Железный крест

— Надеюсь, у тебя там ушки на макушке, малыш. Так что заруби себе на носу: когда ты будешь в возрасте Белинды, твой папка уже состарится и вряд ли вынесет такое обращение.

Анна погладила Дана по голове. Наверху грохотала музыка.

~~~

Фьельбака, 1944 год

— А про Акселя он что-нибудь знает?

Эрик прервал Эльси на полуслове. Они, как всегда, собрались вчетвером на холме за кладбищем и с горящими глазами слушали ее рассказ — как Элуф на своей барже тайно провез бежавшего от немцев норвежского парня.

Эльси покачала головой.

— Отец спрашивал… Говорит, никогда не встречал.

Эрик как-то сразу погас. Пнул комок мха и опустил голову.

— А может, он просто по имени его не знает… Может, если описать Акселя как следует, он и вспомнит… — У Эрика в глазах опять блеснула надежда.

Если бы только хоть какой-то намек, хоть одно слово, хоть как-то поддержать веру — Аксель жив… Вчера мать впервые произнесла вслух то, о чем они все думали. Она долго рыдала, дольше, чем всегда, а потом сказала, что в воскресенье поставит в церкви свечку за упокой души Акселя. Отец отругал ее, но по его глазам Эрик ясно видел, что и он не верит в благополучный исход.

— Пошли поговорим с ним! — Бритта вскочила, отряхнула юбку, провела рукой по волосам — хорошо ли уложены косы, и тут же удостоилась ехидного комментария Франца.

— Я так понимаю, что ты чистишь перышки исключительно из сочувствия к Эрику. Никогда не знал, что ты и за норвежцами ухлестываешь. Шведских парней тебе мало? Или уже всех перебрала?

— Заткнись, Франц, и не старайся казаться глупее, чем ты есть. — Бритта покраснела от злости. — Само собой, Эрика мне жалко. И само собой, надо постараться узнать что-то про Акселя. А прилично выглядеть никогда не помешает.

— У-у-у! Чтобы прилично выглядеть, тебе придется поднапрячься! — Франц дернул ее за юбку.

Бритта покраснела еще больше и прикусила губу, стараясь не заплакать.

— Франц! — резко сказала Эльси. — Ты иногда несешь такую чушь, что уши вянут.

Парень ошарашенно посмотрел на нее, побледнел и хотел что-то сказать, но вместо этого поднялся, обвел ребят мрачным взглядом и пошел прочь.

Эрик посидел несколько мгновений, перебирая камни.

— Будь осторожней с Францем, Эльси, — тихо сказал он, не глядя на нее. — Что-то с ним творится… что-то у него кипит там, внутри.

Эльси с удивлением посмотрела на Эрика — что это за странное высказывание? Опасаться Франца? И в то же время что-то ей подсказывало: Эрик прав. Она знала Франца с самого раннего детства, чуть ли не с горшка, но в последнее время и она чувствовала: что-то в нем изменилось.

— Не смеши людей, — фыркнула быстро успокоившаяся Бритта. — Франц и есть Франц. Подумаешь, подразнили друг друга.

— А ты и не можешь этого заметить, потому что ты в него влюблена, — серьезно сообщил Эрик.

Бритта треснула его по плечу так, что он ойкнул.

— Ты что, с ума сошла?

— Болтаешь всякую чушь! Ну что, идем говорить с норвежцем или нет?

Не дожидаясь остальных, она двинулась по склону. Эрик посмотрел на Эльси, и та пожала плечами.

— Он был у себя, когда я ушла. Думаю, никому не повредит, если мы обменяемся с ним парой слов.

Норвежец открыл дверь и заметно удивился, увидев перед собой подростков.

— Да? — спросил он. — Чем могу служить?

Эльси посмотрела на ребят, ища поддержки. Подошел с независимым видом Франц — нога за ногу, руки в брюки.

— А можно войти? — спросила Эльси. — Поговорить?

— Почему же нельзя? Конечно можно. — Ханс Улавсен пропустил их в комнату, обменялся рукопожатием с ребятами и удостоился кокетливого взгляда Бритты.

В крошечной комнате мебели почти не было: только два стула, которые Ханс предложил девушкам, и кровать, на которую сел сам. Эрик с Францем опустились на пол.

— Мой брат… — Эрик исподлобья, но с надеждой посмотрел на норвежца. — Мой брат помогал вашим. Аксель Франкель. Он уходил в рейс с папой Эльси, на той же барже, и переправлял в Норвегию… кое-что. И оттуда сюда. Но год назад его взяли немцы в Кристиансанде, и с тех пор о нем ничего не слышно…

— Элуф уже спрашивал. — Ханс посмотрел на Эльси и вздохнул. — Я не знаю человека с таким именем. И никогда не слышал, чтобы какого-то шведа арестовали в Кристиансанде. Но нас много… и шведов, которые нам помогают, не так мало.

— Может быть, ты просто имени не знаешь? А если я опишу, как он выглядел… выглядит? — нервно спросил Эрик.

— Шансов мало, но почему не попробовать?

Эрик подробно описал внешность Акселя. Для него это никакого труда не составило — несмотря на то что прошел уже год, он словно видел брата перед собой. Но по мере рассказа все лучше понимал, что очень многие шведские ребята соответствуют его описанию, и пытался лихорадочно вспомнить какие-то отличительные признаки, черты, свойственные только Акселю.

Ханс выслушал, прикрыл глаза и решительно покачал головой.

— Нет, не знаю такого… Мне очень жаль.

Из Эрика словно выпустили воздух.

Наступило тягостное молчание.

— А расскажи что-нибудь интересное… — У Франца загорелись глаза. — Ты же, наверное, много чего повидал во время войны?

— Да не о чем тут говорить, — неохотно пробормотал Ханс, но Бритта запротестовала.

Она буквально поедала его глазами: ну пожалуйста, расскажи что-нибудь, нам так интересно! Ханс наконец сдался и начал рассказывать об оккупации, о страданиях людей, небывалой жестокости немцев, о Сопротивлении… Вся четверка слушала с открытыми ртами. В глазах Ханса стояла неприкрытая грусть, но чего тут не понять, такого навидался… И все равно — потрясающе интересно.

— Я восхищаюсь твоим мужеством, — высокопарно произнесла Бритта и покраснела. — Большинство парней не решатся на такое. Аксель, ты… только такие ребята находят в себе мужество сражаться за то, во что верят.

— По-твоему, значит, мы на такое не способны? — Франц был явно раздражен восхищенными взглядами, которыми Бритта щедро одаривала незнакомца. Обычно она так смотрела на него, Франца. — Не думай, и мы не трусливее. Были бы мы чуть постарше, как Аксель, или… А кстати, сколько тебе лет?

— Недавно исполнилось семнадцать, — сказал Ханс.

Он явно чувствовал себя неловко в лучах неожиданной славы и постарался встретиться взглядом с Эльси. Та мгновенно поняла его молчаливую просьбу о помощи и встала со стула.

— Я думаю, лучше дать Хансу отдохнуть после всего, — мягко сказала она и посмотрела на друзей.

Те неохотно поднялись и попятились к двери. Эльси выходила последней. На пороге она обернулась и посмотрела на Ханса.

— Спасибо. — Норвежец улыбнулся, словно прося прощения. — Нет-нет, очень приятно поговорить с ребятами, так что приходите, когда хотите. Но сейчас я немного…

— Я тебя прекрасно понимаю, — улыбнулась она в ответ. — Придем в другой раз. Надо же показать тебе поселок, объяснить, где что… А сейчас отдыхай.

Она тихо закрыла за собой дверь. Странно — его лицо так и застряло у нее на сетчатке. Она все время мысленно видела его перед собой.