Пока муж в командировке

- Разувайся и топай в ванную мыть руки! - приказала я.

Васек вылез из своих вполне приличных туфель. Снял куртку, огляделся в поисках места, куда бы ее пристроить. На вешалку не повесил, положил прямо на пол. Я сделала вид, что ничего не заметила: не знаю, как у нашего бомжа обстоит дело с насекомыми.

Я распахнула дверь ванной, протянула Ваське полотенце, которое я собиралась пустить на тряпочки. Скажете, некрасиво? Может, и так. Но от Васьки шел такой запах, что поступить по-другому я просто не смогла.

Васька вымыл руки под моим наблюдением, тщательно вытер их выданным полотенцем. Я усадила его на стул в кухне, поставила на плиту кастрюлю с борщом. Достала из холодильника ветчину, овощи, сыр, нарезала хлеб.

Бомж следил за приготовлением жадными голодными глазами. Я подтолкнула к нему тарелку с закуской, и Васек немедленно набил рот ветчиной.

- Не торопись, я у тебя ничего не отниму.

Васек немного снизил темп. Я достала из шкафчика глубокую фарфоровую тарелку. Видела бы эту картину моя мама! Бомж, хлебающий борщ из тарелки мейсенского фарфора!

А впрочем, что ж он, не человек, что ли? Человек, только несчастный. Я без колебаний поставила тарелку перед Васьком. Шмякнула в нее щедрую порцию сметаны.

- Сто лет не ел борщ, - признался Васек и потянулся за куском сыра.

- Ну вот, а ты идти не хотел.

Я немного помедлила, давая гостю возможность заморить червячка. Но долго выдержать не смогла и спросила:

- Значит, ты ее видел?

- Кого? - не сразу сообразил Васек. - А-а-а! Ты про ту бабу!

- Про нее. Кстати, почему ты решил, что это посторонняя баба, а не я? Соседка приняла ее за меня.

- А я видел, как она открывала дверь квартиры. - Васек ткнул пальцем в потолок. - Я на лестнице грелся. Она вышла из лифта, увидела меня и сразу очки надела. Большие такие, в пол-лица. Только я все равно понял, что это не ты.

- Как ты это понял? Лицо не похоже?

Васек пожал плечами:

- Да нет. Лицо как раз похоже. Просто она накрашена сильно, а ты косметикой почти не пользуешься. И еще знаешь что? По-моему, на ней был парик. Форма очень похожа на твою прическу, только сами волосы… Не знаю, как сказать. По-моему, они не живые. Прямо как у куклы.

Я задумалась. Прошла минута, другая…

- Закипел, - деликатно напомнил Васек.

Я разлила по тарелкам огненный борщ. Васек схватил ложку и с энтузиазмом приступил к трапезе. У меня же аппетит пропал при мысли о том, как близко от меня была разгадка.

Интересно, кто сдает эту квартиру? Найти хозяина, наверное, не составит большого труда. Соседи должны знать, кому она принадлежит. А если я узнаю, кто хозяин, то смогу узнать, кто квартирант.

Васек осторожно постукивал ложкой по краю пустой тарелки. Я предложила добавки, и гость тут же согласился.

Я налила тарелку до краев, осторожно донесла ее до стола.

- Ешь на здоровье. Скажи, а кто-нибудь еще приходил в ту квартиру?

Васек энергично закивал, оторвался от борща и сказал, что часто видел какого-то мужика.

Сердце совершило стремительный кульбит и вернулось на место.

- Мужика? Какого мужика?

- Шикарный мужик. Красивый такой… Всегда в классном костюме, на шикарной тачке. В общем, олигарх.

- А какой он из себя? Черноволосый, да? - спросила я.

Васек снова энергично закивал:

- Угу. Волосы длинные, как у бабы, до плеч. Брови такие широкие, густые. Лицо сердитым кажется. А так он ничего. Да что я рассказываю, ты же его знаешь!

Я подпрыгнула на месте.

- Я знаю?! С чего ты взял?

- А он у меня спросил номер твоей квартиры. Где, спрашивает, квартира Марии Светловой? Ну, я ему показал.

Я взялась рукой за ворот свитера, потянула его вперед, потом в сторону.

- Он поблагодарил. Денег дал. Стольник в рублях.

- Значит, он спросил номер моей квартиры, а сам ходил в ту, которая этажом выше, - уточнила я.

Васек перестал есть и растерянно спросил:

- Слушай, правда… Зачем тогда про тебя спрашивал?

Я не ответила. Встала из-за стола, включила чайник, взяла чашки. Расставила на столе чашки, конфеты, печенье, сахарницу. Забрала у Васьки тарелку, спросила для очистки совести:

- Может, еще?

Васек нежно погладил живот, сказал, что наелся.

Зазвонил телефон. Я схватила трубку и услышала слабый Катькин голос:

- Маша…

- Катюша! Как ты там?

Глаза немедленно стали мокрыми. Я отвернулась от гостя и вышла в коридор.

- Лучше всех, - ответила подруга. - Правда, чуть не подохла, но это не считается.

- Я бы с тебя шкуру сняла, если б ты подохла!

- Я тоже так подумала. Маш, ты завтра будешь у меня? Приходи обязательно, а то я волнуюсь, что с тобой.

Я незаметно вытерла глаза. Она за меня волнуется! Вот дурочка!

- Катюша, у меня все в полном порядке. Честное слово!

- Ладно, завтра увидимся, - решила Катя. - Ты прости, я не могу долго говорить, телефон не мой.

Я постояла на месте, обдумывая завтрашний день. У меня, слава богу, два дня выходных. Значит, с утра побегу на рынок. Затарюсь фруктами, овощами. Притащу Катьке свежевыжатый сок, ей сейчас витамины нужны…

Из кухни послышался звон разбитой посуды. Я метнулась обратно, остановилась в дверях, тяжело дыша.

На полу валялись осколки Васькиной тарелки. Вернее, моей тарелки драгоценного мейсенского фарфора из сервиза на двенадцать персон. Васька стоял над осколками, как почетный караул над гробом.

- Я вымыть хотел, - сказал он в оправдание. - А она из рук выскользнула. Прости, Маш. Я тебе новую куплю.

Я присела на корточки, покрутила в руках осколки.

Может, склею? Да нет. Слишком мелкие.

Я не удержалась и назидательно произнесла:

- Этой тарелке было сто пятьдесят лет.

- Да? - обрадовался Васька. - Вот здорово! А я испугался, думал, новая! Хочешь, я тебе завтра набор куплю? Из шести тарелок? Симпатичный такой, голубой, прозрачненький… И цветочек в серединке.

Я достала веник, собрала на совок разлетевшиеся останки тарелки. Выбросила их в мусорное ведро, сказала:

- Не надо, Вася. Не траться на меня.

- А я все равно куплю! - стоял на своем Васька. - Разбил же! Хоть и старая посуда, все равно нужно возместить!

- Спасибо. Ты очень ответственный человек. Давай пить чай.

И мы сели пить чай.

На следующее утро у меня были грандиозные планы.

Поэтому, проснувшись, как обычно, очень рано, я не стала валяться в кровати. В ванной я стянула с себя ночнушку и покрутилась перед большим зеркалом, вмонтированным в стену.

Честное слово, приятно взглянуть! На тощих руках появилось что-то похожее на мускулатуру. Ноги тоже перестали напоминать две палки, вялые икры стали упругими, на бедрах заиграли живые мышцы. Спору нет, я по-прежнему худая, но уже не костлявая, а подтянутая.

Ничего не скажешь, физический труд пошел мне на пользу. Я еще немного полюбовалась своим похорошевшим телом. Красиво! Вот только руки…

Я осмотрела ладони с поджившими кровавыми мозолями. Они огрубели и превратились в твердые бугорки. Подавать такую ручку для поцелуя как-то неловко. Но мне-то некому ее подавать! Мужчин вокруг меня нет и не предвидится. По крайней мере не предвидится еще целых две с половиной недели. А к Пашкиному приезду я что-нибудь придумаю. Схожу в косметический салон, приведу руки в порядок. Надеюсь, к возвращению мужа я сумею разобраться во всей этой страшной истории и работа дворника уже не будет мне нужна.

Я встала под тонизирующий горячий душ, привела себя в порядок и отправилась за покупками.

Для начала я решила заглянуть в супермаркет. Я хочу сделать для Катьки сырники. Многометровое, почти пустое пространство. Утренние покупатели в основном состояли из старушек, привыкших подниматься ни свет ни заря. Я подхватила корзинку и пошла вдоль рядов отыскивать подсолнечное масло и обезжиренный творог.

Спору нет, супермаркеты в больших городах вещь полезная и даже необходимая. Где еще измученный житель мегаполиса может купить и свежее мясо, и батарейки для плейера, и цветочную рассаду? Только в супермаркете!