Роковой гримуар (СИ)

- Чем могу служить, мсье?

- Мэтр Дюбоннэ! Вы меня узнаёте?

Старик, одетый, как и в первую нашу встречу, в тот же пропылённый сюртук и феску, всмотрелся в меня, подслеповато щурясь.

- Не имею чести вас знать.

- Я приходил сюда со своим другом около двух месяцев назад, и он купил у вас латинский перевод Книги Абрамелина.

- А! Тот редкий гримуар! - оживившись, воскликнул антиквар. - Конечно, я не забыл того покупателя, но вас, мсье, простите, не припоминаю.

- Это неважно. Я пришёл, чтобы обвинить вас в смерти своего друга, Анри де Сегюра.

- Что вы сказали? Обвинить меня? - изумился старик, отступив на шаг, и, словно спохватившись, спросил: - А что, ваш друг умер?

- Вам ли этого не знать, мэтр Дюбоннэ! Ведь это вы его убили.

- Какое нелепое обвинение! - возмутился антиквар. - Посмотрите на меня: я старый, больной человек, разве у меня хватит сил кого-то убить?

- Для того чтобы отнять жизнь Сегюра, вы воспользовались вовсе не силой, а дьявольской хитростью, пытаясь создать видимость, что виной всему потусторонние силы. А на самом деле Анри погиб из-за вашей одержимости манускриптами, которые для вас ценнее человеческой жизни. Когда он предложил баснословную цену за гримуар, жадность побудила вас расстаться с книгой. Но, едва дав согласие, вы уже в следующее мгновение о том пожалели, и в вашем уме родилась идея, как можно продать книгу, а после вернуть ее себе. А потому на мой вопрос о том, как погиб предыдущий владелец гримуара, вы с ходу придумали историю о загадочной смерти галантерейщика. Кстати, я не поленился уточнить в полиции: Жюль Мармонтель, действительно, умер скоропостижно, но не из-за мести злых духов, а от апоплексии, и не в одиночестве, в запертой комнате, а окружённый скорбящей родней. Для чего вы солгали о его страшной смерти, если перед этим сами заявили Анри, что считаете чепухой слухи о магической силе гримуара?

Старик прижал руки к груди.

- Я только хотел немного поддразнить вас, мсье. Мне показалось, вы с вашим другом увлекаетесь мистикой и не прочь услышать нечто подобное. Эта была всего лишь маленькая потачка клиенту, она вовсе не означает, что я - убийца.

Дюбоннэ развёл руками, и на его лице отразилось такое искреннее недоумение, что я на мгновение чуть не поверил в невиновность старика, но тут же опомнился.

- Вы лжете! Мысль о возврате книги созрела в вашей голове в тот же день. Выйдя отсюда, Анри отправился в банк, а затем вернулся за книгой. Вы продали ее, но после проследили за Сегюром, узнали, где он живёт, и продолжали слежку, стараясь найти удобную возможность снова завладеть раритетом. Я только что расспросил торговца на углу, и он сообщил, что почти весь май ваша лавка была закрыта, якобы из-за вашего нездоровья. На самом деле вы всё это время шпионили за Анри. Вы знали, что Сегюр попытается провести описанный у Абрамелина обряд, для чего ему придётся уединиться. Когда он снял дом в Севре и перебрался туда, вы последовали за ним. Вы понимали, что выкрасть книгу не получится, потому что, согласно ритуалу, Анри нельзя выходить из этих стен. И вы хладнокровно решили убить его. Думаю, вы подсыпали яд в еду, которую домовладелец оставлял на крыльце. Сделать это было совсем несложно. Как вы попали в дом, я не знаю: возможно, когда отрава начала действовать, Анри попытался выйти, чтобы позвать на помощь. Оказавшись внутри, вы дождались, когда яд сделает свое дело. Декорации, уже созданные Анри для его обряда, идеально подходили и для вашего спектакля. Весь этот мистический антураж должен был отвести глаза от истинной причины смерти Сегюра. Вы разбросали в гостиной все вещи, уложили среди них труп, а рядом с ним сожгли книгу. Вот только это была не Книга Абрамелина, а какой-то другой, менее ценный манускрипт. Если бы купленный накануне дорогой гримуар исчез, это не осталось бы незамеченным. Пришлось пожертвовать и запоминающимися застёжками с львиными головами. Затем вы заперли дверь, обошли дом и через открытую балконную дверь закинули ключ в гостиную. Именно для этого вам понадобилось там всё разбросать - чтобы никого не удивил ключ, валяющийся на полу. Да, я был в том доме в Севре и внимательно всё осмотрел.

Произнося эту тираду, я грозно наступал на антиквара, а тот испуганно пятился от меня, пока не уперся спиной в книжную полку.

- Это лишь домыслы. Вы не сможете ничего доказать! - прошипел старик.

- Ошибаетесь. Смогу, - холодно возразил я. - Хотите, я скажу вам, как догадался о том, кто убийца? Анри рассказал мне, что он должен будет каждый день читать святые книги, в том числе Библию. Однако именно ее я не обнаружил среди книг в гостиной. Я знал, что в домашней библиотеке Анри есть несколько Бибилий, но лишь одна из них не на французском, а на латыни - редкое издание Робера Этьена, выпущенное триста пятьдесят лет назад. Без сомнения, для магического ритуала Анри взял бы с собой именно латинскую Библию. Куда же она делась? Если украдена случайным грабителем, то почему он оставил большое серебряное блюдо, но захватил старую потрепанную книгу? К тому же, немногие на глаз смогут определить, что она очень ценная. Вот тогда-то я и вспомнил о вас, мэтр Дюбоннэ. А ещё мне на память пришли ваши слова: "Разве вы заперли бы свое любимое дитя в тёмном чулане? Эти книги для меня - как дети". И я понял, что вы вряд ли смогли надолго расстаться с гримуаром. Он где-то здесь, в лавке. Может, даже в одном из этих шкафов, среди остальных книг. Я прав? А застёжки - на месте убийства. Этого доказательства будет вполне достаточно для присяжных, чтобы отправить вас на гильотину. Думаю, Вульгата с экслибрисом Сегюра тоже здесь. Должен сообщить, что снаружи ждут полицейские, чтобы приступить к обыску.

- Полицейские? - Старик сразу сник, будто безропотно покорившись року, и жалобно произнёс: - Кто знает, мсье, может, этот гримуар, и в самом деле, проклят. Я не мог его отпустить. После того, как он перешёл в чужие руки, я не находил себе места. Мне казалось, я предал эту книгу, согласившись ее продать. Но огромная сумма, которую посулил ваш друг, ослепила меня. Мне срочно нужны были деньги, подходил срок оплаты аренды этой лавки. Она обходится мне в тридцать тысяч франков в год. И каждый раз мне нелегко их собрать. Вы же видите, что в моем магазинчике почти нет покупателей. А всё потому, что я - никудышный торговец. Я не в силах расстаться со многими из своих сокровищ. Всю жизнь собирал я эту коллекцию, и теперь мне больно думать, что она перестанет существовать. Смерти я не боюсь - я достаточно пожил на этом свете. Но меня страшит иное: не успеет моя голова слететь с плеч, как толпа жадных невежд растащит мои драгоценные раритеты.

Антиквар снял с пояса связку ключей и протянул мне.

- Мсье, я прошу об одном одолжении. Примите всё это от меня в дар. - Он обвёл дрожащей рукой окружающие его старинные вещи. - Я не хочу, чтобы они остались сиротами. Храните их, заботьтесь о них, как это делал я. Вы, как я вижу, человек незаурядного ума и, похоже, состоятельный. Вы не станете распродавать эти сокровища, правда? Вы-то понимаете их истинную ценность.

Я ошеломленно молчал, не зная, как повести себя в ответ на такое предложение. Не сошел ли с ума этот человек?

Взяв мою безвольно свисавшую руку и вложив ключи мне в ладонь, Дюбоннэ двинулся вдоль полок, целуя и гладя книги, картины, фарфор, словно те воистину были его детьми.

- Прощайте, прощайте! - жалобно восклицал он.

Где-то в глубине лавки часы начали отбивать полдень.

- Полиция ждёт моего сигнала, - напомнил я.

Старик повернул ко мне лицо, залитое слезами, и через силу произнес:

- Мсье, дайте мне ещё десять минут, чтобы написать завещание на ваше имя. Кстати, как вас зовут?

Я, всё еще пребывая в оцепенении, произнес, словно сомнамбула:

- Морис Роже Луи де Шуазёль.

- Ваш адрес?

Я назвал его.

Антиквар подошел к секретеру в углу, начертал на листе бумаги несколько строк и протянул мне.

Я пробежал их глазами. Это было завещание, составленное по всей форме. Старик, и в самом деле, отписал мне все свое имущество! Но меня сейчас волновало совсем другое.