Нагадали мне суженого

– Я и не знал, что ты корыстная. Ну а за Сеньку ты почему выходишь? У него нет квартиры.

– Мне скоро стукнет тридцать.

– Старуха! – присвистнул Нил.

– Арсений меня любит, – неожиданно серьезно сказала я.

– Аргумент, – насмешливо ответил Аксенкин. – Сенька Ладушкин хотя бы не придурок. Он просто дурак.

– А ты умный! Мане от Моне не можешь отличить, а настоящую живопись от мазни!

– Вот сейчас ты меня обидела. Разбирайся со своими мужиками сама! – Он явно собрался бросить трубку.

– Нил, погоди! – взмолилась я. – Прости. У меня нет друзей, кроме тебя. Еще Капка, но она мне сейчас не поможет. Мне нужен друг-мужчина. Ты же знаешь Сеню: он его прибьет. Моего бывшего. И сядет. Или полетит с должности.

– Значит, ты признаешь, что Ладушкин… э-э-э…

– Туповат, – подсказала я.

– А если я ему передам твои слова?

– Он не поверит. Потому что он к тебе… э-э-э… не очень хорошо относится. Он и тебе морду набьет.

– Это дудки!

– Ты местная мафия, – слегка подольстилась я. – Из мафии-то уволить нельзя. Просто поговори с Ярополком. Пригрози. Может, и без денег обойдется.

– Ладно, уговорила, – нехотя согласился Аксенкин. – Как только найду время – забегу к нему. Но не обещаю, что это будет завтра.

– Ой, спасибо тебе, Нилушка! – залебезила я. – Ты настоящий друг!

– За тобой должок. Если мне вдруг станет скучно и я устану от женской глупости – пришлю тебе платье.

– И туфли, – напомнила я.

– Лучше сапоги. Бывай. – Я сразу поняла намек: если это и случится, то не раньше зимы. «На меня, девочка, очередь».

Расстались мы мирно. Сказать честно, я позвонила Аксенкину просто потому, что мне нравилось, как он решает проблемы. По-купечески лихо, нахраписто, с матерком. Я не сомневалась, что Нил заглянет в страховую компанию, раз уж он спросил адрес. Он решает проблемы по-мужски, что в наше время, согласитесь, редкость. Мой бывший просто баба. Без моего совета Полкаша сделал только одно: купил машину в кредит и вскоре ее расколошматил, как я и предрекала. И, видимо, я соскучилась. Мне вдруг захотелось, чтобы бабой назвали меня. И дурой. Сиди, мол, дура-баба и не высовывайся, я все сделаю сам.

Воинствующая Эрато (продолжение)

А пока дура-баба вынуждена была в гордом одиночестве идти к поэту Лебёдушкину раскручивать его на признание в убийстве. Потому что мне позвонил Сеня и сказал, что брошенные в почтовый ящик повестки Терентий Ильич игнорирует. И вообще он сказался больным.

Делать нечего: я взяла эту нелегкую миссию на себя. Беседовать с Лебёдушкиным еще неприятнее, чем с Колено, хотя поэт на взгляд любой женщины очень даже интересный мужчина. Почти такой же интересный, как кремовый торт. Он огромного роста, причем не толстый, и выглядит намного моложе своих лет. Лицо у него гладкое, щеки розовые, губы пухлые, как у купидона, а чтобы смотреться интеллигентнее, Терентий Ильич отрастил бородку, и, по слухам, к нему на дом раз в неделю ходит лучший в городе парикмахер. В общем, поэт выглядит как поэт. Но разговаривать он может только о себе и своей поэзии. Все остальные темы ему не интересны. Любой разговор Терентий Ильич сворачивает сначала к литературе, а потом конкретно к себе. Кончается тем, что Лебёдушкин начинает читать стихи, и после этого смело можно тушить свет и ложиться почивать. Что бы вы ему ни сказали, он тут же перебивает:

– Погоди. А вот у меня есть такое…

Поэзия льется из него, как вода из сорванного крана, причем бесполезно вызывать сантехника. Стояк находится в глубоком и темном подвале, а ключ от него хозяин дома потерял. Или врет, что потерял.

Так же, как и Колено, Терентий Ильич не женат. И никогда не был женат. Но это вовсе не значит, что у него нет детей. Дети есть у его соседа по даче. Аж трое. И хотя их отец бывший боксер, они интереса к спорту не проявляют совсем, зато все как один пишут стихи. Жена бывшего боксера объясняет это тем, что отцу на детей наплевать, зато Терентий Ильич занимается с ними регулярно.

Дело в том, что, уйдя из большого спорта, бывший полутяж, как это довольно часто случается, запил. А в пьяном состоянии он, как это опять-таки часто случается с большими сильными мужчинами, впадает в буйство. И начинает вспоминать прошлое. Но пока он идет к висящей на чердаке боксерской груше, на его пути попадаются разные объекты, на которых он и разминается. Столы, стулья, шкафы, двери, а также дверные косяки. Все это находится в плачевном состоянии. Жена перестала попадаться после того, как месяц отлежала в больнице с сотрясением мозга и сломанной челюстью. Муж, протрезвев, валялся у нее в ногах и был прощен. С тех пор бедная женщина неслышно исчезает из дома, когда ее вторая половина уходит в запой. Но мебель к соседу уйти не может, поэтому все удары судьбы достаются ей. Зато Серафима Афанасьевна уходит вместе с детьми, и все они, слава богу, здоровы и относительно благополучны. Сначала она уходила к Терентию одна, потом с ребенком, с двумя, а теперь уже с тремя. Начиналось это так:

– Я у вас посижу тихонечко, Терентий Ильич, пока мой не заснет.

– Конечно, конечно, какие вопросы! Хотите, я вам стихи почитаю?

– Само собой, хочу. От моего-то слова культурного не дождешься, один только мат.

– Тогда я вам, Серафима Афанасьевна, о любви…

Вскоре эти громкие чтения перестали удивлять бывшего боксера. Он вроде даже рад, что его жена приобщается к культуре. А уж как рад Терентий, когда к нему приходит молодая красивая соседка!

Они там занимаются в основном литературой, но сдается мне, что они занимаются и более интересными вещами.

По счастью, оба мужчины находятся в одной весовой категории, и оба – яркие блондины. Поэтому никого не удивляет, что дети все как один крупные и светловолосые. Терентия Ильича не так-то просто сдвинуть с места. Кулак у него размером с небольшой арбуз. Жена соседа по даче привыкла прятаться за его широкую спину, и ее никто не осуждает.

Вы спросите, почему она не разведется с мужем и не узаконит отношения с тем мужчиной, который фактически, а не де-юре является ее надеждой и опорой? А все потому же. Едва жена заговаривает о разводе, у бывшего боксера глаза наливаются кровью, и он ревет:

– Убью!!!

И с горя бежит за бутылкой. А потом начинает крушить остатки несчастной мебели. Он категорически не может слышать о разводе. Серафима Афанасьевна всерьез опасается за свою жизнь, потому и терпит. Муж, конечно, сядет лет этак на пятнадцать, но кому от этого будет легче? Человек он абсолютно неуправляемый. И потом как делить детей? Какие из них его, а какие – Лебёдушкина? На вид их совершенно нельзя отличить. Из осторожности Терентий Ильич никогда не посвящает стихи своей музе, а посвящает их заведующей отделом культуры. Так они и живут.

Это длится вот уже лет пятнадцать. И все к этому привыкли. Старший сын бывшего боксера – редактор школьной стенгазеты, которая недавно оторвала крупный приз на областном смотре. А стихи талантливого подростка регулярно печатают в местной газете в рубрике «Молодые дарования». Стоит ли говорить о том, что он тоже член литкружка?

Но оставим в покое детей. Чтобы достучаться до сердца поэта, я пошла и купила книжку его стихов. Продавщица посмотрела на меня как на сумасшедшую, но на меня все так смотрят, поэтому я привыкла. Я прекрасно знала: дверь, которую невозможно открыть повесткой в Следственный комитет, легко откроется, если в замок вставить рифму.

Терентий был дома не один. Прелестная светловолосая девчушка с любопытством смотрела на меня, высунувшись из-за огромного бедра поэта.

– Муза, детка, не отрывайся от занятий, – наставительно сказал Терентий Ильич. – Я сейчас приду и проверю твою домашнюю работу. Старайся.

Кроха уже обучена грамоте. Я не сомневалась, что это дочь Терентия и жены боксера.

– Что вы хотели, девушка? – строго спросил меня Лебёдушкин, явно не собираясь посторониться.

– Я из библиотеки. Наши читатели живо интересуются творчеством великого русского поэта Лебёдушкина. У меня есть список вопросов, которые они хотели бы вам задать. А что касается лично меня, я хочу взять у вас автограф. – И я, как щит, подняла книжицу терентьевских стихов.