Мертвый сезон в агентстве Глория

– И что вы предлагаете?

– Полагаю, что сейчас лучшим для вас выходом было бы полететь в Россию…

– Левон уже слетал…

– Ну, он летел один, да еще под чужой фамилией. И без охраны.

– А дальше что? Из Шереметьева прямо в Матросскую Тишину?

– У вас есть другой адрес?

– Да на кой черт я вам нужен? Между прочим, заявляю вполне ответственно, и можете эти мои слова передать вашему дядюшке, которого я, несмотря ни на что, глубоко уважаю, так вот, скажите ему, что со мной уже не раз беседовали очень большие шишки из ФБР и отпустили. С извинениями.

– Я передам, – улыбнулся Денис. – А насчет «на кой» скажу так. Вы, конечно, не главная спица в колеснице, но кое-что и вам хорошо известно. Из того, о чем вы умалчиваете.

– Я не слепой и не глухой, – с такой же улыбкой ответил Жорж, – и многое слышал, видел и знаю. Однако извините, не в моих правилах бездоказательно обвинять кого бы то ни было, а тем самым, не исключаю, подставлять свою шею под очередной топор. Неважно, кто его держит в руках – боевики шейха, возможные наемники Валерия Михайловича Комара или российские спецслужбы, наверняка вовсе и не заинтересованные в разглашении условий вывоза и продажи отечественных драгоценностей. И если каждая из сторон поимела здесь свою долю, она немедленно перегрызет горло любому, кто посмеет прикоснуться к тайне. Я не хочу. И вообще, я американский гражданин и живу по американским законам. Но в любом случае вам за помощь и за то, что поверили мне, спасибо.

– Комар в Штатах? – не терял еще надежды Денис.

Он видел, что Жорж напуган по-настоящему, но еще больше его страшило возвращение к прошлому, пугала российская тюрьма. Даже больше собственной относительной безопасности.

– Еще недавно был здесь… Кстати, высказал соболезнования по поводу гибели Левона. Странно, мне показалось, что он был искренен…

– Вы с ним встречались? Или по телефону?

– По телефону… – рассеянно проговорил Жорж, думая о чем-то. – Но он был в Нью-Йорке…

– Почему вы так уверены?

– Не знаю… Уверен. Я вижу, что он вас очень интересует, но, к сожалению, адресок его подкинуть не могу. По той причине, что он мне просто неизвестен, но…

– Вы хотели что-то добавить?

– Я вспомнил еще один эпизод… Как-то Валерий, может в шутку, протрепался, что было бы неплохо, если бы та диадема оказалась на голове одной весьма очаровательной особы в России. Что она того вполне заслуживает, а стоимость вещицы в этом случае возросла бы многократно.

– Он не назвал ту женщину?

– Скорее, я не запомнил.

– Может быть, Боярова?

– Если она и в самом деле очаровательная дама, не исключаю.

– Ну да, тем более что она из рода Демидовых.

– Вероятно, вероятно, – не стал уточнять Аракелян. – Ну а как все-таки быть с моей непослушной племянницей?

– А вот теперь я предпочел бы слово «вероятно». Полагаю, ей надо немного перегореть, подумать на досуге и, наконец, вернуться к тому, от чего она попыталась несколько легкомысленно, хотя и с определенной долей горячности, отказаться. Считаю, что девушка она достаточно прагматичная и это у нее скоро пройдет.

– Хотелось бы верить… А по поводу Валерия Михайловича… скажу так: он действительно нас крепко подставил. И это не делает ему чести. Что дает мне право в свою очередь… – Жорж вдруг замолчал.

– Я внимательно вас слушаю, – подбодрил Денис, чувствуя, что от него в настоящий момент ускользает, может быть, самое важное из того, в чем мог сознаться Жорж Аракелян.

– В общем, я думаю наш разговор с вами, Денис Андреевич, не последний. Если я что-то узнаю…

– То?…

– Не будем торопить события… А Нелли передайте, пожалуйста, что я нисколько на нее не сержусь и всегда жду дома. В ее доме, – поправился он, поднимаясь.

– Это я передам. Но у меня сложилось твердое убеждение, что вы хотели мне сообщить нечто очень важное, однако почему-то не решились. Я не фаталист, но всегда предпочитал любым недоговоренностям полную и обоюдную ясность. Ведь наша жизнь так иной раз складывается, что планируешь одно, а получается полностью противоположное. Честно говорю, я поверил вам, Жорж Вартанович, вы не совершали подлога. И скорее всего, брат ваш – тоже. Но что вас томит? Что вы не решились мне открыть? Может, еще не поздно?

Вопрос повис в воздухе. Аракелян молчал, уставясь себе под ноги.

– Почему вы считаете, что завтра может быть уже поздно? – спросил Жорж и поднял настороженные глаза.

– Все под Богом ходим…

– Разве что… Ну хорошо, я скажу. Хотя почти наверняка совершаю непростительную глупость в отношении самого себя. Впрочем, я не так и молод, чтобы о чем-то горько сожалеть. А Нелли – она девочка небедная. И достаточно умная, чтобы не повторить некоторых наших с Левоном ошибок. Но обещайте помочь ей понять меня.

– Сделаю все, что от меня зависит, – честно пообещал Денис, понимая, что, в сущности, он ничем не рискует.

– Ладно, я скажу… У нашей фирмы была «крыша». Знаете, что это такое?

– Естественно.

– После поездки в Эмираты по нашей взаимной договоренности Валерий выплатил нам с Левоном… определенную сумму, скажем так. Значительную часть ее надо было отстегнуть, извините за выражение, этой «крыше». Что мы и сделали. Но может быть, этого кому-то показалось мало…

– Не Отцом ли зовут вашу «крышу»? – негромко произнес Денис.

– Вы очень умный юноша, – кивнул Жорж. – В вас видна хватка вашего дядюшки… Ну так я теперь пойду, с вашего разрешения?… Всего вам доброго.

Денис провожал взглядом сутулую фигуру замечательного мастера, слава которого была бы куда громче, кабы к ней не примешивалась другая, впрочем не менее громкая в уголовном мире.

От дальнейших наблюдений Дениса оторвал телефонный звонок. Денис включил трубку и направился к «форду». Звонил Кротов:

– Как у вас дела, Денис Андреевич?

– Поговорили. Кое-что, кажется, есть. Но весьма немного.

– Что Бог ни пошлет, все к лучшему. Если вы закончили, то, может, тогда заедете за мной? Сюда, на Брайтон. И мы продолжим нашу прогулку?

– Еду.

Чтобы не торчать в ожидании столбом, Кротов решил немного пройтись. Его внимание привлек небольшой магазинчик с надписью над широким окном «Заходи – по пожалеешь!». И он действительно не пожалел.