Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

подозреваемых больше взять неоткуда!»

«А мотоцикл, который ты видел, когда на трамплине с

аварией разбирался – похож на зеленый и с ветровым щитком

Восход?» - поинтересовался я у Михаила.

«Нет, не он», - ответил быстро, словно вопрос давно ожидал,

- « И получается, что мотоциклист наш не из Мирного, а как вы

оба сейчас думаете – из Пионерного», - улыбнулся мне с Докой, -

«Поеду туда, и фотки отпечатков протектора Восхода из кошары с

собой прихвачу!»

«А нам что делать?» - не услышал Дока предложения о

продолжении сотрудничества, - «Деньги мы теперь искать не

можем – даже представить невозможно, где они сейчас!»

«Отдыхайте пока!» - Михаил улыбнулся, - «Вы и так много

для меня сделали! На рыбалку прокатитесь, или еще куда!» - это

напомнил об охоте, которую предложить открыто представитель

правоохранительных органов не мог даже друзьям.

На предложение опера Дока обиженно засопел, и когда

подвез меня к дому, мотоцикл заглушил, и уже в тишине принял

решение:

«Гангстеры, которых на асфальте застрелили, после ночевки

на турбазе оттуда исчезли. И я знаю, где прятались еще день и

ночь – завтра туда и прокатимся!»

«Куда, если не секрет? Да и зачем это нам теперь?»

«Секрет!» - Дока даже не улыбнулся, - «Но ты там еще не

был! А нужно для дела: вдруг не мотоциклист, а эти два типа к

шахте еще раз пробежались и денежки перепрятали? Тогда дело

совсем по другому поворачивается!» - завел любимый Урал и

укатил, оставив в моей душе сомнение: и такой вариант имел

право на существование.

Часть двадцать девятая.

У ребят постные физиономии и игра в молчанку. Надо же, за

ночь не отошли от вчерашнего раздрая из-за пустяка!. Интересно,

надолго ли их хватит? Пашу, положим, надолго, но Владимира,

всегда переполненного энергией? На чуть-чуть, не больше! Пошел

устраиваться в машине, сделав вид, что мне их глупости по

барабану. Непримиримые потянулись следом, так же молча, в

очередной раз удивив Наташу и шофера Николая, которые возле

машины разговаривали. Теперь и они замолчали, и в непривычной

тишине все начали разбираться по обычным местам. Наконец

Константин включил зажигание.

А на подъезде к, пятачку, когда впереди показались

отвалы канав, возле первой из них увидели лошадь и рядом с ней

человека.

«Чабан », - определил Константин, - «который бражкой вас

лечил!» - повернулся ко мне с улыбкой, - «Отличный мужик!»

«А здесь что делает?» - никакой отары рядом не

наблюдалось.

«Сейчас узнаем», - Константин начал притормаживать,

потому что и чабан замахал рукой, прося остановиться.

Наверное, его из салона заметил и Владимир - из машины

выскочил с улыбкой, протянул чабану руку для приветствия,

одновременно что-то ему говоря. Отошли от машины метров на

пять , продолжая разговаривать, и я заметил, что чабан –типичный

казах – вид имеет озабоченный. Эту озабоченность начал

приобретать и Владимир – улыбаться перестал, закрутил головой,

посматривая в сторону машины. Что-то от меня хотел.

Пришлось из кабины вылезать – и оба сразу повернулись ко

мне, а коллега и рукой махнул, приглашая подойти.

«Несчастье у человека», - кивнул на чабана, и тот мелко-

мелко затряс головой, - «дочка маленькая заболела, уже встать не

может. А сосед – тот, что с мотоциклом – отказался ее в больницу

отвезти», - казах снова мелко-мелко затряс головой.

«Мотоцикл сломался?» - я и подумать не мог, что можно

отказать, когда просят помочь ребенку.

«Плохой человек», - наконец и чабан подал голос, - «Совсем

плохой!»

Не стал уточнять, что с дочкой случилось, а махнул рукой

шоферу, и когда Константин к нам подошел, можно сказать его

информировал, потому что приказывать в данном случае было

необязательно:

«У соседа», - кивнул на чабана, - «дочь заболела, нужно

срочно в больницу отвезти. Сейчас меня подбросишь, и давай

сразу к нему. Подождешь возле юрты – дочку еще собрать нужно»,

- казах опять мелко затряс головой, Константин кивнул тоже, а

Владимир не замедлил предложить свое участие:

«Если что – я помогу. Совсем плохо будет девчонке – и до

Мирного прокачусь!»

День прошел как всегда, в мелких радостях и неудачах, и

наконец с небольшим опозданием появилась машина, со стороны

партии и больницы в Мирном.

«Отвез болезную?» - поинтересовался, залезая в кабину.

Хотя и так понятно, что это он сделал.

«Отвез», - ответил Константин с видом серьезным, - «и слава

богу успели – у девчонки двухсторонняя пневмония. Еще день-два

– и все, похоронил бы дочку!»

В машине Владимир отсутствовал, и я понял, что больную в

Мирный он не сопровождал. Но что ответить Константину - у меня

было:

«Вот подлец!» - это я насчет русского и с мотоциклом соседа

казаха, отказавшегося помочь в ситуации экстремальной, - «Я с

таким рядом никогда бы стоянку не устроил!»

«Подонок», - согласился и Константин, - «Бог его точно

накажет!»

А в камералке в нашей комнате собрались чуть ли не все

ИТРовцы, как только прослышали о спасательной операции.

Возмущались соотечественником, не исполнившем прямой долг,

жалели и сочувствовали чабану-казаху, хвалили нашего шофера. И

многие – а женщины все – уверяли, что бог подлеца накажет.

«Накажет-накажет!» - подтверждал и наш экстрасенс, и

делал вид, что это его пророчество. Правда, не уточнил, во что

конкретно оно выльется.

Зато Дока, когда после пяти подкатил ко мне на Урале, был

более конкретен в предложении кары:

«Гада отмудохать надо! А мотоцикл сжечь к едрени-фени!»

Но больше на тему наказания не отвлекался из-за дефицита

времени – для начала ему нужно довезти меня до озера, до

турбазы.

* * *

От нее повернули направо, и покатили вдоль берега по слабо

просматривавшимся следам редкого транспорта. Через километр-

полтора выскочили на место первобытной стоянки – несколько

простеньких землянок без всякого плана, здесь же костерище и

навес, под ним самодельный стол и пара скамеек. Загажено вокруг

хуже некуда отходами жизнедеятельности, преимущественно в

виде жестяных и стеклянных банок от консервированных

продуктов. Дока выбрал место почище, остановился и Урал

заглушил.

«Рыбаки обитают», - объяснил мне, - «сейчас сети трясут, но

к вечеру должны появиться».

Ни одной живой души на стоянку не наблюдалось, хотя по

идее кто-то должен бы за хозяйством присматривать.

«Давай в землянки заглянем, может кто отдыхает», -

предложил Дока, и пошагал к ближней от нас, я за ним.

В первой никого, и даже ничего, кроме раскладушек с

грязными матрасами и одеялами. То же самое и во второй, а в

третьей….. открыли дверь - и тут же от нее отпрянули: дыхание

перехватило от жуткого смрада, смеси водочного перегара и

гниющих остатков еды.

«Фу!» - Дока с шумом выдохнул отраву и глянул на меня, -

«На кровати кто-то лежит, я заметил!»

Как оказавшемуся в момент открытия двери у Доки за

спиной, то-есть, от нее подальше, отравляющих газов мне

досталось поменьше, и только перехватило дыхание,

одновременно с возникшей мыслишкой:

«Может, трупак лежит?» - а от чего еще такой аромат?

«Не», - не согласился Дока, - «трупак по другому воняет», -

набрал в легкие чистого воздуха, дверь еще раз приоткрыл на

немного и не дыша внимательно осмотрел внутренности

помещения.

«На кровати лежит мужик. Вусмерть пьяный, но живой –

дышит», - доложил , захлопнув дверь; потом улыбнулся, - «В этой

бригаде (то-есть рыбаков) все алкаши. Но с утра не пьют – на