Среди нас(СИ)

Все его конечности будто бы пронзила дикая судорога с неимоверной болью, где-то на долю секунды и спустя некоторое время прошла. И он упал на пол. Странно, но Вадим теперь ничего не чувствовал, кроме леденящего холода.

Он умирал. Он не мог уже дышать. Его легкие, казалось, были залиты кровью, и он не мог вдохнуть ни капли воздуха. Вадим Игнатьев уходил в себя.

Это не описать словами. С каждой секундой белая краска потолка темнела все больше и больше. Такое ощущение будто бы он погружался под воду. Везде темно, и он пытается сделать вдох, но не может. Он пытается выплыть, произвести хоть какое-то движение, но его тело тянет вниз тяжелый камень. Все сильнее и сильнее сгущаются краски.

Его снова всего вдруг передернуло, снова сильная судорога. Но уже без той ужасной боли, которая постигла его в тот раз. И на мгновение, создалось впечатление, что его кто-то достал из этой темной воды. И Вадим сделал резкий глубокий вдох, при этом издав звук, который был подобен интонации тонувшего человека, который не мог вздохнуть под водой и тут, он всплывает на поверхность со звуком, разрывающим глотку, вдыхает в себя то, что так не хватало на глубине. И открывает свои глаза. Его тело вздрогнуло еще раз...

"Моя шея, как же болит моя шея... Что это со мной? Спокойно, это был всего лишь сон", - разминая шею и наклоняя ее то вправо, то влево, произнес Вадим, и медленно поднимая опрокинутую голову со спинки кресла. Следователь Игнатьев сделал глубокий выдох, будто бы пробежал только что несколько кварталов: "Сколько же я лежал в таком положении?"

Тикали часы. Вадиму было лень подняться с кресла, но все-таки он себя пересилил, это было сложно, но он встал. Все эти события его хорошенько потрепали. Следователь понял на своей шкуре смысл той фразы: "Хочешь жить, умей вертеться". Не было теперь ни страха, ни той глупой наивности. Что-то в нем сломалось, и он уже не мог думать о тех вещах, о коих думал ранее. На часах четыре утра. Он снова глубоко вздохнул, взял то самое письмо, чтобы положить его в шкаф с бельем в спальне, а то мало ли кто сюда заявится. Это все-таки очень важная улика. Вадим сделал это и пошел досыпать на нормальную кровать. По пути он прихватил пистолет, зарядил его и положил рядом с пастелью в тумбочку. На ней все еще стояла записка про его машину, но теперь было немного не до этого.

День третий

I. Утро

Теперь все встало на свои места. Вадим проснулся ровно за час до суда, на который он и не собирался идти. Его разбудил звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Да, и это еще один риторический вопрос, на который ответ, естественно, не требовался. Все и так стало слишком очевидно, даже для Вадима Игнатьева.

Ну да, вид конечно у следователя был не очень растрепанный, но достаточно убедительный, чтобы Марку понять, в чем дело. Игнатьев достал пистолет из тумбочки, натянул брюки и засунул оружие сзади за ремень. Накинув сверху на себя рубашку, чтобы пистолет не было видно. Вадим неспешно, предварительно взявшись за голову и растрепав волосы на ней, подошел к двери и попытался открыть ее. Но, она не хотела поддаваться, поэтому следователь дернул ее с такой силой, что чуть сам не улетел за этой дверью.

- Аккуратней! - выкрикнул Марк, хватая Вадима за руку, но тот удержался на ногах.

- Что ты здесь делаешь так рано? - спросил следователь, потирая свой глаз тыльной стороной руки.

- Я смотрю, зря время вчера вечером ты не терял... - напирая сказал Марк Игнатьев.

У Вадима начало краснеть лицо, так как он подумал, что нужно приготовиться уже доставать из-за спины свой пистолет, так как Марк уже начинает намекать о вчерашней поездке к Рите Хогиной.

- Ты это о чем? - насторожился он.

- Ты себя в зеркале видел? Ты сколько вчера выпил? Когда своей головой то начнешь думать? Ты хоть знаешь, что случилось? - нервно почти заикаясь, говорил Марк. И к Вадиму пришло облегчение, значит, Марк не знает, что он был вчера у Маргариты.

- Чего ты на меня орешь? Сам иди в зеркало на себя посмотри! Посмотри на меня и хорошенько подумай, каково мне! Поэтому откуда же мне знать, что случилось! - Вадим вошел в игру и вел себя уже очень естественно, подыгрывая Марку.

- Во-первых, одевайся, ты едешь в суд, а во-вторых, - Марк по глубже вдохнул перед тем как сказать. - Вчера Джед разбился на машине.

- То есть? Как разбился? - Вадим не поверил его словам.

- Я не знаю! Я думал, что ты вчера поехал на моей машине, а откуда взялись мои ключи у Джеда, я понятия не имею!

- Я же их тогда отдал тебе ...

- Я их кинул тогда на тумбочку в доме Евсеевых, откуда я знал, что Джед заберет их?

- Успокойся, Марк. Поподробнее расскажи, что случилось?

- Я не звонил тебе, так как на телефоне сел заряд, поэтому я поехал домой на такси. Я просто был уверен, что это ты их взял. К тому же ты так часто это делал, - сказал детектив, Вадим с ним согласился. - Но потом, где-то ночью мне позвонили и сказали, что Джед разбился на моей машине. Я в шоке просто. Я ездил туда ночью и могу тебе сказать точно то, что машина почти полностью сгорела, вместе с Джедом и другой машиной вместе с ее пассажиром, - выговорился Марк и замолчал. Они, наверное, стояли так минуту, ни о чем не говоря.

- Я не могу ехать в таком виде в суд, я останусь дома, - понизив тон, проговорил Вадим.

- Ладно, как хочешь. Отдыхай, я звякну тебе после всего, - сказал Марк, схватившись за голову и ушел, больше ничего не сказав.

Вадим закрыл дверь. Он стоял все еще не веря своим ушам. "Не знаю, радоваться или нет. Хотя так ему и надо, нужно было своей головой думать. Не надо было с Марком связываться, хотя хрен знает кто тут крайним был", - заключил следователь.

II. Шестью часами ранее

"Казалось бы, вроде все так легко, но я все равно немного нервничаю, как в первый раз, - слова и мысли Джеда Яна начинали уже путаться к концу дороги, он должен был подъехать к дому Вадима через пятнадцать минут. - Может быть потому, что тех людей я никогда не знал, а Вадим все время был где-то рядом и не понимал, что вокруг него происходит. Мне его жаль, он жертва, которая просто оказалась не в том месте не в то время. Может быть, если бы мы немного раньше спохватились, все было бы иначе. Он не виноват в том, что скоро его не станет. Он верил мне, он верил всем нам, но так нужно. Да зачем я оправдываю его? Если он будет жить, то это плохо обернется для всех нас. Единственное, что меня тревожит, почему Марк не послал Ковлинского? Он же спокойно и хладнокровно избавился и от Ильи, и от Марины, там работа была намного сложнее. Почему Марк послал именно меня убить своего надоедливого родственничка? Если бы я был бы на его месте я бы так поступить не смог. Хотя, как сказал Марк, там родством и не пахнет. Лично, я бы взял Вадима в долю. Хотя, мне кажется, я знаю, почему здесь именно я пригодился.

Марк все всегда планировал, он - мозг всей этой системы. Ковлинский нужен для того, чтобы исполнять все то, что скажет детектив Игнатьев. А я? А я лишь хранитель всех секретов между нами. А это значит, что я для них большая помеха. Я уже стар для всего этого. Может Вадим уже знает, что я еду к нему. Может они это затеяли, чтобы убрать меня? Сейчас приеду к нему, а в доме Вадима меня будет ждать Марк и Ковлинский, который размажет меня по стенке.

Нет. Это глупо так думать. Марк никогда не любил Вадима. Он его просто ненавидел. И эта ненависть возрастала каждый день, причем неоправданно. Марк называл его всегда большим ребенком и всегда мечтал от него избавиться, говорил, что Вадим - большая обуза. Ну не знаю, почему он так раздражал Марка, по мне так Вадим довольно толковый парень. Тем более стал бы детектив опять все так тщательно планировать, если бы это была бы подстава? Конечно же, нет. Марк хоть и умен, но не настолько. По нему всегда видно, когда он врет.

Такое создается ощущение, что я, как только подъезжаю к пешеходному переходу, так сразу же включается красный сигнал светофора, будто бы специально, или я просто такой "удачливый" человек.