Топ-модель

Женя признается, что толком не знает - знает лишь то, что якобы есть данные, что американцы используют своих "стриптизеров" в качестве перевозчиков наркотиков. Вот этой проблемой и занимаются сестры Миненковы.

- Значит, мы не случайно оказались в том стриптиз-баре? - задаю вопрос.

- Маша, - получаю ответ. - В этом мире ничего случайного не происходит.

Конечно, ничего случайного не происходит, соглашаюсь про себя. Так что моя встреча с "охотником на людей" была намечена свыше. Уверена, есть силы, которые выполняют наши пожелания. Ведь я хотела этой встречи - встречи с тем, кто бы мне понравился, и так, чтобы голова пошла кругом у не романтической девочки.

Неужели влюбилась? Разве можно вот так... с первого взгляда?.. Наверное, можно? Во всяком случае, я чувствую некие изменения... Внутренним зрением постоянно вижу его: вот он выбирается из джипа... вот он рвет спортивную сумку... вот он идет навстречу нам...

На первый взгляд - простоват, мешковат. Но его глаза - Боже мой!.. Эти глаза... В них такая потаенная страсть, такая уверенность, такая сила мужская. Всего этого нет у тех, с кем встречалась раньше. Всеобщее, скажем так, болезненное слабоволие окружало меня. Теперь же...

- Максим, как понимаю, хорошо знает этого менхантера? - не выдерживаю я.

- Машка, прекрати, - говорит сестра, глядя на меня в зеркальце заднего обзора. - Он дядька, у него таких, как ты...

Я раздражаюсь - это мои проблемы, с кем дружить и кого любить. Тебе делом надо заниматься, на это отвечает Евгения, а не мечтать о сомнительных интрижках. Эти слова отрезвляют - действительно, останавливаю себя, Маша, возьми себя в руки, ты же разумная девочка, не сходи с ума. Прежде всего, дело, а уж потом... тело... хм!..

Ловлю себя на мысли, что шутка моя кирзовая. Неужели так может шутить примерная топ-модельная девочка? Нет, конечно! Так мог пошутить только он, охотник на людей, пропахший оружейной гарью, кровью, потом, дымом костров и чистым арктическим льдом.

По возвращению в столицу мысли об "избраннике" выветрились сами. Я начинала опаздывать в Центр моды. Пришлось делать сборы на скорую руку.

В мечтах этот первый день казался торжественно-праздничным, как праздник Нептуна, а на самом деле - время бежало со скоростью спринтера, устанавливающего новый мировой рекорд, и я была вынуждена легкомысленно торопить себя. Приняв душ, заглотив на ходу молочный йогурт, подкрасив мордочку и натянув свободную новую футболку и шорты, под крики двоюродной сестры о том, чтобы я ехала в метро - так быстрее, выбежала из квартиры.

К счастью, новой дохлой кошки у порога не оказалось, и я, прыгая через две ступеньки... Чувствовала себя целеустремленной и осветленной будущим. Ударом ноги распахнула подъездную дверь - солнечные блики в глаза. Солнце почти такое, как наше дивноморское. Странное впечатление, что в Москве я уже вечность, а не три дня. Столько событий, всяких и разных. Столько новых впечатлений. Столько новых ощущений...

- Дэвушка, а дэвушка, покатаца? - характерный клекот горного "орла", катившего на поношенном БМВ за мной, спешащей по тротуару.

- Машину другую купи, джигит, - говорю не без злорадства, юркнув в подворотню, где проезд закрыт чугунной шпалой, забетонированной в асфальтовый панцирь.

И слышу за спиной - рев мотора, а после сильный удар железа о железо. Отлично, смеюсь я, "джигит" угодил в капкан собственных восточных страстей. И тут же забываю о нем, врезаясь в жаркую толпу жителей и гостей столицы.

Лавирую, как скороход на канате, между потных тел и безликих лиц. Мишени, вспоминаю сегодняшнее утро на стрельбище, эти лица, как мишени. И мельком вспоминаю того, кто мне очень понравился и кому, надеюсь, понравилась я. И тут же забываю о нем, сбегая по лестнице в душное нутро подземки, самой, как утверждают, лучшей в мире. Через несколько минут убеждаюсь в том, что это утверждение далеко от действительности. Человеческая кишащая масса вносит меня в переполненный вагон, пропахшей чем угодно, только не духами от Диора.

Потом стон электропоезда, мелькание туннельных фонарей, пульсирующих, как сигнальные ракеты приморских пограничников.

Я чувствую чужие взгляды, ползущие по мне, как болотные земноводные. Силой воли заставляю себя улыбнуться мальчику лет десяти - чистенький и аккуратненький, ангелочек, держащий в руках скрипку в футляре. Ангелочек с дородной бабушкой, занимающей своими телесными объемами два места. Встретившись с моим взглядом, мальчик хмурится, словно не привык, что кто-то может просто улыбаться. Нельзя же быть таким бякой, говорю я всем своим жизнерадостным видом - и ему, и всем остальным.

Через минуту провинциалка получает "столичный" привет - выбирающийся из вагона ангелочек демонстрирует ей оттопыренный продолговатый средний палец, мол, получи, дура восторженная, хотя мы и не в США. Я быстро показываю ангелочку язык и смеюсь про себя: Машка, не опускайся до сточных вод. Будь выше всего этого. А как быть выше, если тебя толкают, щипают и чуть ли не лапают.

Все, последний раз катаюсь в этой духовитой духовке, выдираюсь из вагона, это же опасно для здоровья: все так и норовят тебя сожрать... энергетически. Так и хотят растоптать, превратить в биологический фарш! Нетушки!

Лестница-кудесница возносит меня из преисподней "М". Да здравствует солнце - да скроется тьма!

Очищая себя дневным светом, вприпрыжку мчусь к Центру моды. Опаздываю на десять минут. Надеюсь, мне простят на первый раз. И на второй раз тоже.

К моей радости, я оказалась не одна такая - таких капуш оказалось семь. Из пятнадцати. На такое безобразие арт-директор Хосе выступил с речью, смысл которой заключался в том, что сейчас мы прощены, но в следующий раз... в известность будет поставлена Карина Арменовна, а это чревато печальными последствиями.

- Вот люблю я вас всех, девочки, вах, - заключил Хосе. - Любовью брата. Но этим больше не пользуйтесь.

- Не будем, - уверяли мы с горячностью. - Никогда в жизни, вах!

- И я поверил, вах, - ухмыльнулся Хосе и попросил безответную Фаю раздать нам расписание на месяц. - Самые лучшие и самые добросовестные будут взяты в международный тур, - посчитал нужным сообщить. - Старайтесь, девочки, все в ваших, вах, - запнулся, - ногах, руках и проч.