Унесенные блогосферой (СИ)

– Вы издеваетесь? – не столько возмутился, сколько изумился вампир.

– По-моему, это вы издеваетесь, – хмыкнула Вика, и они уставились друг на друга с выражением раздражения и удивления.

– Ладно-ладно, – усмехнулся, наконец Вадим, поднимая руки, мол, сдаюсь. – Я был против Светы, конечно, но кто меня слушал? И кто мог бы осудить меня? Я просто желал брату счастья.

– Ну, хорошо, а ваш брат? Он был счастлив? – продолжила через некоторое время Виктория, возвращая на стол салфетницу.

Вадим пожал плечами:

– Он был опьянен красотой своей жены, соблазнами жизни. Я никак не мог этого ожидать, но он поддерживал Свету во всем. Это было так… странно. Я не привык видеть Валеру таким. Его как будто подменили. Вынужден признать, что он был счастлив.

– Вы мало общались, верно?

– В последнее время практически не общались.

Почему братья не общались, лично мне было вполне очевидно. Я вдруг вспомнил мягкие нежные руки, твои руки, прекрасная Маргарита, сотворившие на моей голове лакированное ведро. Впрочем, это могло быть все, что тебе угодно, даже ирокез, если это цена следующей встречи. Наверное, вампир-социолог тоже с удовольствием препарировал бы тебя под лупой новейших общественных концепций. И тоже отнес к каким-нибудь первобытным самкам-потребительницам. Вряд ли его младший брат покорно сносил эту беспощадность научного подхода, даже несмотря на то, что формально наш собеседник был, наверное, прав. Светлана могла бы составить прекрасную партию какому-нибудь любителю веселой статусной жизни из числа молодых, позитивных управленцев, чиновников среднего звена, продавцов холодильного оборудования, в то время как в семье потомственных ученых, советской, а теперь российской интеллигенции она смотрелась как Кристина Орбокайте в итальянской опере.

– Так кто такой Денис Камельков? Вы в курсе? – вернулась Вика к тому, с чего начала.

– Вообще-то это бывший друг Светланы, – снова насторожился человек в очках. – То есть друг в том смысле, что они жили вместе, прежде чем Светлана с Валерой поженились.

– Я так и думала.

Мужчина приблизился к нам корпусом, хотя все это время сидел, откинув на спинку свои внушительные плечи, заботливо наращивавшиеся в каком-нибудь фитнес-клубе.

– Но дело-то давнее, – проговорил он, резанув глазами из-под темных стекол. – Денис Камельков, кажется, даже из города давно уехал.

– Никаких контактов?

– Я не в курсе, – развел руками Вадим.

– А почему Светлана и Денис расстались? – расспрашивала Вика.

– Потому что Денис на тот момент бедствовал. Думаю, она устала от беспросветной нищеты и ее тоже можно понять. Света, как я уже говорил, работала продавщицей в магазине швейцарских часов в большом торговом центре. Каждый день красивая жизнь проходит мимо, а твой парень работает машинистом в метро. Каково? Камельков, кстати, очень переживал уход Светланы, даже какими-то правдами и неправдами устроился водителем к высокопоставленному чиновнику. Пытался ее вернуть: писал, звонил. Но безрезультатно.

– То есть после свадьбы с вашим братом Светлана и Денис еще какое-то время общались?

– Недолго.

– Извините, мой вопрос может показаться вам… – начала было Вика, но, видимо, вампир был из той породы мужиков, что ни в коем случае не отдаст инициативу в женские руки, теперь пришел его черед демонстрировать проницательность:

– Вы имеете в виду, были ли у моего брата сомнения в отцовстве? Этого я, к сожалению, не знаю. Вообще-то Валерка, если честно, простоват в этих вопросах. Скорее всего, он ничего такого не думал.

– А ваши родители?

– Они не лучше: интеллигенция старой закалки.

Глава 10

Дамоклов сандалет

Закончив этот странный разговор, моя тетка и вампир-социолог обменялись телефонами.

– Ну и семейка! – пробормотала она, когда мы оказались на улице. – Младший – подкаблучник, старший женоненавистник. Описывал невестку, как куклу! Как вещь. Ретро-стиль! – непонятно почему кипятилась она, хотя сама называла девушку дурой и недоучкой.

Однако мужской шовинизм брата убитого меня сейчас интересовал гораздо меньше, чем вопрос о том, кто такой Денис Камельков. В числе активных корреспондентов пары такой фамилии не значилось. Зная, как Вика не любит объяснять, когда ей самой все кажется очевидным, я раздумывал как бы незаметнее ввернуть вопрос, но сегодня обстоятельства были на моей стороне. Виктория решила проехать через университетский городок, чтобы забросить меня на занятия, как раз к началу моей второй смены, но на ближайшем подъезде мы завязли в огромной в пробке.

– Усеките мне суффикс, – выругалась Вика. – Где были мои мозги? Сегодня же конгресс физиков, разъезжается!

Всю парковку и проезжую часть перед главным корпусом университета занимали автобусы, украшенные ярко-синими эмблемами с изображением модели атома. Количество специально оформленного транспорта, прямо-таки кричало о том, что конгресс проходил с невиданным размахом для нашего университетского, но все же нестоличного города. Орбиты вращения электронов на эмблеме, казалось, ехидно улыбались простым смертным, ставших случайными свидетелями этого пиршества достижений технического разума. Судя по плавным неторопливым движениям представителей отечественной и зарубежной науки, только что завершился прощальный банкет, и ученые в последний раз перед погрузкой в автобусы и машины с чувством трясли друг друга за руки, говорили прощальные слова, обменивались визитками.

Осматриваясь в поисках возможности проехать, Вика вдруг замерла и прищурилась.

– Смотри, – хлопнула она меня по колену. – Профессор Герман Романихин.

Там, куда она показывала, я увидел группу мужчин, рядом с трибуной для речей. Все они были одинаково почтенного вида: одни были яйцеголовыми, лысыми и бородатыми, похожими на Чарльза Дарвина, другие – густобровыми и благородно седеющими, похожими на Дмитрия Ивановича Менделеева. Профессора Романихина среди Менделеевых я узнал сразу. Конечно, его фотографии мог видеть любой желающий на сайте университета, но сейчас я опознал седовласого, седобородого профессора Романихина по ярким черным глазам, которые еще сильнее подчеркивали темные круги, тянувшиеся от переносицы. Несмотря на мороз, он был без пальто, и легкий снежок вальяжно опускался на его черный костюм и черную рубашку. К профессору подходили другие седовласые и яйцеголовые, жали руки, он отвечал каждому, слегка улыбаясь одними губами. Видимо, он только что держал слово.

– Сегодня второй день с момента убийства, – заметил я.

– Да уж, бедолага, – ответила Вика, глядя в окно заднего вида и пытаясь дать назад.

Однако сзади нас уже прочно подпер бегемот-мицубиси.

– Конечно, Камельков стоял в списке корреспондентов пары в самом конце, – Вика была вынуждена коротать время в пробке. – Это резонно, ведь они со Светланой не переписывались. Но, тем не менее, очень вероятно, что информация для Дениса Камелькова транслировалась по всем каналам, возможным в условиях социальной сети. У Камелькова, кроме погибшей Светланы, в друзьях значатся еще пять страниц. Среди них: «Дом обоев», «Подарки своими руками», «Наш город», «Рыболов-охотник» и какой-то «Вася Пупкин», который постоянно присылает приглашения в онлайн игры, но ни одного положительного ответа Камельков не дал. То есть реальный человек среди шестерых друзей Дениса – это только Светлана. Несмотря на то, что Денису общаться в этой социальной сети, в сущности, не с кем, он все же регулярно заходил в свой аккаунт. Несколько раз в неделю. Как подтвердили ребята-программисты, он не путешествовал по чужим страницам, а только просматривал свою ленту новостей, в которой не было ровным счетом ничего, кроме новостей Светланы. Вряд ли Камельков несколько раз в неделю проверял обновления на странице «Дом обоев».