Смертельный азарт

А Токарев от расстройства так поглупел, что спросил:

— А это что?

— Кукла, — услужливо пояснил Илья.

— Наша кукла! Не обижайте ее! — дурашливо крикнул один из атлетов, схватил куклу и тут же мастерски выполнил борцовский прием — бросок через бедро.

— А что ВЫ собирались там обнаружить? — спросил Илья.

— Куклу, — спокойно ответил Токарев. — Следуйте своим маршрутом, артист… Вы шуточки любите… На нервах людей поиграть любите… Попомните мое слово — доиграетесь.

Фраза прозвучала спокойно, без угроз и даже без напора, но Илья вдруг понял с предельной ясностью — он доиграется. Не может не доиграться по всем законам и правилам жизни. И все же какой-то незримый бес, который гнездился в его груди, снова дернул Илью за язык.

— Господин капитан! А вот эти пятна на простыне вас не смущают?! Может, отправим на экспертизу? А вдруг это кровь, скажем, невинно убиенного младенца?

— Эти пятна меня не смущают, — отчеканил Токарев. — Следуйте своим маршрутом.

Капитан отвернулся, чтобы не видеть больше перед собой лицо этого нахального парня. Симпатичное в принципе лицо, но Токареву нестерпимо хотелось сейчас заехать в него кулаком. Ну что за подлецы люди! Знают ведь, как разгулялся в России «криминоген», как тяжко работать милиции, а дурят голову черт знает каким балаганом.

Токарев уселся в машину и приказал ехать обратно — в милицию. Но по дороге вспомнил, что по сообщению телефонных анонимов, да и Воронкова — «убийство» происходило в помещении спортивного комплекса. Ради полной очистки совести Токарев решил заглянуть туда.

И заглянул, чтоб испить еще одну чашу позора и издевательства над собой.

Через парадные двери он прошел вместе с автоматчиком в холл, и два охранника в дверях никаких препятствий чинить ему не стали. Даже наоборот — вежливо провели в зал.

А в зале, на сцене, — хоровод девушек в национальных костюмах исполняли всеми, во все времена дозволенные народные танцы под музыку двух гармонистов в алых рубахах. И если здесь и просматривалось какое-то нарушение общественного порядка, то заключалось оно лишь в том, что в зале покуривали и, кажется, выпивали.

Токарев хотел уже уйти, никого не пугая без надобности, но на него вдруг наскочил невысокий, крепенький мужик в добротном костюме и широком ярком галстуке. Токарев его мгновенно узнал — это был Лидер партии, к которой сам капитан относился с большим подозрением.

— В чем дело, капитан? — нахраписто попер Лидер на милиционера. — Я приехал к своим избирателям на праздник города, на ярмарку! Встречаюсь с русским народом, настоящим неиспорченным народом из глубинки, потому что гнилая московская публика не народ, а отбросы! А как вы меня принимаете? С автоматом в зал вламываетесь, добрых людей пугаете! Вы что — выполняете чей-то заказ по срыву моей предвыборной кампании?!

Больше всего капитан сейчас желал, как раньше и Пересветову, заехать кулаком в морду народному избраннику. Но — это депутат Госдумы. Может быть, на следующий год выбьется в президенты. Изволь стоять навытяжку и выслушивать наставления, коли не хочешь служебных неприятностей.

— Все в порядке, — с трудом нашел силы на спокойный ответ Токарев. — Обычная патрульная проверка. Все-таки уже глухая ночь. И курят у вас в зале. Не положено.

— Ну, за это извините! — широко улыбнулся Лидер. — Так уж получилось, не доглядели. А что, капитан, от тягот службы не желаешь причаститься? Махонькую рюмашку на ход ноги?

Выпить Токареву хотелось, но скользкому в своих речах и поступках Лидеру он не доверял. Отказался — сославшись на службу.

Капитан Токарев уже было уходил из здания спорткомплекса — хоть и злой, но несколько успокоенный за порядок, но тут на сцену вылетел полупьяный, расхристанный мужчина и заорал в полный голос:

— Господа! Нас надули, как детей! Кинули нас через бедро! Мы свои деньги платили за чепуху! Цирк нам здесь устроили, а не настоящий бой!

Лидер поспешно сказал капитану:

— Выпил человек на радостях! Мы его сейчас угомоним своими силами.

Токарев поколебался, но кивнул — не все же дела должна решать милиция, что-то могут взять на себя и сами граждане во главе со своими вождями из Госдумы.

Илья вернулся в гостиницу на рассвете, взял у сонной дежурной ключи и поднялся на второй этаж. На миг мелькнула скучная и безрадостная мысль, что надо было бы заглянуть в отель «Днепр», хотя бы из вежливости: проверить, как там — почивает ли Мария мирным сном или с жарким нетерпением все еще ждет его, Илью. Но мысль эта настолько не взволновала сознания, не пробудила никакого желания, что тут же и исчезла. Но все же он в рассеянном раздумье прошел мимо своего номера, чертыхаясь, вернулся к нему, и впотьмах, на ощупь вставил ключ в замок. Открыл двери, шагнул — и тут же получил такой удар по голове, что, полностью потеряв все чувства и разум, упал на пол.

Глава 5

Поначалу он еще чувствовал, что его куда-то несут на руках, а потом везут на тряской машине. После этого долгое время не воспринимал вообще ничего, а когда слегка всплыл на поверхность из тьмы, лишенной красок и звуков, то ему показалось, будто он в самолете, а тот с воем идет на взлет, поминутно проваливаясь в воздушные ямы, так что желудок подпрыгивает под горло.

Его вырвало, и, открыв глаза, он увидел над головой серый потолок, который затем побелел и разделился четкими линиями теней от переплетения окна, сквозь которое врывалось солнце. Голова трещала, но соображать уже было можно, хотя тема для соображений оставалась решительно неизвестной.

Он привстал на диване и сразу понял, что находится в гостиничном номере, не своем — а «люксе» Марии. Нет, все же он ошибался, ибо, покосившись на окно, обнаружил, что видит едва ли не весь Сычевск сверху. Выходит — действительно, в отеле «Днепр», но только не у Марии, а в таком же номере, на самом верхнем этаже.

— Очнулся, родимый? — прозвучал за спиной насмешливый голос, и, повернувшись, он увидел того, кого и ожидал увидеть.

Куприянов сидел у круглого стола перед бутылкой шампанского, в косо посаженной на голове шляпе, а за его спиной, истуканом вытянувшись на стуле, торчал жлоб с дубинкой на коленях.

— Соображать можешь? — спросил Куприянов.

— Могу, — прохрипел Илья. — Налей.

Куприянов не стал жадничать, поднялся, достал чистый бокал из серванта, налил шампанского, переждал, пока осядет пена, и долил до краев.

Илья выпил — и полегчало.

— Мальчик, — укоризненно начал Куприянов. — Ты думаешь, что ты самый умный. Что родился на свет для того, чтобы топать по земному шарику и обдуривать всех болванов. Хорошая позиция, но неразумная. Где ты нашел своих трюкачей?

— Не все ли равно? — Илья не узнал своего разбойничьего голоса.

— Да все равно, конечно, но — профессиональные ребята! Отлично работали! И кровь хлестала, и даже кинжал через спину вышел! Но номер не проскочил. Не на тех ты нарвался, мой милый.

— Ну и что?

— А то, что теперь придется расплачиваться за грехи свои. Я бы тебе свои долги списал, предположим. Но можешь представить себе хоть на секунду, КОГО ты столь пошло надул?! И на какие суммы?! Цены входного билета, тотализатор — все надо возвращать, мой дорогой! Это же казна английского королевского двора разорится!

— Хрен с ней, с казной, — пробурчал Илья.

Куприянов повернулся к своему охраннику и бросил коротко:

— Слушай музыку, Петя.

Охранник тут же послушно натянул на голову наушники магнитофона и включил музыку, которую только он и слышал. Но и сам отрубился от звукового мира номера-«люкс».

— Сколько времени? — спросил Илья.

— Девять утра. Ты все еще в Сычевске, на двенадцатом этаже гостиницы «Днепр». Из окна не выпрыгнешь. По своей воле, во всяком случае. Корвет на помощь тебе не придет, поскольку мы за ним приглядываем, а пришелицу с Сириуса я приручил. Так что надейся только сам на себя. Хотя, быть может, уже поздно.