Среди нас(СИ)

III. И снова утро

Вадим накинул на себя то, что увидел первым и поспешил поскорее выйти на улицу. Марк со своими "плохими" новостями ушел, теперь у следователя будет много времени, пока его сводный брат находится в суде. Он открыл входную дверь и вышел в длинный коридор, в который выходили двери еще нескольких квартир, но его дверь была ближе всего к выходу. Свело-грязный пол, неизвестного материала и стены, покрашенные поблекшей светло-зеленой краской. Повернув голову налево, от двери Игнатьева в конце коридора располагалось окно. Оно было без тюлей и штор. На подоконнике стоял цветок, похожий на сухое алое в белом горшке.

Теперь же Вадиму было не все равно как к нему обращаются. Он всегда предпочитал, чтобы его все звали просто Вадимом и никак больше, но теперь бы его сильно бы возмутило такое "звание". Сегодня, как и вчера, в нем проснулся настоящий следователь, поэтому теперь он бы предпочел только такое обращение к нему и коллег по работе, и всех остальных, кроме двух человек. А именно кроме того, к кому сейчас следователь Игнатьев собирался поехать, и кроме той, которую сейчас судили.

Все опять шло по тому же сценарию, следователь вышел на улицу, поймал такси, назвал примерно куда нужно ехать, и такси тронулось.

Вадим сидел и, смотря в окно, снова и снова вспоминал последние моменты со своим бывшим напарником Максимом Гришиным. Его ни с того ни с сего вдруг посадили за хранение наркотиков.

Тогда Вадим совсем опустил руки. Все в этой жизни ему казалось непостоянным. Сначала его бросил Марк, сказав, что работать частным детективом ему куда интереснее. Потом все, наконец, началось налаживаться. Вадиму дали прекрасного напарника, можно сказать такого же неопытного, как и он сам. Вместе они слишком хорошо сработались, раскрывали дела хоть и не очень сложные, но потихоньку они продвигались и им попадались дела все сложнее и сложнее. Вадиму казалось, что это только начало, что возможно они станут такими же известными, как и Марк, но началась черная полоса в их совместной работе.

"Помню, как Максим начал брать очень много больничных и отгулов, потом начал пропадать и безо всякой причины, а мне приходилось его постоянно выгораживать перед начальством. Потом, в один прекрасный момент, Марк звонит мне, что казалось очень странным, потому что Марк совсем перестал общаться со мной, и сообщает то, что моего напарника взяли с поличным. Конечно, я в это не поверил. И я часто навещал его в тюрьме, но он во всем сознавался в каком-то странном состоянии и быстро переводил тему. Так и продолжалось долгое время, но, надеюсь, сегодня я смогу получить все ответы на мои вопросы", - размышлял Вадим.

Невысокое здание, стены которого были обложены светлым камнем. Да, это точно то место, куда следователь в будущем хотел бы отправить Марка и Ковлинского. Правда он не знал, что из этого в дальнейшем ничего не выйдет...

Джеда Яна следователь Игнатьев уже и не хотел вспоминать, его не интересовала эта ужасная авария, как она произошла, и как Ян умер. Джеда уже не было, и он сам в этом виноват. С этим нужно смириться.

Выйдя из такси, Вадим, не теряя времени, пошел к начальству в тюрьме и попросил, чтобы к нему вывели побеседовать Максима Гришина.

- Они завтракают, приходите позже, - ответили ему там.

- То есть? Вы совсем сдурели что ли? Я к вам не на прием пришел. Если я сказал - вы обязаны сделать! Так что если через десять минут я его не увижу, то вам сегодня же придется искать новую работу, - наорал на сидящих Вадим, на что те сразу же поменяли свою позицию.

- Хорошо, без проблем. Сказали бы сразу, что это важно.

- Мне что отчитываться еще перед вами? Я в шоке от вас.

- Извините, - проговорил человек, сидящий за столом, сквозь зубы и куда-то позвонил. - Сейчас сюда подойдет работник и отведет вас к заключённому.

Не прошло и пяти минут, как дверь в кабинет распахнулась и вошел толстый человек. Он был не просто толстым, он был до ужаса широким, еле-еле влез в дверной проем. К тому же его рост на глаз около двух метров, что поразило Вадима. Таких огромных людей во всех смыслах он еще не видел. "Еще же нужно для такого одежду где-то найти", - подумал Вадим. А что самое странное, когда тот человек с заговорил, голос его оказался почти женским. И правда, если закрыть глаза и послушать его, то никогда не догадаешься, что это говорит такой кабан. Так же из-за его крупных щек, почти не видно было глаз. Такие две маленькие щелочки, из-за которых трудно было догадаться куда он смотрит.

- Пройдемте за мной, - сказал он и Вадим безоговорочно послушался.

В это время, на другом конце тюрьмы, Максим Гришин шел вместе со знакомым надзирателем, который часто поставлял ему сигареты и прочие нужные принадлежности. Все-таки Максим был бывшим полицейским как ни крути, к нему здесь отношение было немного другое. Хотя другие заключенные о его бывшей профессиональной деятельности ничего не знали, все хранилось в тайне. Ведь стоило им хотя бы услышать про это, то можно было бы рассчитывать на самую нишу в пирамиде значимости людей среди зэков. Благо он обзавелся тут хорошими знакомыми, которые всегда могли выгородить его, если это нужно.

Отдраенные полы блестели так ярко, что было трудно опустить глаза. Живот у Максима начинал урчать, но раз уже надзиратель сказал, что это важно, то необходимо было повиноваться.

"Мне осталась всего неделя до выхода, кому я мог понадобиться, интересно? Я уверен, что пришел кто-то из этих четырех предателей, сейчас они либо убьют меня, либо заставят уехать из этого города. Кстати говоря, это неплохая идея. Может стоит уехать? Ну первым делом, я навещу своих родных, которые почему-то открестились от меня, когда я сел в это место. Потом поеду в банк, так у меня мои скопленные деньги и их не мало, хватит на переезд в другой город. Куплю там домик, построю бассейн и буду жить в свое удовольствие. Начну все с начала. А про них про всех, кто меня подставил придется забыть. Другого выхода нет, иначе случиться непоправимое. Хотя наплевать мне на всех, я как выйду, сразу же пойду в суд, дам показания против этих уродов и смотаюсь от сюда туда, где шестерки Марка не будут меня искать", - думал Максим пока его вели к назначенному месту.

- Мы пришли, заходи, - сказал надзиратель и открыл дверь. Максим уселся за стол и принялся ждать.

Его привели в специальную комнату, надели наручники, которые стальной цепью были прикованы к железному столу.

Через несколько минут ожидания дверь открылась, и первое что бросилось в глаза Вадима - это тусклый свет, который не освещал всю комнату, а только ее середину. Из-за этого создавалось впечатление о маленьких размерах этого помещения, хотя это было не так. От этого невозможно было угадать цвет стен: толи темно-синие, толи темно-зеленые или просто серые.

Ближе всего к выходу посередине находился пустой стул, самый обычный, далее следовал железный стол, за которым сидел молодой человек худощавого телосложения, которому немного недотягивало до тридцати. Русые волосы, светлая щетина и пустые глаза светло-карего оттенка. Вадим даже как-то на спор пошутил, когда они вместе работали, что если Максим полностью сбреет свою маленькую бороду, то он будет выглядеть как 17 летний мальчишка. Тогда Гришин сказал, что тот ошибается. На следующий день, когда он сбрил бороду и пришел на работу в новом амплуа, его в прямом смысле кто-то даже и не узнал. Теперь же эти глаза смотрели на Вадима с выражением "я, кажется, понял, что у тебя что-то стряслось".

- Привет, Максим, - с долей огорчения произнес следователь.

- Привет, - сухо ответил он и немного прокашлялся.

- Скоро уже выйдешь? - сел на стул следователь Игнатьев. - Я соскучился.

- Да, я знаю, - ответы Максима были очень сухими, Вадиму даже показалось, что он не особо хочет с ним с разговаривать, но ему нужно было его растормошить.

- Куда пойдешь работать дальше? Может, вернешься в полицию?