Хутор Дикий

– Но вчера я договорился с ним на девять, – пожаловался Михаил девушке, которая ему открыла входную дверь.

– Вы по какому вопросу?

– Я следователь прокуратуры.

– Можете подождать в приемной, – она приоткрыла дверь, чтобы пропустить Михаила и тут же преградила путь группе пожилых людей. – Товарищи, еще рано! Отделы начинают работать в десять…

– Такой наплыв клиентов?! – не удержался от вопроса Михаил.

– Новый вид страхования – страхование от инфляции… Двадцать пять процентов в месяц с прогрессивным начислением процентов на проценты…

– Вклад за год вырастет больше, чем в десять раз?!

– В пятнадцать…

– Откуда брать деньги? Какой вид деятельности даст такой рост капитала?

– Руководство фирмы знает, а мы всего лишь филиал, – девушка занялась копировальным аппаратом. Из щели, похожей на растянутый в широкой улыбке рот, поползли листки. Это были бланки типового договора страхования. В воздухе запахло озоном и разогретой бумагой.

“Запах большой аферы, – подумал Михаил. – После того, как государство обобрало вкладчиков Сбербанка и полностью утратило доверие к себе, частные фирмы принялись эксплуатировать беззащитных людей. Кого-то гонит сюда страх перед будущим, а кого-то – обыкновенная алчность”.

Ждать пришлось добрых полчаса. Михаил успел бегло познакомиться с рекламными материалами на стенах, где были представлены все виды и условия страхования. Оказалось, что “ДиП” – аббревиатура от “Доверие и помощь”. Ощущение соприкосновения с большим мыльным пузырем только усилилось: все цвета радуги и позолота яркой рекламы, юридическая легковесность условий и экономическая хлипкость обещаний… Пока еще пузырь растет, играет красками, но очень скоро лопнет, а брызги в лицо…

Быстро вошел директор, круглый, гладкий, с потной лысиной. Одет со столичным щегольством. Какой-то суетливый, делано деловой.

Михаил представился и напомнил об условленной еще вчера встрече. Директор скороговоркой промямлил что-то о делах в городском Совете, рекламной кампании при проведении Дня города…

– Меня интересуют все договора страхования колхоза “Родина”, – остановил поток объяснений Михаил.

– Так это не к нам! – чуть ли не радостно воскликнул директор. – Этим занимается сельхозотдел. Вам нужно в областной центр в штаб-квартиру фирмы…

– Вы могли бы сказать мне вчера об этом! – начал заводиться Михаил.

– Ваши претензии безосновательны! Нужно было правильно формулировать свои вопросы. Мы ведь страхуем и сельское население, физических лиц… С юридическими лицами имеет дело только сельхозотдел…

– Разве я не называл колхоз в разговоре с вами? – задал больше по инерции вопрос Михаил. Доказательство правоты ему ничего не давало… Нужно было ехать в областной центр. – Можно воспользоваться вашим телефоном?

– Можете позвонить из приемной, – он принялся разбирать бумаги на столе и вдруг предложил, когда Михаил уже был в дверях. – Наш бухгалтер сейчас выезжает в областной центр… Можем вас подвезти, если вы решили туда ехать.

– Конечно, конечно! Спасибо! Вы меня убили, а теперь воскрешаете вновь… Только один звонок в ГорУВД!

Тризны на месте не оказалось. Михаил попросил передать, что встреча переносится на завтра.

Через полтора часа мощная “Ауди” доставила Михаила вместе с бухгалтером филиала, красивой холеной блондинкой бальзаковского возраста, прямо к подъезду Дворца профсоюзов областного центра, где на третьем этаже разместилась центральная контора “ДиП”.

Они поднялись в просторном лифте с зеркалами и сразу окунулись в атмосферу какого-то праздника.

Ковровые дорожки на полу, заморская офисная мебель, цветы, вьющаяся зелень, серые панели и многочисленные разноцветные мигающие лампочки компьютеров и прочей электроники. Почти все двери в рабочие комнаты и кабинеты широко распахнуты… Но главное: раскованные непрерывно улыбающиеся люди в креслах, в коридорах, холле… Мужчины в великолепных тройках или вязаных жилетах с яркими галстуками, безукоризненно выбритые и постриженные, словно только что из кресла парикмахера. Женщины, чаще всего молодые, в деловых костюмах, ярких блузках и сногсшибательной обуви. Все непрерывно движется как в ярмарочной карусели: вот черноволосый парень с пробором откинулся в кресле, молодая длинноногая девушка достает папку с документами, другая прохаживается с мобильным телефоном между столами, что-то говорит в трубку и темпераментно жестикулирует свободной рукой с яркой авторучкой, один встает из-за стола, другой садится… В коридоре пришлось лавировать между беседующими парами и тройками с неизменными сигаретами-жалами между тонкими женскими трепетными пальцами, выползающими змеями из элегантных манжет и поблескивающими золотой чешуей перстней и браслетов.

«Словно люди другой породы… Откуда они взялись?» – подумал Михаил, слегка ослепленный этим блеском и великолепием.

В приемной председателя правления, он же исполнительный директор фирмы, дорогу Михаилу перегородила платиновая блондинка. Михаил показал удостоверение. Однако этого оказалось недостаточно и пришлось объяснить суть дела.

– Вам придется подождать в этом кресле, – указала на низкое кресло в углу девушка с очаровательной улыбкой своего большого рта. Редкий случай, когда неправильные черты лица в сочетании создают такое обаяние. Правда, она обладала великолепной фигурой, красивыми большими зубами и была со вкусом одета.

“Занимательный Ротастик” – отметил в уме Михаил и спросил, указывая на узкий и высокий диван, – А здесь можно?

– Можно! А чем вам там не нравится?

– Колени будут закрывать уши, – пошутил Михаил. Он не любил низких и тесных кресел.

Блондинка залилась мелодичным смехом – молодая серебристо-белая козочка тряхнула шеей с бронзовыми колокольчиками.

Она вошла в кабинет председателя правления, оставив дверь приоткрытой. Михаил увидел, как навстречу из-за стола к ней вышел высокий мужчина. Свет неона переливался на его костюме и коротких блестящих волосах головы. Если его сотрудники выглядели как полубоги, то это, безусловно, был сам бог: мужественно-красивый, холеный, элегантный, настоящий вожак этого элитного стада.

Разговор директора и его референта прерывался смехом. Они обращались еще к кому-то, кто был в кабинете невидимый Михаилу. Наконец, Ротастик развернулась, как балерина на носке туфельки, и выпорхнула из кабинета с вибрирующей улыбкой на лице.

– Я проведу вас к заместителю директора, он ответит на все вопросы…

Заместитель оказался также высоким, жизнерадостным, одетым в серый импортный костюм мужчиной около сорока лет.

– Грибов, Вадим. Заместитель директора по экономике, – представился он, вставая, и протянул руку, после того как Ротастик представила Михаила.

Михаил пожал крепкую руку и сел на предложенный стул. Ротастик незаметно растаяла в отличие от чеширского кота вместе с улыбкой…

Серые глаза под высоким лбом Грибова струились добродушием:

– С его стороны, – он кивнул в направлении кабинета председателя, – это неосмотрительно. Ведь я работаю предпоследний день…

– Отпуск? Командировка? – уточнил Михаил.

– Ухожу из фирмы совсем… Мало ли что могу наговорить вам…

– Вероятно, он рассчитывал, что вы меня “элегантно” отошьете… Кому хочется иметь дело с прокуратурой в предпоследний день…

– Кстати, где вы учились?

– Здесь на юрфаке. Окончил в прошлом году…

– Сейчас шутят: на “факе юр”… Мой выпуск на десять лет раньше. У вас преподавал Свирский?

– Да, но он уже ушел из университета… На прощание прочитал нам в ресторане лекцию по теории взяток.

– Мы учились в одной группе и защищались на кафедре хозяйственного права. Он остался на кафедре, а я распределился в Госстрах. Мы даже в аспирантуре учились вместе, правда, он защитил диссертацию на два года раньше… Извините, увлекся воспоминаниями…

– Вы переквалифицировались из юриста в экономисты?

– Не совсем так? Но у меня есть диплом экономиста. Учился заочно на экономическом факультете. Нельзя серьезно заниматься хозяйственным правом без глубоких знаний экономики… Вот, теперь мы отвлеклись по вашей вине… – улыбнулся Грибов. – Давайте, я приглашу начальника сельхозотдела, и вы при мне зададите ей интересующие вас вопросы…