Невидимые силы

– Кто там?

– Свои! – ответила Настя и вновь, поморщившись от напряжения, поправила Мигеля.

«Счастье, что он такой худющий, – подумала она. – Что б я делала, если бы в нем было килограммов сто?»

Лязгнул замок, дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель выглянуло хорошенькое лицо Маши. От вида изнуренной Насти и привалившегося к ней бледного долговязого типа ее глаза полезли на лоб.

– Настя? Что случилось? Кто это с тобой?

– Илья дома? – вместо ответа спросила Настя.

Маша удивленно качнула головой:

– Нет. Я не видела его со вчерашнего дня. А что случилось?

– Можно мы войдем?

– Да. Да, конечно!

Маша распахнула дверь и посторонилась, впуская в прихожую Настю и Мигеля, который едва шевелил ногами. Волосы Насти были растрепаны, лицо раскраснелось от напряжения.

– Помоги мне довести его до дивана, – попросила она.

Маша взглянула на худое, изможденное лицо испанца и осторожно спросила:

– Он что, пьяный?

– Нет. Он ранен.

– О Господи! – Маша тут же схватила руку испанца и забросила себе на плечи. – Идем в мою комнату!

Вдвоем девушки втащили тощего испанца в комнату и аккуратно уложили на диван. Маша выпрямилась, откинула со лба прядь волос и посмотрела на Настю так, что той сразу же захотелось провалиться сквозь землю.

– Маш, в него стреляли, – сбивчиво проговорила Настя.

Глаза Маши вылезли из орбит.

– Насть, скажи мне, что это шутка.

– Это не шутка. У него правда пуля. И нам нужно ее вытащить.

Маша заморгала, все еще не веря услышанному. Потом перевела взгляд на испанца. Он лежал на диване, запрокинув голову. Черты его худого лица заострились, а кожа приобрела сероватый оттенок. Маша увидела, что угол дивана уже пропитался кровью, и несколько капель упало на ковер.

– Черт! – выдохнула она. – Вы с ума сошли! Я звоню в «Скорую»!

Она кинулась к телефону, но Настя поймала ее за руку и, пристально посмотрев ей в глаза, покачала головой:

– Нет, Машка. Его нельзя в больницу. Ты ведь учишься в медицинском. Вытащи пулю.

Маша посмотрела на Настю, как на сумасшедшую:

– Да ты что! Я не умею вытаскивать пули!

– Тебе придется попробовать, – мягко, но настойчиво проговорила Настя. – В больницу его везти нельзя. За ним охотятся бандиты.

– Так позвони в полицию! У тебя ведь сестра мент! – внезапно вспомнила Маша.

Настя нахмурилась и снова покачала головой:

– Это слишком сложно. К тому же этот парень иностранец. Помоги нам.

Слово «иностранец» почему-то подействовало на Машу. Она посмотрела на телефон и закусила губу, не в силах на что-либо решиться. И тут Мигель открыл глаза. Пару секунд он смотрел в потолок, потом перевел взгляд на Машу и тихо произнес:

– Не надо бояться. Достаньте пулю. У вас получится.

И снова закрыл глаза. Слова испанца, даже произнесенные так тихо, обладали почти гипнотической силой.

– Сумасшедшие какие-то, – проговорила Маша, а затем вздохнула и добавила: – Ладно, черт с вами. Сейчас достану аптечку. А ты сбегай на кухню и принеси зажигалку, водку, нож и кипяченую воду.

Настя побежала выполнять распоряжение. Вскоре она вернулась, неся все, что перечислила Маша. А та уже хлопотала возле испанца.

– Разрежь ему одежду! – приказала она Насте.

Настя так и сделала. Вместе они осторожно освободили торс испанца от лоскутов ткани. Стройный и гибкий, Мигель словно состоял из одних только мускулов и сухожилий. На вид ему было лет тридцать, но кожа у него была очень нежная, а грудь абсолютно безволосая.

Смочив ватный тампон перекисью водорода, Маша осторожно провела им по груди испанца. Входное отверстие от пули «уставилось» на Машу, словно багровый, затекший кровью глаз.

– Выглядит ужасно, – тихо сказала она. – Настя, подай водку.

Испанец открыл глаза и посмотрел на бутылку, которую держала в руках Лаврова.

– Что это? – хрипло спросил он.

– Водка, – ответила Маша. – Пейте!

Испанец послушно открыл рот и сделал несколько глотков.

– Настя, держи ему руки. И держи так крепко, как только сможешь.

– Это не понадобится, – не открывая глаз, пробормотал испанец. – Я не буду двигаться, пока вы мне не позволите.

– Ладно. Но все равно держи.

Настя взяла Мигеля за запястья и сжала их.

– Начинаем, – проговорила Маша и занесла нож.

Пока Маша пыталась достать пулю, испанец, вопреки ее ожиданиям, не стонал и не метался. Закусив губу и закрыв глаза, он словно оцепенел. Выглядело это так странно, что Маша забеспокоилась.

– Проверь ему пульс! – взволнованно попросила она Настю.

Та переместила палец Мигелю на артерию.

– Ровный, – сказала она после паузы. – Ударов шестьдесят в минуту.

– Странно, – удивленно произнесла Маша. – Он выглядит слишком смирным.

Настя усмехнулась:

– Этот парень умеет терпеть боль.

Вскоре пуля, темная и окровавленная, лежала на блюдце, а Маша взялась за иглу и капроновую нить. Зашивать раны она умела и действовала профессионально и уверенно.

Когда рана была зашита, Маша принесла из аптечки ампулу флуимуцила и шприц-пистолет.

– Антибиотик, – пояснила она. – Чтобы заражения не было.

Сделав Мигелю укол, Маша взяла бутылку с водкой, поднесла к губам и сделала пару хороших глотков. Закашлялась и вытерла выступившие на глазах слезы.

– Какая гадость, – сдавленно пробормотала она. – И как только мужики ее пьют? – Затем посмотрела на Настю и устало сказала: – Я сделала все, что могла, но твой друг все еще в опасности.

Настя выпустила руки испанца из своих побелевших, затекших пальцев и выпрямилась.

– Маша, спасибо, что помогла.

– Нужно быть сумасшедшей, чтобы помогать вам в этом. – Маша взяла со стола салфетку и, вытирая руки, посмотрела на испанца. – Сама не верю, что я это сделала. Если он умрет, нас обеих посадят.

– Он не умрет, – возразила Настя. – Он умеет держаться за жизнь. Ты уж мне поверь.

Пятнадцать минут спустя, укрыв спящего Мигеля пледом и выключив свет, Маша и Настя перебрались на кухню, чтобы выпить кофе и прийти в себя.

Маша курила тонкую сигаретку. Она все еще была бледна, но выглядела уже гораздо лучше, чем сразу после операции.

– Странно, – сказала она, глядя, как дымок белесым облачком развеивается в воздухе. – Я сегодня прооперировала человека, достала у него из груди пулю. Он все еще может умереть, но мне почти не страшно, и я ни о чем не жалею. – Она перевела взгляд на Настю и добавила: – Знаешь, как только он сказал мне, что у меня все получится, страх тут же ушел.

– Мой друг – необычный человек, – проговорила Настя.

– Это я уже поняла… – Маша чуть прищурилась. – Может, расскажешь мне про него подробнее?

– Может, и расскажу. Но сейчас как-то не хочется. Слушай, а я не знала, что ты куришь.

– Так, иногда. Чтобы снять напряжение.

Маша посмотрела на недокуренную сигарету, нахмурилась и вдавила ее в пепельницу.

Настя вдруг почувствовала голодный спазм в желудке. Вероятно, приключения отняли у нее слишком много энергии.

– Машка, у тебя есть чего-нибудь пожевать? – спросила она у подруги.

– У меня в холодильнике таракан повесился, – со вздохом ответила та. – Жрать вообще нечего.

– Может, закажем пиццу на дом?

– А у тебя бабки на это есть? Она ж у них рублей шестьсот стоит.

– Нет, – покачала головой Настя.

– Вот именно. Да и мало ее, одной на всех… – Маша на секунду задумалась. – Тогда знаешь что… Я сейчас поскребу по сусекам – рублей триста-четыреста, думаю, наскребу. Сбегаю вниз, у меня тут магазин рядом, куплю ту же пиццу за двести рублей, и еще на сосиски с хлебом останется. И на воду. Я из крана не пью.

– О’кей, только я пойду с тобой, – сказала Настя. – А то мало ли что.

– Не выдумывай, – возразила Маша. – А если с твоим испашкой что-нибудь случится? С дивана грохнется, и рана у него откроется? Или еще что-нибудь. Нет, подруга, ты сиди здесь и следи за своим Че Геварой.