Соперник Цезаря

- В итоге ты устроил в Городе хаос.

- Из хаоса произошел наш мир. Из хаоса можно создать что угодно. А мой хаос - это видимость, спектакль, часть хорошо продуманного плана. Я не позволяю сенату вновь обрести силу. То есть исполняю наш замысел. В одиночку. Если Катон и его партия переиграют меня, оптиматы разделаются с нами.

- С нами? - переспросил Цезарь.

- С тобой и со мной. С Помпеем они, так и быть, помирятся.

- Ты вообразил себя Атлантом, который держит на плечах небесный свод и заодно охраняет золотые яблоки Гесперид.

- Нет, я всего лишь эдил, в чьи обязанности входит следить за водопроводом и устраивать игры. И мне удалось победить на выборах Ватиния. Иначе бы этот тип украл водопровод моего предка Аппия Клавдия Слепого, потому что он крадет все, что можно и что нельзя украсть. А ты поддерживал этого типа. Не меня, а его! Что у Ватиния есть, кроме его огромного зоба? Какие достоинства? Продажный ворюга…

Цезарь рассмеялся.

- Зато его не надо долго упрашивать. Он делает все по первому приказанию и не ломается, как Цицерон. И не устраивает дерзкие авантюры, как ты.

- Разве ты сам не устраиваешь авантюры? Разве завоевание Галлии - не авантюра? Каковы твои планы, Цезарь? Получить еще на пять лет Галлию? Этот вопрос уже обсуждают в сенате, даже Цицерон «за». Но дальше-то что? А? Вся эта драка - не за будущее, а за сегодняшний день. Но только ты с твоим умом способен заглянуть в будущее. Ты, а не Помпей. - Цезарь слушал, не перебивая. Но выражение его лица Клодию не нравилось все больше и больше. - Я помню о нашей амицитии и готов на многое.

- Ну, раз так, то помирись с Помпеем. Сегодня на обеде подай руку Великому и предложи свою дружбу. У меня есть план, как сделать Помпея и Красса верными союзниками без твоих бесконечных военных упражнений на форуме.

- Ты поможешь им стать консулами на следующий год?

- Кто тебе сказал? - Цезарь едва заметно нахмурился.

- Я догадливый.

Цезарь нахмурился еще больше.

- Сам посуди, что ты еще можешь обещать этим двоим, кроме консульства? Да, год они пробудут консулами, обеспечат тебе Галлию. А потом все опять пойдет псам под хвост.

- Что - все? Очередные выборы?

Они доехали до берегов реки. Места здесь были удивительные по своей красоте даже для Италии. На правом, низком берегу располагался военный лагерь, только не временный, а постоянный, успевший превратиться в маленький городок. Легионеры в одних шерстяных туниках, насквозь промокших от пота, ремонтировали дорогу. Дорогу, по которой из Галлии будут течь невиданные богатства.

Увидев всадников и узнав своего императора, легионеры побросали лопаты и, вскинув руки в приветствии, заорали:

- Аве, Цезарь! Аве!

От этого крика конь под Клодием шарахнулся в сторону и встал на дыбы. Всадник едва сумел его удержать. Конь Цезаря лишь пряданул ушами.

- Аве, Цезарь! Аве!

В вопле слышались восторг и обожание.

- Что это за поселение?

- Раньше здесь был этрусский город. А теперь цветущий военный лагерь, ^[126] - с улыбкой отвечал Цезарь.

- Военный лагерь под боком у Рима?

- Надо же мне где-то держать мои гарнизоны.

- Сенаторам это не понравится.

- Они вскоре поймут, что глупо противодействовать Фортуне.

«Ого! - мысленно воскликнул Клодий. - Цезарь уже отождествил себя с Судьбой!»

Да, Цезарь действительно способен прозревать будущее. Только он видит его иначе, чем Клодий.

А с чего, собственно, Клодий решил, что у Цезаря есть какой-то тайный умный план переустройства Республики? А что если весь план Цезаря - это замена слов «мы», «Республика», «сенат» одним коротким и универсальным «я»?

Клодий был достаточно умен, чтобы понять: Цезарь дал ответ на его вопрос. А также достаточно хитер, чтобы ничем не выдать своего разочарования.

Цезарь сделал вид, что помирился с ним. И Клодий сделал вид, что мирится с Цезарем. И с Помпеем тоже мирится. Клодий подал руку Великому, и тот ее пожал. Сенаторы, знатные бездельники, откупщики, Цезаревы легаты - все были зрителями этого маленького спектакля. Никто не верил в искренность сказанных слов, но все понимали, что начинается следующий акт пьесы под названием «Борьба за власть», и гадали, каково будет новое распределение ролей. Никто не сомневался, что Цезарь - главный. Но главную роль получил и Помпей. Он опять будет царить на просцениуме Рима. А кто еще? Догадливые поворачивали головы, разыскивая в толпе лысого старика.

Ну, конечно же, Марк Красс Богатый!

- А, Клодий! Если ты здравствуешь, то хорошо! - хмыкнул Красс. - Ну, как, богатые игры ты нам устроишь? Много будет пантер? А сколько гладиаторов? Говорят, их у тебя с избытком!

Все засмеялись.

- Своим гладиаторам я почти всем уже дал свободу. - Клодий сделал заметную паузу. - С гладиаторами иметь дело опасно.

Явный намек на войну Спартака.

- Я не боюсь гладиаторов, - тут же отшутился Красс.

- Их теперь никто не боится - после того как Помпей вырвал с корнем эту войну.

Красс позеленел:

- Спартака разбил я! Я! А Помпей лишь поймал шесть тысяч беглых и распял вдоль Аппиевой дороги.

- Конечно, ты победил Спартака! - поддакнул Клодий. - Но великая слава Помпея сама по себе называет именно его победителем рабов и отбирает у тебя победу. С этим ничего не поделаешь. С Помпеем никто не может сравниться.

Красс оскалился, как будто собирался укусить Клодия.

- Даже Цезарь, покоритель всей Галлии, не сравнится с нашим Великим, - продолжал курульный эдил. - Вот только… Да, если кто-то из римлян завоюет Парфию, тот превзойдет Помпея. Но Парфию никому не удастся завоевать. Даже сам Великий не сможет. Тут нужен гениальный полководец!

Клодий видел, что Красс взбешен. Улыбнулся - но только про себя - и отошел в сторону, потому что заметил - Цезарь очень внимательно его слушал. Теперь Красс подался к Цезарю, прозвучало, и не раз, слово «Сирия». Значит, после консульства старый скряга хочет получить в управление Сирию и оттуда начать поход на Парфию.

Итак, главные роли распределены. Цезарь щедро платит галльским золотом за исполнение пьесы. Настолько щедро, что цена на золото упала с четырех до трех тысяч сестерциев за фунт. И только тебе, Цезарь, никому более, назначены за твои победы пятнадцатидневные молебствия. Даже за Помпея не молились так долго. За Помпея - только десять дней.

В комнате, где ночевали Клодий и его старший брат Аппий, стояли присланные Цезарем ивовые корзины, наполненные золотыми монетами. Так выглядела амицития Цезаря.

Аве, Цезарь! Аве!

Картина VIII. Выборы

Никто не сомневается, что Красса и Помпея изберут консулами. Один Катон суетится. Остальным все равно. Рим смирился - раз это неизбежно, значит, пусть будут Помпей и Красс. А потом Помпей отправится в Испанию, а Красс - в Сирию. Красс хочет идти на парфян.

С Кипра Катон привез семь тысяч талантов - все имущество царя, и передал деньги в казну. Я тут же отправил ему письмо с поздравлениями и с просьбой поглядеть отчеты - как это он умудрился выколотить из маленького Кипра такую огромную сумму. Вот что значит - честный человек! Катон ответил кратко: книги с отчетами сгорели по дороге. Надо же! Какая беда! Катону нечем подтвердить свою исключительную честность. Он так гордится своими добродетелями, как уродливая девица - тем, что еще ни с кем не предавалась Венериным утехам. Говорят, у него есть книга о том, как заведовать казной. Катон купил ее за пять талантов, чтобы подготовиться к должности квестора, и никому больше не показывает. Как будто другие не должны заботиться о казне! Но Катон хочет быть единственным честным человеком в Городе, чтобы блистать своей тусклой добродетелью на ярком фоне чужих пороков.