Неделя холодных отношений

– А эта тема ещё зачем? Тебе этот бродяга по-прежнему интересен?

– Да не волнуйся ты! Успокойся.

Софья поцеловала мужа в макушку.

– Я ведь просто так о нём спросила. По старой памяти.

– Ладно…. Дай мне яблоко. Нет, другое, красное. Спасибо.

Пять лет назад выбор был за ней.

Тогда в той компании, как-то нечаянно выделившейся в толпе присутствующих на открытии нового театрального сезона в их городе, присутствовали трое моряков.

Трое бывших капитанов….

Все в годах, все без жён.

Правда, богатого Ефима уже и в те дни держала под руку жилистая и громогласная Валентина, но эта научная дама, в случае чего, не смогла бы выдержать правильной конкуренции….

Партнёр Ефима по бизнесу, солидный вдовец Николай Татаринов был в ударе, много шутил, вкусно ел бутерброды и интересно рассказывал о своей маленькой чудесной дочке.

Ещё один моряк, белозубый, весёлый, заметно моложе двух своих приятелей, казался ей нищим и лёгким. И, что её уж совсем не устраивало, он был проницательным до пренебрежения….

Правда, с тем голубоглазым весельчаком она ещё успела до замужества немного пошалить, даже влюбиться в него…

Капитан Глеб Никитин знал толк в женщинах, но именно это обстоятельство все её планы и разрушило.

Он смеялся так безжалостно, когда говорил, что она актриса по жизни, причём плохая и нечестная….

Софья отвернулась к зеркалу, чтобы взять очередную баночку с кремом.

За её спиной раздавались звуки еды.

Николай Дмитриевич ритмично употреблял вкусное яблоко. За каждым его хрустким откусом следовало сочное шмыганье носом.

«Наверно яблоко я дала ему очень жесткое».

– Николенька, давай купим мне другую машину, а то эту мою, старую, уже обсуждают в обществе. Неприлично столько времени на одной и той же машине ездить…

– Сегодня ровно восемь месяцев, как ты оформила «Тойоту» в салоне.

Нахмурив брови, её муж переживал только по поводу предстоящего некрасивого варианта рокировки белыми.

Прошуршав мимо неплотно запахнутым халатом, Софья принесла из столовой и поставила перед ним тарелку с ломтиками сухого копчёного мяса и дольками дыни.

– Ну, Николенька, ну, пожалуйста…. Нехорошо ведь, когда твои знакомые пальцем в городе на меня тычут, сплетничают про наши старые машины. Правда, же?

– Хорошо. Какую ты хочешь?

– Ой! Люблю, ты самый лучший!

Телевизор рассказывал что-то правильное и важное про домашних адвокатов.

Совсем не мешая мужу, Софья поставила новый французский фильм, посмотрела его немного, позвонила друзьям, затем поговорила о делах с одной своей очень хорошей заказчицей.

– Тебе не кажется, что в комнате немного душновато? Может проветрить, Николенька? Тебя не продует?

– Не надо.

Она присела в удобное креслице около стола. Одной рукой мягко отвела от его глаз сложенный пополам журнал, другую положила на край шахматной доски.

– Поговори со мной…. Чего ты сегодня всё молчишь и молчишь? Голова у тебя не болит? Может, температурку ещё раз померяем?

Вздохнув, Николай Дмитриевич выпрямился в кресле, притиснулся плечами к его скрипучей кожаной обивке. Через стёклышки домашних очков устало посмотрел на жену.

– Ну?

Софья признательно улыбнулась, поправила ворот его толстой пижамы, чуть привстала, пытаясь подставить свои губы для поцелуя.

– Ну? И о чём же ты хочешь со мной говорить?

Как внезапный сквозняк пронёсся над пушистыми коврами….

Она сразу же таинственно усмехнулась.

– Про Новый год, милый, всего лишь про Новый год. Пока больше ни о чём важном.… Так мы едем к Парфеновым, за город? Точно? А артисты там будут? У них планы не изменились? А у тебя?

– Не знаю. Как дела будут складываться.

– А Ефим как? Ты с ним уже говорил о свадьбе? Ну, про эти последние Евкины истерики…..

– Он ещё ничего не знает. Ему не до этого.

– Вадима ищет?

Софья уже не переставала улыбаться.

– Да…. Ефим говорит, что полиция арестовала этих малолеток, которые «Мерседес» Вадима угнали и разбили. А сам он нигде пока так и не объявлялся. Ефим всех знакомых на ноги поднял, обзвонил уже всё, что мог.

– С понедельника Вадим в конторе не был, да? Неделя уже целая.

– Да, почти. Не там, наверно, отец его ищет.

– Чего-то Евы сегодня долго как нет? Ты не знаешь, где она? Может, позвонить?

Она ещё раз подошла к большому зеркалу в резной деревянной раме, немного поправила в поясе розовый атласный халат.

– Может, и она это всё для позы выдумала, чтобы позлить тебя, а не жениха своего, а сама сейчас с ним где-нибудь в клубе веселится, смеётся над своим задумчивым папашкой?

– Не надо. Не мешай ей, не звони, сама справится.

– Ну, как знаешь…. О, время тебе кушать бульон!

– Не хочу.

– Обязательно, обязательно! И не надо мне никаких твоих «не хочу»! Надо, я знаю! И немного виски.

– Нет. Неси бульон. И коньяк. И сырку пошехонского, остался ещё у нас? Порежь только потоньше. Коньяк и сыр я возьму с собой в кабинет.

– Да, именно так! – Николай Дмитриевич сознательно строго встретил взглядом разочарованную улыбку жены. – Сегодня я устал. И вообще, Софья, пойми – я болен…. Камин оставь, пусть догорает, я потом выйду, поправлю его.

В их супружеской спальне было жарче и тише.

Всё ещё краснея злым румянцем, Софья рассеянно скинула на край просторной кровати халат, поправила волосы, шагнула к ночному столику за книжкой. И замерла перед зеркалом….

С таким телом, конечно, ей не составило никакого труда найти богатую кандидатуру, когда она впервые всерьёз задумалась о замужестве. Поначалу было так хорошо…

Она всегда умела заботиться о своём теле, прекрасно зная обо всех его достоинствах.

Всё ещё высокая, тяжёлая грудь, роскошные бёдра, тонкая талия, прямые ноги…

А муж уже, вроде бы, и не совсем богатый…. И в постели ей как-то всё чаще становится просторно и холодно засыпа́ть, и неуютно посреди ночи в одиночестве просыпаться.

Софья подошла к распахнутым бархатным шторам, взглянула с тоской в непонятную ночную темноту.

«Этот подонок Вадим, и Глеб с его холодным презрением.… Чёрт бы их всех побрал! Так им всем и надо!».

По пути в столовую Татаринов остановился около узко неприкрытой двери спальни.

Обнажённая и очень красивая, с высоко раскинутыми по сторонам руками, его жена стояла у окна. Он знал, что ещё долго Софья будет стоять так, не пряча себя ни от какого случайного взгляда, потом обязательно заплачет, забившись в уголок, под невесомую паутину пухового одеяла….

«Впрочем, так ей и надо…».

День шестой

ПЯТНИЦА

Создание зверей земных мужского и женского пола; создание человека, в дар которому отдавались все растения, животные, рыбы и птицы

В тёплой темноте пахло сухой летней травой.

Где-то совсем рядом бренчала мелким колокольчиком медленная корова, переминаясь по гулкой земле тяжёлыми копытами.

«А-а?! Где я?!..».

Сашка испуганно замахал руками над головой, изо-всех сил стараясь отогнать от себя неуместное видение.

Шурша, в разные стороны рухнула нагретая щелястая темь.

Протирая глаза, он попытался быстро вскочить на ноги, выбираясь на свет из-под нагретых костром и собственным ночным дыханием камышовых циновок.

Вокруг костра, опустив голову, ходил его отец, что-то внимательно помешивая ножом в закопчённой жестяной банке.

– Смотри, вот здесь я заварил кору ивы…

Капитан Глеб, чёрный подглазными кругами и щетиной на щеках, терпеливо начал объяснять сыну, что же из необходимого он успел сделать за это светлое утро.

– Ещё полчаса примерно покипяти, потом через каждый час пинай меня и заставляй пить по четверти банки.