Изменить все (Свое отражение) (СИ)

========== Часть 1: Колхида ==========

Она не могла простить себе одну лишь жертву.

Сколько жизней унес ее меч? Она уже давно перестала считать. Сколько домов было сожжено, сколько разрушено семей? В последние годы она все реже думала об этом. Но каждый год наступал этот день, самый темный день в году, и каждый год память рисовала картинки из прошлого.

Далекая Авлида, где она была лишь раз. Храм богини Дианы. И приближающаяся война, в которой было так мало шансов на победу.

Тогда ей было всего пятнадцать, но она уже умела убивать. Жажда крови и мести затмевали все, изменяли характер, заставляли продолжать путь. Молодые воины шли за ней. Зачем? Возможно, надеялись, что именно их выберет эта дерзкая красавица, возможно потому, что сами не способны были вести людей за собой. Никто из них не понимал ее, ведь их не было рядом в ту роковую ночь ее детства. Они не пережили тот ужас, не слышали предсмертные крики…

Воспоминания детства – вот, что руководило ей тогда. Взглянув в глаза девушки, которую собирались принести в жертву Диане, она поняла, что должна вмешаться. Царевна Ифигения, невероятно красивая и такая кроткая, должна выжить.

Кого она видела в царевне? Мать? Сестру? Соседскую девушку? Этого она не понимала до сих пор…

Лишь жестом показав своим спутникам, что пора готовиться к атаке, она обнажила меч. Победный клич, как всегда перед боем… она хотела, чтобы этот крик стал ее символом…

Но что могли шесть молодых ребят и одна девушка против воинов, собравшихся умилостивить богиню? Троих парней убили, она и другие трое были ранены, но выжили. Их выволокли из храма, как собак. В последний раз обернувшись, она увидела Ифигению, бледную от ужаса, но не смевшую даже просить о пощаде. Последнее, что она слышала – предсмертный крик царевны…

После кто-то рассказал, что алтарь накрыло облако, и царевна исчезла. И что в ту ночь Диана явилась своим жрицам. Но это было уже не важно.

Тот день окончательно изменил ее, заставил сердце окаменеть. С тех пор она ни разу не плакала, даже когда видела убитыми людей, считавших ее другом.

Девушка отогнала грустные мысли и посмотрела вдаль: вот он, город, где она собиралась остановиться. Не как воин, как странница. Город, или же село. Эта страна была не похожа на Элладу с ее каменными городами и высокими храмами. Здесь предпочитали дерево, дарившее домашний уют. Даже дворцы, говорят, были из дерева.

Здесь не знали, как быстро горят деревни.

Наверняка в городе уже слышали о ней, но вряд ли кто узнает ее. Разумнее было бы отправиться к северным народам, где ее бы приняли, как свою. Им она не причинила вреда, да и ее светлые волосы были пропуском в мир северян. Славяне не любили чужеземцев, агрессивно относились к темным иудеям, а вот блондинов, пусть и родом из Эллады, принимали как своих.

Но ее манил именно этот город. Здесь, в роще Ареса, когда-то хранилось Золотое руно. Отсюда похитили Медею. И здесь она хотела пережить самые страшные дни в году.

Поправив плащ, защищающий от ночного холода и надежно скрывающий доспехи, Каллисто пошла по дороге к одному из городов Колхиды, название которого она не помнила… да это было и не так важно.

***

- Что мы тут забыли? – поинтересовалась Габриэль у подруги.

- Ты что, хочешь ночевать на земле? – усмехнулась Зена, - Остановимся здесь, отдохнем. И тогда уже продолжим путь.

Габриэль пришлось согласиться.

Зима в Колхиде не могла быть снежной, но все же холодный морской ветер раздражал, и уж явно не был аргументом за ночевку на улице. Подруги нашли подходящее жилье на удивление быстро, и теперь ужинали в таверне, прислушиваясь к последним новостям.

Колхида готовилась к празднованию. Повсюду встречались жрицы в черных плащах ведьм. Они были чрезвычайно заняты, но находили пару слов для каждого, кто обращался к ним. Собаки беспрепятственно бегали по городу: любого, кто посмеет обидеть собаку, ждало жестокое наказание.

В таверне тоже было шумно. Люди обсуждали, кто и сколько черных овец припас для жертвоприношения. Кто-то говорил, что вовсе не обязательно резать овцу, подойдет и мед, и зерно. Тут же его обозвали скупцом. Кто-то засмеялся.

Молодая женщина, внешне – типичная мамочка, сидела за столиком в углу и наблюдала за происходящим. Ее золотисто-рыжие волосы были собраны на затылке, взгляд, казалось, прожигал насквозь. Габриэль отвернулась, стоило только женщине посмотреть ей в глаза.

- Здесь мы затеряемся. Никому нет дела даже до королевы воинов! – заметила Габи. И правда, на ее реплику обратила внимание лишь одинокая мамаша, но и та ничего не сказала.

- Надеюсь, никому тут не понадобится помощь королевы воинов, - ответила Зена. Эти праздники, на них всегда полно неприятных сюрпризов…

- Мы слишком далеко зашли, чтобы встретиться с сюрпризами, - Габриэль улыбнулась. – Останемся здесь на пару дней?

- Почему нет?

В таверну вошла одна из жриц, но, быстро оглядевшись, снова выбежала на улицу. «Наверное, ищет кого-то» - подумала Габриэль. Ей хотелось бы пообщаться с местными, расспросить про город, про праздник, но она не решалась. А Зене, похоже, не было дело до праздника: она не поклонялась богам.

- Как же тут шумно, - отметила королева воинов.

- В эти дни всегда шумно, Великая Богиня любит большие праздники! – заметил пробегавший мимо молодой парень.

- И хоть бы кто объяснил, что происходит! – засмеялась Габриэль.

- Сами увидим.

В таверну зашла маленькая девочка, на вид лет шести, в стареньком плаще и стоптанных ботинках.

- Дайте булочку в долг, мама все еще болеет, - попросила она хозяина таверны, но тот отмахнулся.

- Тебе больше ни крошки!

Габи покачала головой:

- Бедная малышка, может, купить ей поесть? – и открыла мешок с деньгами, висящий на поясе, но ее опередили: зеленоглазая незнакомка встала и подошла к хозяину:

- Сколько должна эта девочка?

- Не счесть уже, - хозяин отмахивался от женщины, как от еще одной назойливой мухи.

- Сколько, я спрашиваю? – голос девушки, которую Габриэль про себя назвала мамашей, совсем не соответствовал внешности: на вид хрупкая и нежная, а судя по разговору – сильная и властная, - этого хватит?

Девушка высыпала на стол горсть монет.

- Эээ… не стоит, сударыня. Только если в честь праздника, но…

- Замаливать грехи в праздник так же глупо, как делать уборку раз в году, - холодно ответила девушка, взяла девочку за руку и вышла с ней на улицу. Габриэль последовала за ними, но предпочла держаться на расстоянии, пока «мамаша» не оставит ребенка одного.

Девушка же подвела девочку к ближайшему торговцу, и, не торгуясь, купила ей хлеба и меда.

- Прости, больше ты не донесешь, а я не могу проводить тебя, - сказала она девочке. – Вот, держи еще яблоко, отдашь маме с пожеланиями выздоровления…

Девочка опустила голову:

- Мама умерла неделю назад. Если я скажу - меня выгонят из дома…

- Ты молодец, что так держишься. Тогда отдай его той, кого ты бы хотела видеть своей матерью. Думаю, такая милая малышка заслужила маленькое чудо в праздник…

Дальнейшего их разговора Габриэль не слышала. Она поспешила вернуться в таверну и снова села рядом с Зеной:

- Жестокая та мамаша оказалась, - вздохнула Габи. – А, может быть, просто оптимистка.

- Мне все равно. Я устала и хочу спать! – ответила Зена.

***

-Черт, черт, черт!!! Почему именно здесь! – Каллисто несколько раз ударила кулаком по иве, растущей на берегу реки, после чего села прямо на землю. – Стоило мне хоть ненадолго забыть о ней, как я снова встречаю ее! Ненавижу!

Схватив горсть камней, девушка бросила их в реку.

- Не знаю, что у тебя случилось, но ива в этом не виновата, - заметила маленькая девочка, подошедшая к ней.

- Что? Да как… - в последний момент Каллисто успокоилась: что взять с ребенка? – Да что ты понимаешь? И почему такая маленькая девочка гуляет на окраине города в столь поздний час?