Подводный саркофаг, или История никелированной совы (СИ)

- Быстро туда! - гаркнул Барон, стволом показав на дверь комнаты.

Илья и Никита уже скрылись за ней. Перлин снял портрет с мольберта и тоже устремился к двери.

- Картину оставьте, - потребовала Дарья.

Художник испуганно оглянулся на неё.

- Зачем?

- Оставьте, - повторила она и зашептала, наклонившись к Барону: - Врёт, что сам написал. Это старинная картина, больших денег стоит...

- Сам, говоришь, написал? - спросил Барон.

- Сам.

- Положь её, будем разбираться.

- Как это - положь? Я ничего противозаконного не совершил!

- Положь картину и скройся, последний раз говорю! - Наркоторговец навёл на него пистолет.

Михаил Аркадьевич вернул картину на мольберт.

Силуянов, тяжело переводя дыхание, подсел к столу, вытер ладонью мокрый лоб. Горло горело от жажды. Увидев стакан с водой и отмокающими кисточками, он трясущейся рукой вытащил кисточки и залпом выпил мутноватую водицу. В голове немного прояснилось. На столе лежали измятые листы с рисунками, стаканчики, бутылки, тряпки, какие-то ножички, пилки и бесчисленное количество грязных кисточек и выдавленных тюбиков. Оглянувшись на Барона, Силуянов незаметно взял самодельный ножик с рукоятью, обмотанной изоляционной лентой, и сунул к себе в карман. Взгляд его посуровел.

Артём закрыл за Михаилом Аркадьевичем дверь. Не обнаружив на ней никаких запоров, он взял швабру и начал просовывать её в дверную ручку.

- Товарищи, - дверь приоткрылась и в проёме снова показался Перлин. - Всё-таки я попросил бы...

Артём бесцеремонно вытолкнул его обратно за дверь.

- Дай старику птицу, - велел Барон Дарье. - Пусть откроет. А то, может, в ней песок.

Силуянов насупился.

- В сове бриллианты, а не песок...

- Тише! - шикнул на него Артём.

Получив статуэтку, отставной гебист мрачно улыбнулся. Передатчик с ядерной кнопкой, о котором он мечтал все последние дни, наконец, в его руках. Вот она, вожделенная возможность покончить со всем миром!

Он даже вспотел от волнения. Его грязные пальцы, шарящие по никелированной поверхности, стали липкими и непослушными. Барон с Дарьей не сводили с него глаз.

Артём незаметно достал сотовый телефон и потыкал по кнопкам, подавая сигнал Гарику.

Как и в прошлый раз, Силуянов долго не мог проделать нужную комбинацию нажатий. Зная места, в которых находились кнопки, он давил на них, но передатчик не раскрывался. Волнение отразилось на сердце, и раскалённые иглы снова вонзились в правую половину груди. Волна боли распространилась по всему телу вплоть до затылка, мешая сосредоточиться. Силуянов пробовал успокоиться, собраться с мыслями, начинал всё сначала, но передатчик оставался глух к его усилиям. Майора бил озноб, на глаза наплывала муть. Он уже едва различал передатчик и шарил по нему почти наощупь.

Внезапно его пронзила мысль: забыл! Забыл, где находятся проклятые кнопки! Он в отчаянии сцепил зубы. Такого не могло быть. Прорываясь сквозь паутину нахлынувшего страха, Силуянов уверял себя, что он просто волнуется, и поэтому у него ничего не выходит. Ведь совсем недавно, в квартире Белявских, сова раскрылась.

- Долго вы будете возиться? - раздался над ухом голос Дарьи.

Силуянов поднял на неё воспалённые глаза.

- Я не открывал её двадцать лет, - глухо проговорил он. - Можете потерпеть ещё пять минут?

Троица, закрытая в комнате, приникла к двери.

- Тишина... - шепнул Никита. - Что-то они затаились...

- Никакие они не менты! - злобно хрипнул Илья. - С чего вы взяли, что они менты?

- Девушка сказала, - пробормотал Перлин.

- Девушка... - саркастически повторил племянник. - Она тебе напела, а ты варежку и разинул!

Он отодвинул в сторону кушетку и отвернул край грязного половика. Перлин, зная, что там у него хранится пистолет, побледнел ещё больше.

- Илья, что ты задумал? Это же... серьёзная статья... Век будем расхлёбывать...

- Ничего, не будем! - Илья вытянул из-под плинтуса свёрток, извлёк из него "Макарова" и передёрнул затвор. - У них на рожах написано, какие они менты!

Никита оторвался от двери.

- Молчат! Небось, рембрандта тырят!

- Эй, вы! - Илья ударил по двери ногой. - Что вы там делаете? Откройте!

Из студии никто не отозвался. Илья снова пнул дверь, а Никита принялся барабанить по ней кулаками.

Артём крепче ухватился за швабру, которая норовила вывалиться из ручки.

- Картину не трожьте! - ревел Илья. - Слышите? Не трожьте картину!

- Глохни, - отозвался Барон, не сводя глаз с Силуянова.

Лицо майора застыло в напряжённой гримасе, пальцы скользили по статуэтке, давя на одни и те же места.

- Лажа всё это, - тихо сказала Дарья.

- Погоди, - Барон продолжал следить за действиями гебиста.

Невозможно было поверить, что тот разыгрывает комедию. Старик был весь поглощён совой.

В дверь задолбили сильнее. Из комнаты доносились негодующие вопли и матерная ругань. Пленники кричали о картине, и Дарья снова обратила на неё внимание.

- Я так и знала, это ценная вещь, - заметила она.

- Украли, наверное, - сказал Барон.

По двери начали бить чем-то тяжёлым. Артём едва удерживал швабру.

- Ну, скоро вы? - обернулась Дарья к Силуянову.

Тот её не слышал. Грохот, производимый пленниками, сливался в его ушах с гулкими ударами сердца, и всё это походило на канонаду, сквозь которую едва пробивались его спутанные мысли. Майора как будто парализовало. Он почти не чувствовал собственных пальцев, они помимо его воли, чисто механически, сновали по поверхности передатчика.

- Скоро? - проорала Дарья ему в ухо.

Он ответил: "Сейчас", - но звука не было, получилось только слабое шевеление губами.

В первый момент он не понял, что произошло. Пальцы ещё продолжали судорожно жать на поверхность совы, как вдруг он почувствовал, что что-то не то. Поверхность странно изменилась. Пальцы не находили прежних точек...

Он втянул в себя воздух и зажмурился, а когда снова разлепил веки, вдруг обнаружил, что совиные створки раскрыты. Он увидел хронометр, ядерную кнопку и выдвинувшийся штырёк антенны.

Барон и Дарья, тоже в изумлении, смотрели на раскрывшуюся статуэтку.

- А где бриллианты? - спросила Дарья.

Силуянов перевёл дыхание, пошевелился на стуле.

- Сейчас будут...

Его грязный, с чёрным ногтем, палец потянулся к ядерной кнопке. Давя на неё, он мельком подумал, что связь с подлодкой могла прерваться. Но зелёная лампа зажглась. Сигнал принят на субмарине! Стрелка хронометра двинулась по кругу, отсчитывая секунды.

Дарья присела перед Силуяновым, не сводя со стрелки восхищённых глаз.

- Сейчас... сейчас... - шипел Силуянов. - Сейчас будут бриллианты...

- Она не до конца раскрылась? - спросил Барон.

- Да... Не до конца...

У Артёма не выдержали нервы. Он отпустил швабру, достал из кармана газовую бомбу, откупорил её и швырнул на пол. Никто на это не обратил внимание.

Артём надел противогазную маску. Глухой хлопок бомбы потонул в грохоте непрекращающихся ударов в дверь. Барон, Дарья и Силуянов смотрели на стрелку хронометра. Казалось, взорвись здесь настоящая бомба, они бы и бровью не повели.

Стрелка завершала круг. Палец Силуянова завис над кнопкой. "Пропади оно всё пропадом, гори всё синим пламенем", - цедил он сквозь зубы, изготовившись нажать во второй раз, как вдруг подскочивший сзади Белявский обрушил на его шею сильный удар.

Майор клюнул носом. Статуэтка вырвалась из его рук, упала на пол и покатилась, гремя. Артём ринулся за ней, но Дарья схватила её раньше.

Барон удержал Артёма за куртку. Развернул лицом к себе.

- Ты, сука! - заорал он.

В руке у Белявского появился газовый пистолет. Не дожидаясь, пока Барон ударит его или вытащит свою "беретту", он нажал на крючок.