Убийца среди нас (СИ)

-- Ну говори, "командор", говори, не тяни, -- зашумели, перебивая друг друга. Даже о застолье на какое-то время позабыли.

-- Достало? -- радовался Рюмин. -- То-то, а вот как секрет узнаете, -- еще не то будет.

"Ну и тянучку устроил, -- подумал Парамошкин. -- Может, дело выеденного яйца не стоит, а столько масла в огонь подлил".

-- Все, -- приложил руку к груди Рюмин, -- больше на психику не давлю. Слушайте и радуйтесь. Так вот, друзья мои... -- Не говорил, а чеканил, словно преподносил каждое слово, вначале тихо, потом громче, громче...

-- Батя Вениамина, нашего верного друга и товарища, стойко переносящего тяготы "челночной жизни", в ближайшем обозримом будущем может занять пост (тут Рюмин прервался и поднял вверх палец)... Да, пост, -- повторил он, -- губернатора области.

Если бы речь шла об отце Парамошкина или Шлыкова, то младший Скоркин несомненно отреагировал криком "ура", или еще как-то в этом же духе, но о своем отце он промолчал, а Парамошкин со Шлыковым восприняли новость сдержанно, без всяких "ура" и рукоплесканий. Это нисколько не повлияло на азарт Рюмина. Он продолжал:

-- Нынешний-то губернатор, как известно, крепко наколбасил, и его дни, можно сказать, сочтены. Веня сказал мне по секрету, я вам тоже по секрету, что с отцом недавно беседовали в соответствующих властных структурах. Как сами понимаете, бить в барабаны пока рано, но хоть на минуту давайте представим, что тогда за фурор будет. А теперь представим, что лично нас ожидает? Соображаете, господа "челноки"?

Все сидели будто враз языки проглотили. Потом радостно завздыхали, зачесали макушки, загалдели, и ничего, кроме шумных восклицаний, не разобрать. "Ну и хитер, бестия, прямо артист да и только, -- подумал Парамошкин. -- Так подыгрывает, так стелится перед сынком будущего губернатора! Знает с кем дружбу водить".

-- Вообще-то, -- сказал раскрасневшийся от водки и тепла Шлыков, -- разговоры в наших кругах ходили и ходят. Лично слышал. Но если откровенно, не поверил. Зачем директору завода одевать себе на шею этот хомут? Ну скажите, зачем? В жизни столько неразберихи, что сам черт в этой власти ногу сломит. Ты-то, Вень, давно об этом узнал? -- Но младший Скоркин соизволил молчать. Его пьяненькое лицо и помутневшие глазки будто говорили: а вот и не скажу, покумекайте сами.

-- Так их, наверно, кандидатов-то, на эту должность не один и не два, -- выручил Шлыкова Парамошкин.

-- Ясно, что не один, -- кивнул Шлыков. Он хоть и подпил, но быстро сообразил, что к чему, и решил на всякий случай подстраховаться. -- А вот как мне с моей колокольни кажется, -- повысил голос, -- достойнее отца Вени никого нет. -- Помолчав, продолжил в той же категоричной форме: -- Это уж точно, что нет. Скоркин старший -- фигура, профессионал, не то, что интеллигенты вшивые... -- Поняв, что ерунду сморозил, бросил очкастый взгляд в сторону Рюмина: -- К тебе это не относится! -- Потом стал городить городушку дальше.

Парамошкин был даже рад, что разговор переключился на губернаторство и всех отвлек от застолья. Он уже заволновался, что его запасов на полчаса не хватит. Но основное дело сделано -- себя показал, всем понравилось, чего еще желать? Пусть теперь выговорятся. А Рюмин-то каков! Вот ведь как обыграл с отцом Скоркина! Однако по лицу видно, что не до конца выговорился, есть еще что-то за пазухой. И точно, долго ждать не заставил. Выждав удобный момент, когда все умолкли, тот сказал:

-- Тысячу раз согласен с тем, что выбор кандидатов на губернаторский пост не то что бы не богат, а его вовсе нет. Посему пожелаем удачи отцу нашего друга и затвердим это по единой. -- Парамошкин быстро добавил в стаканы, и так же быстро все выпили. Прожевав кусок колбасы, Рюмин вдруг негромко запел:

Надежда -- наш компас земной,

А удача -- награда за смелость...

Но его тоже никто не поддержал, почему-то в этот раз не пелось. Да и сам он, видно, не был настроен на песни, потому как прервавшись, задумчиво сказал:

-- Если у меня в перспективе будет какое-то дело, а оно будет, в этом уверен, то хотел бы назвать его "Надеждой". Мне нравится это слово. Сколько в нем таинственно-манящего, я бы сказал -- волнительного. Давайте выпьем за нашу общую "Надежду".

Выпили. Парамошкин, посмотрев на остатки спиртного, покачал головой, его почти не осталось. Заметив это, Рюмин успокоил: не переживай, закругляемся, а то и в самом деле завтра... -- глянув на часы, поправился, -- не завтра, а уже сегодня, не поднимемся. Спросил у Шлыкова:

-- Так когда у нас выборы мэра города?

-- К чему клонишь? -- насторожился тот.

-- Отвечай, если спрашивают.

-- Ну, по срокам -- следующей осенью.

-- Правильно, в сентябре. Теперь ответь мне, Григорий Анатольевич, сколько лет как вол пашешь в должности главы администрации района?

-- Четвертый, и что?

-- Так вот, братцы-кролики, послушайте, что я вам еще скажу... Веня. Протри глаза и не спи, ты тоже, Шлыков, не клони голову. Именно тебя это в первую очередь, черт очкастый, касается. Ну-ка возьмите в пример Парамошкина: глаза блестят, свежий как огурчик. -- Все наконец-то навострили уши. -- Так вот, слушайте мою пока что нигде не зарегистрированную идею. Продаю бесплатно. -- Рюмин на какое-то время приумолк, оглядел всех снисходительным взглядом и тут же гвозданул:

-- Нам надо избрать Шлыкова мэром Каменогорска. Задача сложная, но для нас необходимая и вполне реальная. Скажете, что неправ? -- Молчание. -- Вот то-то! -- Опять молчание, лишь на стыках рельсов слышен стук колес.

Первым опомнился Шлыков:

-- Ты что, всерьез?

-- В таких делах не шучу. А что, сам ни разу об этом не задумывался?

-- Даже мысли не допускал.

-- Вот и плохо, что не допускал. -- Считаешь, рановато? Или, по-честному, как на духу -- боишься? -- Шлыков пожал плечами. -- Тогда не брыкайся. Учти, хуже будет, если пересидишь и начнут как мячик перебрасывать по горизонталям. А теперь ответь: кто должен вершить перестройку? Молчишь, не знаешь, что сказать. Так вот -- молодежь, а не какие-то старперы, да еще из "бывших". Каждому дураку понятно, что на них мода прошла.

-- Не скажи, -- возразил Шлыков. -- У меня отец, хотя по годам и старпер, но иного молодого за пояс заткнет.

-- Видно, и ты в батю пошел, -- подыграл Рюмин.

Парамошкин прислушивался к разговору, но молчал. Скоркин отрубился и потихоньку клевал носом. Рюмин же разъяснял Шлыкову детали:

-- Настанет время -- займемся агитацией, подключу студентов. Выдвижение организуем от учебных заведений, хотя можно и от строительных организаций. Если память не изменяет, ты по образованию строитель, а потом как у всех -- комсомол. Верно? Хор-рошее сочетание! Вузовская молодежь поддержит, а строитель -- мэр -- это как раз то, что надо.

-- Ну ты даешь! -- воодушевился наконец Шлыков. -- Прямо как в сказке.

-- Правильно говорят, что под лежачий камень вода не течет, -- поддержал Рюмина Парамошкин. -- Значит, надо этот камень сдвинуть на нужное место.

-- Вот именно, -- похлопал Рюмин Парамошкина по плечу. -- Давайте, Григорий Анатольевич, еще раз пошурупим мозгами... Опять стали шурупить, и, убирая со стола, Парамошкин прислушивался, чем же все это закончится. Разговор воспринимался им по пьяной лавочке не всерьез. Хотя чем черт не шутит -- мало ли как может все повернуться.

-- Однако пора спать, -- предложил он, показывая глазами на уснувшего Скоркина.

-- Сейчас, сейчас, закругляемся, осталось самое малое, -- ответил Рюмин. В конце концов он настроил Шлыкова, что только тот и никто другой на очередных выборах должен стать мэром города. Прежний мэр себя не проявил, и его пора убирать, Шлыкову надо морально подготовиться и определиться, без этого нельзя. Если на пост губернатора пройдет старший Скоркин, то поддержка от него Шлыкову будет обеспечена.