Пока муж в командировке

Катерина молча наблюдала за моими манипуляциями. Мне показалось, она мрачнеет на глазах.

- Понатащила! Кому столько? Мы вчетвером не съедим!

Это был откровенный беспричинный наезд из-за дурного настроения. Неделю назад я бы сникла от этих слов, как цветочек под холодным ливнем. Но между той пугливой драной кошкой, какой я была раньше, и нынешней самостоятельной женщиной пролегла целая пропасть. Поэтому я не стала комплексовать и спокойно ответила:

- А вы постарайтесь.

Катерина фыркнула. Я вздохнула, запасаясь терпением, и спросила, неужели она мне не рада?

- Рада? - Катерина, пристально посмотрев на меня с удивлением, добавила: - Ты стала какая-то другая.

- Приятно слышать.

- Что тут приятного? Может, я хотела сказать, что ты изменилась к худшему!

- Я же знаю, что это неправда, - спокойно ответила я. - Выходит, ты мне просто завидуешь. Попалась?

И я рассмеялась. Представить Катерину в припадке зависти просто невозможно. Подруга живет по принципу «хочешь - добейся» и всегда достигает любой поставленной цели.

- Попалась, - признала Катька. Ее губы наконец тронула слабая улыбка. - Прости меня, Машка. Что-то я становлюсь раздражительной.

- Все выздоравливающие становятся раздражительными, - успокоила я подругу. - Серьезно. Прочитала в каком-то околонаучном издании.

- Господи, что за муть ты читаешь!

Я снова рассмеялась. Катерина похожа на маленького домашнего ежика. Сначала исколет своими иголками, потом начинает проситься на ручки.

- Проголодалась? - спросила я. - Будешь сырники?

- Спрашиваешь!

Я налила сок в кружку, стоявшую на тумбочке. Достала из контейнера живые, дышащие теплом румяные кругляши. Подержала их в руках, осмотрелась вокруг. Вот досада, забыла тарелку.

Я подала Катерине стопку бумажных салфеток. Подруга буквально выхватила у меня из рук сырник, откусила половину и застонала от наслаждения.

Катерина запихала за щеку остатки сырника, запила соком. Откинулась на подушку, блаженно закрыла глаза.

- Балдеешь? - спросила я.

- Балдею. Ну, давай рассказывай.

- Что рассказывать?

- Все! С чего ты так цветешь и пахнешь?

- Цвету? - удивилась я.

- Цветешь, цветешь.

Я потерла кончик носа. Признаваться, не признаваться? Рассказать Катьке, какую прекрасную я нашла себе работу, или не стоит ее волновать?

Катерина взяла меня за руку.

- Отомри, подруга! Отвечай на вопрос…

Она не договорила. Медленно перевернула мою ладонь, осмотрела жесткие бугорки мозолей. Я вырвала руку и покраснела. Катерина снова откинулась на подушку и уставилась в потолок.

- Ничего себе! - сказала она. - Вот что значит мозолистая рука пролетариата! Колись! Что это значит?

- Кать, ты только не ругайся. Я на работу устроилась.

- На какую работу? Улицы подметаешь? Или на заводе слесаришь?

Я не удержалась и фыркнула.

- Между прочим, ты угадала. Подметаю.

- Кончай хохмить, я серьезно! - вспылила Катька.

- Я тоже! Серьезней не бывает!

Рассказать Катерине всю свою одиссею? Нет, не стоит. Она с ума сойдет от страха за меня, поэтому я рассмеялась и сказала:

- Да ладно! Я смотрю, ты вообще шуток не понимаешь! Представь: я и вдруг с метлой! Это возможно?

- А почему ладони в мозолях? - тут же поймала меня в капкан подруга.

- Затеяла дома генеральную уборку. Представляешь, стукнул бзик! Мебель передвигала!

- Сама?! - Катерина покрутила пальцем у виска. - Вообще рехнулась. Как Мартовский заяц.

- И не говори, - поддержала я. - Зато теперь дома такая чистота! Зайти приятно!

Катька посверлила меня недоверчивым взглядом.

- Да у тебя и раньше не казарма была.

- Сейчас гораздо лучше, - заверила я. - Поправишься - оценишь.

Катерина оттаяла:

- Ну ладно. А я боялась, что ты снова вляпалась в какое-нибудь дерьмо. У тебя просто редкое умение! Ни у кого больше так не получается!

- Ты же знаешь: добрая свинья завсегда свою лужу сыщет, - заметила я примирительно. - Ладно, Кать, не ругайся. Лучше скажи - как ты себя чувствуешь?

- Лучше всех! А то сама не видишь!

Я промолчала. Действительно, глупый вопрос. Как может себя чувствовать человек, находящийся в больнице с пневмонией?

- Что тебе принести?

Катерина поразмыслила.

- Принеси что-нибудь почитать. Детектив какой-нибудь. - Катька подумала еще немного и попросила: - Зайди ко мне домой. Проверь, там все в порядке?

- Хорошо, только не волнуйся, Катюш.

- Ну, тогда все.

- Аудиенция окончена? - уточнила я.

Катерина засмеялась, сжала мою ладонь.

- Прости, Маша. Я очень рада тебя видеть. Просто устала. Спать хочется. Не обидишься? Ладно. Когда снова придешь?

- Да завтра и приду. Или ты не хочешь видеть меня так часто?

- Дурочка!

Я поцеловала Катерину, встала с кровати и попрощалась с остальными женщинами.

До Катиного дома я добралась без приключений. Открыла замки, вошла в прихожую, осмотрелась вокруг.

Да, следы беспорядка мы оставили знатные. В тот день, когда Катьку забрали в больницу, шел сильный дождь. Врачиха, естественно, не разувалась, и вот вам - грязные следы в коридоре и комнате! Нужно наводить порядок.

Я разделась и уже привычно взялась за дело.

Для начала уберу спальню. До этой комнаты у меня постоянно руки не доходят.

Не успела я войти в полутемную комнату, как на меня обрушилось что-то большое и мягкое. Я взвизгнула от неожиданности, изо всех сил заработала руками, пытаясь отбиться. Отбиться удалось легко. Я отбежала в сторону и остановилась, тяжело дыша.

Что это? Еще один труп на мою голову?

«Истеричка! - презрительно заметил благоразумный внутренний голос. - Трупы такими легкими не бывают».

Я вернулась на прежнее место, присела, пошарила руками по полу. Пальцы нащупали мягкую человеческую ногу, одетую в бархат. Я ахнула и замерла. Но тут же вспомнила, что это, и в сердцах обозвала себя дурой.

Я встала, включила свет. На полу лежала громадная кукла, набитая тряпьем: роскошный двухцветный Арлекин. Его Катьке подарили подружки-стюардессы на день рождения. Арлекин всегда стоит в дверях спальни. Катька шутит, что это ее телохранитель.

Стоять на ватных ногах оказалось не так просто, вот кукла и не выдержала. Упала на меня в самый неподходящий момент.

Я подошла к Арлекину, подняла его с пола. Надо же, а он вовсе не такой легкий, как я думала!

Я встряхнула Арлекина за плечи, заглянула в разрисованное лицо, полуприкрытое маской.

- Эх ты! - попеняла я. - А еще друг, называется! Что ж ты гостей пугаешь?

Арлекин не ответил. На его накрашенных губах играла лукавая усмешка.

Я вернула куклу на место, поправила бубенчики, свисавшие с громадного шутовского колпака.

- Вот так-то лучше, - заметила я.

Арлекин снова ничего не ответил. Но его глаза под маской неотрывно и внимательно следили за мной. Отчего-то мне стало не по себе. Возникло странное ощущение, что кукла ожила и наблюдает за каждым моим движением.

Я с усилием отвела взгляд от Арлекина, повернулась к нему спиной и начала уборку. Но, даже не видя куклу, я постоянно чувствовала на затылке неприятный загадочный взгляд.

Что-то нервы стали барахлить. Пора лечиться у невропатолога, подумала я и ускорила уборку.

Быстро вымыла пол и поспешила перейти в комнату. Здесь меня не подстерегал странный взгляд из-под маски и двигаться стало намного легче.

Неприятная кукла. Нет, дело не в кукле, дело во мне. Я расклеилась, выбилась из колеи. Надо как-то приходить в норму.

А все эта проклятая история с трупом. Господи, мне везде мерещатся враги и шпионы, даже там, где их быть не может! Взяла и обругала обычную тряпичную куклу! Взгляд мне, видите ли, не понравился! Кукла-то в этом не виновата! Она себе глаза не рисовала!

Пристыдив себя, я немного успокоилась. Ничего, пройдет время, и я смогу смотреть на мир прежним трезвым взглядом.

Скорее бы. Скорее…