Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

асфальте. Но зачем лежали они там

так долго? Этого понять не

получилось.

Часть двадцать восьмая.

«Экскаватор последнюю канаву заканчивает», - предупредил

Паша в камералке, когда геологи готовились идти к машине. И

посмотрел на меня с очевидным на лице вопросом: что ему делать

дальше?

Ему-то понятно: ждать подсказки. А мне обязательно

попасть на пятачок и решить, нужны ли там дополнительные

канавы. Не дай бог нужны, а экскаватор в партию зарулит

самостоятельно, как выполнивший задание. И придется его

возвращать, с обязательным для меня втыком от «любимого»

главного инженера, никогда не оставлявшего без внимания

упущений со стороны всех геологов.

«Вместе прокатимся», - успокоил озабоченного коллегу, и он

с облегчением вздохнул. А я повернулся к Владимиру:

«Не хочешь компанию составить? Решим втроем, что

делать дальше – может уже нечего, и его», - кивнул на

повеселевшего главного золотоискателя, - « пора в другое место

определить, по крайней мере на время, пока не получим результаты

анализов проб».

«Не-а», - не согласился Паша, - «я еще не все простукал в

канавах! И золото не искал - ты же сам запретил!» - ну да, было

дело, когда-то такое говорил. Только не верил, что он послушался, и

золото продолжал искать, может не столь откровенно как ранее. Я

конечно усмехнулся, мол не вешай лапшу на уши, знаю, чем

занимался, но отвечать не пришлось.

«Ага! Не искал он!» - это Владимир Паше, а потом для меня,

- «Давно пора с пятачка турнуть! Он же до снега собрался там

ковыряться!»

«Все, едем!» - принял я решение, на что Владимир с

торжеством улыбнулся, а Паша грустно вздохнул. И мы двинулись

на выход из камералки.

Шофер тормознул возле ближней экскаваторной канавы.

Втроем выгрузились, и машина попилила дальше, развозить работяг

и документаторов. Ну а мы в канаву спрыгнули, и потихоньку пошли

по ней, работая молотками и слушая Пашины объяснения. А я еще и

прикидывал, сколько примерно кубов породы из канавы выброшено,

что бы понять, соответствуют ли их количество ранее

запланированному, либо же есть отклонение в нужную нам сторону,

то-есть, наличествует недовыполнение плана. Только на величину

этого недовыполнения мы можем наметить дополнительные канавы.

«Ничего хорошего», - даже с удовольствием определил

Владимир, когда прошли канаву от одного конца до другого, -

«изменены породы слабо, до «березитов» не доходит».

«А в той они уже есть», - Паша махнул молотком в сторону

отвала второй канавы, - «А за ней в следующей почти руда идет!»

«В том то и дело, что «почти»! – съехидничал Владимир, -

«Была бы нормальная руда – было бы и золото! А у тебя его нет, и не

предвидится!»

«Будет!» - продемонстрировал Паша убежденность, - «Там я

еще не искал, времени не было!»

Я улыбался, слушая этих петухов, и не оставив им времени

на дальнейшую перепалку, потащил к очередной канаве. До обеда

пробежались по всем, и к моему удивлению, уже без всяких

словесных излишеств насчет золота, которое в одной из канав,

если судить по образцам, могло быть запросто, хотя и в невидимой

для глаза форме. Владимир этого не пропустил, и теперь

предпочитал молчать, а Паша на него начал посматривать с

демонстрацией на лице некого превосходства.

По ходу дела, на глаз прикинув общий объем выброшенной

из выработок породы, посчитал, что можем мы пройти

дополнительно канав метров двести длинной, если глубина будет

не более метра. Сейчас пришло время эти канавы задать:

«У нас есть возможность то, что на руду похоже, проследить,

уточнить или просто детализировать. Что будем делать?» -

поинтересовался я мнением коллег, прекрасно зная, что каждый

может предложить.

Паша сделал вид, что в голове у него пошли процессы

выработки приемлемых решений, а Владимир усмехнулся, глянув

на него, и как я ожидал, предложил единственное правильное

сразу же:

«Так называемая «руда» только в «березитах». А они хоть и

прослежены на сто пятьдесят метров, но вскрыты по всей

мощности всего двумя экскаваторными канавами. А по коротким

ручным и дудкам БКМовским между этими канавами лишь

подтверждены», - напомнил он ситуацию на карте, нарисованной и

раскрашенной совсем недавно хоть и с моим участием, но в

большей мере вдвоем с Пашей, перед демонстрацией Игорю

Георгиевичу. «Вот и нужно тело «березитов» метров через

двадцать пять дополнительными канавами полностью пересечь»,

- точь в точь и мое мнение!

«Я тоже так думаю», - согласился и Паша, когда я кивнул в

его сторону, приглашая к обсуждению. И мы быстренько шесть

канав общей длиной двести метров наметили, на местности

выставили – у Паши и колышки припрятанные нашлись. Неделю

отвели ему заканчивать дела (золото будет искать!), а дальше

посмотрим, должны вот-вот результаты анализов подвезти и

определится, что делать дальше.

До конца рабочего дня пара часов оставалась, и Паша

собрался вернуться к канаве с «почти рудой», колотить камни и

добираться до видимого золота. Я же с Владимиром оставались

можно сказать не у дел, смотреть больше было нечего, и в

последний момент, когда золотоискатель приготовился закинуть

на плечи рюкзак, я коллегам сделал давно намеченное

предложение:

«Пора нам, ребятки, оценить все, что здесь сделали: с чего

начали и к чему пришли, все ли делали правильно и что в итоге

может получиться».

Паша привычно задумался, а Владимир хмыкнул с

полуулыбочкой, и ответил без задержки:

«На четверку работу нашу оценят, кому положено! Пришли

на пустое место, с геологией разобрались, измененные породы не

пропустили, и «березиты» среди них единым телом нарисовали.

Молодцы, можно сказать!»

«А почему не пятерка, если молодцы?» - удивился Паша

потери непонятно за что одного оценочного бала.

«Потому!» - повернулся к нему Владимир, - «Пятерку за

конечный результат дают – за золото. А у тебя в так называемой

«руде» его нет и не будет! Здесь другая рудная формация, не

золотоносная!»

Опять нужно пояснение. Все в мире месторождения можно

разделить на группы, с учетом условий их формирования и

состава рудообразующих минералов. У нас, положим, золото

всегда с пиритом и халькопиритом, других минералов – редкие

добавки. А у Паши на пятачке, в так называемой «руде», много

галенита и сфалерита, зато пока ни одной блестки золота. И это

невольно наводит на мысль, что здесь проявление другой

формации, не золотоносной, а возможно несущей полиметаллы.

Такая мысль, как оказывается, возникла не только у меня – и у

Владимира тоже, что он своими словами подтвердил. Но Паша

стоять решил до конца:

«Найду я золото, вот увидишь!» - чуть ли не проорал, - «Что

бы нос тебе утереть, предсказатель хренов!» - напомнил о

пророчестве Владимира, что «нет здесь ничего». И оскорбленный

до глубины души, подхватив рюкзак и молоток, побежал к

недалекой от нас канаве.

«Беги, беги!» - крикнул вслед Владимир, - «Работай

молотком, если подумать головой не получается!»

«Психи вы оба», - не сумел я сдержаться, - «нет бы

поговорить нормально – обязательно поорать надо друг на друга!»

Недовольными каждый на каждого вернулись в партию. А в

комнате у нас сидел Игорь Георгиевич.

«Анализы подвезли, ваших первоочередных проб», -

сообщил после взаимных приветствий, и все полевики застыли,

что бы не пропустить его следующих слов. «Ну так вот», -

осмотрел нас внимательно и с улыбкой, - «большими

содержаниями порадовать не могу, но золотишко все же есть, до