Приговор

— Детектив Брюм сообщил вам, почему он интересуется Руди?

— Да. Сказал, что Руди, возможно, явится подозреваемым в деле об убийстве девушки из латиноамериканского квартала.

— И что вы на это ответили?

— Ответил, что он, должно быть, ошибается. Я очень хорошо знал Руди и не верю, что он способен на что-либо подобное.

— Детектив Брюм говорил вам, что намерен допросить Руди?

— Да.

— Что вы на это ответили?

— Что если он планирует что-либо подобное, то сначала должен связаться с матерью Руди или по крайней мере убедиться, что у него есть адвокат. Подчеркнул, что Руди в высшей степени приветливый и простодушный человек. Что он не сумеет себя защитить и будет отвечать на любой вопрос, даже если это не в его интересах.

— Существовала ли какая-то причина, почему вы сказали об этом детективу?

— Да. Я полагал, что он ведет честное расследование и ему необходимо об этом знать.

— Спасибо, мистер Йейтс. Вопросов больше не имею.

Судья Уэнтвелл посмотрел на Клея:

— Намерены устроить свидетелю перекрестный допрос?

— Да, ваша честь. — Четвертый считал, что сможет заработать на этом свидетеле очки. Он встал, но остался за своим столом. — Мистер Йейтс, умел ли Руди читать и писать?

— Да.

Клей взял подписанную Руди форму согласия и протянул директору школы.

— Как по-вашему, сумел бы он прочитать и понять значение этого документа?

— Полагаю, что да.

— И даже при том, что он мягкий человек, прочитав документ, который детектив Брюм дал ему перед тем, как начать допрос, мог бы он из его содержания понять, что у него есть право отказаться разговаривать с полицейским?

Билл Йейтс мгновение колебался. Он понимал, что Клей Эванс загоняет его в угол. Он не хотел повредить Руди, но должен был честно отвечать на вопрос.

— Да, я считаю, что он мог бы понять, что у него есть право отказаться разговаривать с детективом Брюмом, однако…

Клей перебил педагога прежде, чем тот сумел продолжить:

— Спасибо, мистер Йейтс, вы ответили на мой вопрос. И вот еще что: как по-вашему, понимает ли Руди разницу между правильным и неправильным?

— На мой взгляд, да.

— Спасибо. Ваша честь, вопросов больше не имею.

Трейси не стала задавать больше вопросов. Пусть Клей и набрал очки, но в ее задачу не входило доказать, что Руди был не способен понять то, что подписал.

— Мисс Джеймс, вызывайте второго свидетеля.

За Биллом Йейтсом последовал Бенни Дрэгон.

— Детектив Брюм решил взять Руди с работы и отвезти в участок на допрос, — сказал он. — Я возразил, что не позволю ему общаться с Руди, пока не поговорю с его матерью.

— Почему вы так заявили?

— Потому что понимал, что он хочет сделать из Руди подозреваемого в убийстве той девушки, нисколько ему не верил. Не сомневался, что Руди не совладает с таким гадом.

— Протестую! — Клей постарался, чтобы его голос прозвучал возмущенно, хотя был о детективе Брюме ровно того же мнения, что и Бенни Дрэгон.

— Принято. — Судья Уэнтвелл не стал дожидаться аргументов и посмотрел на свидетеля: — Мистер Дрэгон, придерживайтесь фактов. Нам не требуются непочтительные оценки.

— Прошу прощения, ваша честь.

Но Трейси не позволила, чтобы все так просто сошло на нет.

— Кого вы имели в виду, когда сказали «гад».

— Протестую!

— Протест отклоняется. В материалах судебного дела не должно быть неясностей. Продолжайте, мисс Джеймс.

— Спасибо, ваша честь. Мистер Дрэгон, вы хотите, чтобы я повторила вопрос?

— Нет. Когда я сказал «гад», то имел в виду Уэсли Брюма.

— Спасибо, мистер Дрэгон. И что вам ответил детектив Брюм, когда вы заявили, что не позволите общаться с Руди, предварительно не позвонив его матери?

— Стал мне грозить.

— Каким образом?

— Сказал, что напустит на мой магазин инспекцию отдела безопасности и гигиены труда. Я прекрасно понял, что он имел в виду.

Трейси решила на этом прервать допрос. Пауза. Интересно, хватит ли у Клея духа быстро отреагировать.

— Ваша честь, вопросов больше не имею.

— Мистер Эванс, свидетель ваш.

— Благодарю, ваша честь. Мистер Дрэгон, как по-вашему, детективу Брюму требовалось ваше разрешение, чтобы забрать Руди на допрос?

— Конечно, нет.

— То есть он мог войти в магазин и увести Руди, даже не поздоровавшись с вами?

— Видимо, так.

— Но у него хватило вежливости заговорить с вами и объяснить, в чем дело.

— Я бы не назвал это вежливостью.

— Как бы то ни было, он объяснил вам, как намерен поступить? — резко спросил Клей.

— Как будто да, — неохотно проворчал Бенни.

Уклончивый ответ разозлил Клея.

— Еще вам показалось, что детектив Брюм «как будто» вам грозит. А тот всего лишь оглядел ваш магазин и упомянул отдел безопасности и гигиены труда?

— Не показалось. — Клей задел Бенни за живое. — Я приехал из Чикаго и могу понять, когда мне угрожают. Безмозглому ясно: если коп что-то требует, а ему отказывают, а он тут же заговаривает об отделе безопасности и гигиены труда, — это угроза.

— Таково ваше мнение? — только и сумел придумать Четвертый, хотя постарался наполнить вопрос сарказмом.

— Да. Мое и тысяч других людей, если им зададут такой вопрос!

Клей оказался в тупике. Ему не оставалось ничего, кроме как презрительно посмотреть на свидетеля. Он только надеялся, что убедил судью — Бенни Дрэгон не желает сотрудничать с правосудием и оскорбляет служителей закона.

— Вопросов больше не имею, ваша честь.

Следующий свидетель также явился для Четвертого сюрпризом, и он почувствовал себя как боксер в нокдауне.

— Защита вызывает Марию Лопес.

Это имя Клею ничего не говорило.

— Я секретарь в управлении полиции, — начала Мария. Она сообщила судье, что Элена пришла в полицейский участок 24 января в 15.16. Она помнила точное время, потому что Элена попросила зафиксировать его в журнале.

— Что произошло после того, как Элена Келли явилась в участок?

— Ничего. Мне было приказано оставить ее сидеть в приемной и ждать.

— Как долго?

— Наверное, минут двадцать. Затем к ней вышел поговорить детектив Шортер.

— Он вышел по своей воле или вам пришлось его вызвать?

— Мне пришлось его вызвать. Мисс Келли настояла, чтобы я еще раз сообщила, что она в полицейском участке.

— После этого ей разрешили увидеться с сыном?

— Нет.

— Вопросов больше не имею.

Клей отказался от перекрестного допроса.

Трейси продолжала наступать. За Марией Лопес последовала Элена, которая почти слово в слово подтвердила свидетельство секретаря полицейского управления, добавив только содержание своего разговора с Делом Шортером.

— Он сказал, что мой сын может оказаться очень ценным свидетелем, поскольку работает в открытом по вечерам магазине. Я чуть было не поверила. Но после того, как детектив продолжал говорить и стало ясно, что мне не дадут увидеться с Руди, я поняла, что все это только предлог. Детектив Шортер мне просто лгал.

Клей не мог пропустить последнего замечания.

— Ходатайствую о том, чтобы снять последнее предположение. Это мнение свидетеля в виде показания.

— Полагаю, свидетель вправе высказать свое мнение, если она считает, что ей солгали, — возразила Трейси.

— Поддерживаю, — кивнул судья. — Ходатайство отклоняется. Есть еще вопросы, мисс Джеймс?

— Нет, ваша честь.

— Перекрестный допрос, мистер Эванс?

Клей хотел установить при помощи матери Руди, что ее сын способен читать, писать и принимать решения. Но он уже добился такого показания от директора школы. К тому же всегда опасно держать на месте для дачи показаний сочувствующего подозреваемому свидетеля.

— Вопросов нет, ваша честь.

Теперь сцена была предоставлена Гарольду Виктору Фишеру. Он уверенно вошел в зал в своем обычном судейском облачении: темно-синем костюме, белой рубашке и красном галстуке. Г.В. не слишком соответствовал стереотипу. Он был довольно рослым, но казался каким-то бесформенным, словно мешок с картошкой, податливым в поясе и плечах. Больше походил на пышного человечка из рекламы зефира, чем на супермена.