Кэтскиллский орел

Хоук наклонился вперед. Лицо его выражало заинтересованность и расположение, а руки были кротко сложены на краю стола. Иногда он кивал. При желании Хоук может заинтересоваться даже философией журнала "Плейбой".

- Но мистер Костиган... - Плант глотнул еще кофе. Человек в белой куртке долил его чашку до верха. Плант отрывисто покачал головой: - Мистера Костигана голыми руками не возьмешь.

Он на попятную не пойдет. Он все делает по-своему. У него есть собственные рабочие, собственные вооруженные силы. Ему все это принадлежит, и он всем этим управляет.

- А вооруженные силы ему помогают, - сказал я.

- Совершенно верно. - На верхней губе мистера Планта заблестела полоска пота. - Совершенно верно. "Транспен" является государством в государстве. Он самодостаточен. Самодостаточен. И когда все начнет рушиться, мы будем подготовлены.

Плант замолчал, взглянул на часы и приподнял брови.

- Однако я заговорился, - сказал он. - И боюсь, опоздаю.

Он залпом допил свой кофе и выбежал из столовой.

Официант бесстрастно убрал посуду.

33

ХОУК ПРОВОДИЛ МНОГО ВРЕМЕНИ СРЕДИ ВЬЕТНАМСКИХ рабочих. То, что это не соответствует каким-то правилам, значило для него столь же мало, как и то, что это может быть опасно. То есть ничего не значило. Когда-нибудь я точно выясню, что же имеет для Хоука значение. Наверное, я, Сьюзен.

Он сам. Больше мне ничего в голову не приходит. Я знаю его вот уже тридцать лет - это может показать, что он за человек. Или показать, насколько мощны мои умственные и аналитические способности. Хотя, быть может, для него просто больше ничего не существует... С другой стороны, с какой стати он проводит столько времени на корточках среди вьетнамских рабочих?..

Как-то вечером в баре "Пекод-Хаус" я его об этом спросил.

- А вот с такой, - сказал он. - Я подготавливаю почву.

- Для восстания? - спросил я.

- Да, потому что оно нам понадобится.

Я кивнул. Мимо, с выпивкой в руках, слегка нахмурясь, пронеслась Дорин.

- Многие из них погибнут, - сказал я.

Хоук кивнул.

- Но если мы поведем себя правильно, то сможем добраться до Сьюзен, сказал я.

Хоук кивнул.

Я отпил пива из бутылки.

- А что случится с ними? - спросил я.

Хоук пожал плечами.

- Что сейчас с ними происходит?

Хоук снова пожал плечами.

Я покачал головой:

- Нет, давай выложим все начистоту. Мне плевать на то, что с ними будет, если с их помощью мы сможем вытащить Сьюзен.

Хоук кивнул.

Дорин промчалась в обратную сторону, таща на подносе пустые бутылки. Она все так же напряженно-сосредоточенно хмурилась. Хоук внимательно наблюдал за ней.

- Поставь себя на их место, - сказал он, не отрывая взгляда от Дорин, заказывающей выпивку в дальнем конце стойки, - и подумай, что лучше: жить так, как они живут сейчас, или же с боем вырваться на свободу.

Бармен поставил шесть бутылок пива "Пабст Блю Риббон" с длинными горлышками на поднос к Дорин, звякнул кассовым аппаратом, положил чек рядом с бутылками, и Дорин пронеслась мимо нас к большому круглому столу.

Из уголка рта у нее высунулся кончик языка.

- Пожалуй, - сказал я. Глотнул пива, приложив горлышко бутылки к нижней губе, а затем медленно опустив его вниз. - Давай попробуем дать им шанс. Но если у них все завершится слишком быстро, мы не сможем добраться до Сьюзен. Нужно завязать настоящую битву. То есть посеять панику и ввергнуть лагерь в настоящий хаос.

- Или постараться выиграть бой, - добавил Хоук.

Я было поднес бутылку к губам, но остановился и опустил ее. Взглянул на Хоука. Он ухмыльнулся, и я почувствовал, как меня начинает разбирать. Мы смотрели друг на друга, и наши улыбки ширились и ширились.

- Они могут захватить завод, - сказал я.

- Угу.

- У "Транспена" хорошая огневая мощь.

- Зато у гнусавых[Так американцы называли вьетнамцев во время войны. ] есть мы.

- Они загнаны в угол.

- Лады, босс, - сказал Хоук. - Я обрисую картину в общем, а ты отработаешь детали. То есть - как мы все провернем.

Снова проскакала Дорин: лоб ее вспотел.

- Чeрт побери, - воскликнул я, - ты совершенно прав. Она прекрасна.

Хоук жестом показал бармену, чтобы тот прислал еще пару пива.

- И с каждым днем становится все красивее и красивее, - хмыкнул он. Но это не ответ на мой вопрос.

- Все, - сказал я. - Давай к делу. Они готовы выступить?

- Да, - подтвердил Хоук. - Еще как. Мне даже приходится их сдерживать.

- Главный есть?

- Кай, - сказал Хоук.

- Он может ими управлять?

-Да.

- Ты можешь управлять им?

- В какой-то степени.

- Могу я с ним переговорить?

- Конечно. - Не думаю, что подразделение наемников является настоящей помехой нашему плану. Конечно, у них есть и припрятанные пистолеты, и собственные ножи. Но все оружие, принадлежащее компании, каждую ночь запирают в арсенале.

- Значит, надо захватить арсенал, - сказал Хоук.

- Да. А для этого нужно устранить охрану.

- Гнусавых больше, чем охранников. Количественный перевес.

- Значит, если мы захватим арсенал и дадим оружие

- Можно выиграть войну, - сказал Хоук.

- Можно. Нам с тобой придется заняться костигановскими телохранителями.

- И Костиганом.

Я вытащил из кармана пятидолларовую бумажку и оставил ее на стойке: Хочу пройтись. Во время ходьбы лучше думается.

- Присоединяюсь, - сказал Хоук. - Ничто так не бодрит, как хорошая вечерняя прогулка.

- В Пекоде, штат Коннектикут, с ней не сравнится ничто...

- Кроме Дорин, - сказал Хоук.

- Ты прав, - согласился я.

34

КАЙ с ВИДУ НАПОМШАЛ ЛЮБЕЗНУЮ ЗМЕЮ, он БЫЛ СТРОЕН, двигался легко, без напряжения, лицо было гладким, без морщин. Часто улыбался, но в улыбке проскальзывала смертельная опасность. Он сидел у костра под навесом, и чувствовалось, как его тонкие мышцы подрагивают с ленивой силой. Черные волосы отросли почти до плеч, а с кончиков рта свисали длинные усы. Вокруг на границе света и тени притаились неподвижные фигуры двадцати или тридцати сидящих вьетнамцев. Кай разговаривал с Хоуком на быстрой смеси вьетнамского, французского и пиджина[Англо-китайский жаргон. ]. Хоук кивал и отвечал на том же.

Ночь была теплая, но огонь беспрестанно поддерживали. Над углями был подвешен металлический горшок. Запах в рабочем поселке никак не ассоциировался с Америкой. Это был запах иных трав и иной пищи из иной страны. Запах иных людей, запах иной культуры. Видимо, для вьетнамцев так же пахнет наша страна.

- Он говорит, что их набрали из лагерей беженцев в Таиланде. Говорит, угрожали: будете бунтовать - отправитесь обратно во Вьетнам.

- Скажи ему, что это неправда, - сказал я.

- Уже сказал, - откликнулся Хоук. - Но он не верит.

- А мне поверит?

- Т белый.

- А-а, - сказал я.

- Он говорит, что солдаты с шоколадной кожей не имеют власти. И хочет обо всем услышать от тебя.

- А что случится, если их отправят обратно во Вьетнам?

- Кай работал с американцами на подавлении мятежей, - сказал Хоук. - В спецподразделении. Выискивали и убивали коммунистических гадюк. Но однажды коммунистические гадюки бросились в наступление, и они принялись драться друг с другом за места в вертолетах. Он говорит, что коммунисты разложат его на земле и сквозь его тело будут прорастать бамбуковые ростки. Он говорит, у большинства рабочих здесь те же самые проблемы.

- А какого цвета был человек, взявший его работать в спецподразделение? - спросил я.

Хоук ухмыльнулся. Сказал что-то Каю. Кай ответил, взглянул на меня, кивнул и улыбнулся.

- Какой-то белый майор записал его в подразделение. Сказал, что им же будет лучше, если янки прогонят коммуняк. Сказал, на нас, янки, можете положиться.

- Вот и доверяй нам, белым, после этого, - сказал я.

Хоук перевел. Кай ответил.