелкие делишки. Ну, а у меня с господином Зонне вполне нормальные, коммерческие отношения.

— Провернешь дело, Шершов? Уверен?

— Ты же видишь, Илюша-джан, как у нас складно все выстраивается! Один только раз ты меня чуть не застукал.

— Ага. Когда ты на дачу Всесвятских полез в поисках «Дельты»… Вот черт, и как я не догадался, что ты потом неделю дома отсиживался, больным сказался, чтоб никто не видел у тебя порезов на лице от стекла! Ты ж окно мансарды собственной башкой пробил!

— Хоть поздно осмыслил, но правильно, — одобрил Шершов.

— Послушай, — напряженно раздумывал Илья. — Ты мне голову пистолетом разбил, я что-то туго соображаю. Зачем я-то тебе нужен?

— Голова твоя подживет, потому что она нам нужна. Нужна, чтобы разобраться в «Дельте». Я в этих вопросах нанесения скрытых знаков на деньги и всякие документы ни хрена не понимаю. Меня бизнесмены запросто обмануть могут. С тобой надежней. Я не жадный, из пятидесяти процентов работать будем! Главное — не продешевить, Илюша-джан! У нас в руках драгоценный метод! Весь мир за него ухватится, все казначейства!