Том 22. В мертвом безмолвии

— Джоэл бросил колледж на втором курсе и с головой ушел в борьбу. Он борется среди профессионалов. Слава богу, что он догадался взять псевдоним.

— Вы посещали его выступления?

— Да, — отрывисто сказал Леонетти. — Однажды я пошел в какой-то захудалый клуб, желая увидеть, как его изобьют и унизят. А когда я увидел сына… напряженного, полуголого, мне захотелось его защитить. Вот такие противоречивые чувства боролись во мне. Испугавшись неизвестно чего, я ушел. Вернее, убежал в панике… А он победил. Он редко проигрывает.

— Я, пожалуй, выпил бы чего-нибудь, — сказал Калверт.

— Мои причитания утомили вас?

Леонетти исчез на пару минут и вернулся с двумя бокалами мартини.

— Как же он дошел до такой жизни?

— Трудно сказать, — Леонетти пожал плечами. — Но, возможно, я сам способствовал этому.

Они отсалютовали друг другу бокалами и выпили.

— А теперь, — на лице Леонетти появилась улыбка, — мы подошли к цели вашего визита.

— Вы по-прежнему готовы заплатить мне за расписку сорок пять тысяч?

— Готов был несколько часов назад.

— А что изменилось? — Калверт едва не раздавил свой стакан в руке.

— Я хотел купить, но вы не согласились продать.

Росс со скорбным видом улыбнулся. Калверту вдруг захотелось вскочить и заехать ему по лицу. Усилием воли удержав себя на месте, он хрипло произнес:

— Договаривайте, мистер Леонетти…

— Вы, кажется, нервничаете, — тот сделал удивленное лицо. — С чего бы это?

— Договаривайте, — повторил Калверт.

— Раньше вы не хотели продавать расписку за сорок пять тысяч. А теперь вы пришли сами и, кажется, согласны. Да только мне уже сдается, что сумма чрезмерно высока. Вам понятен ход моих мыслей?

Калверт допил мартини и поставил стакан на стол.

— Продолжайте, — сказал он. — Развивайте свою мысль.

— Я закончу ее. Теперь моя цена — тридцать тысяч.

— Ничего себе скачок! — заметил Калверт.

— Ладно, — развел руками Леонетти, — тридцать пять и… только ради вас.

— Не надо. Я передумал, — Калверт встал.

Встал и Леонетти. Голос его звучал негромко, но весьма проникновенно:

— Я не стану вас задерживать, Калверт, но… Тридцать тысяч — и по рукам.

— Спокойной ночи, — Калверт вышел в холл.

Он слышал, как Леонетти, тяжело пыхтя, идет следом за ним. У двери он схватил Калверта за рукав.

— Послушайте, — неуверенно сказал он, — если вы хотите сорок пять тысяч…

— Я вообще передумал продавать расписку, — прервал его Калверт.

— Вы ненормальный! — взвизгнул Леонетти.

— Спокойной ночи, — Калверт с силой вырвался.

— Вы что, псих? Чокнутый? Пятьдесят тысяч! Вы слышите, пятьдесят тысяч!

— Спокойной ночи!

Калверт уже спускался по лестнице, а Леонетти не отставал от него. Казалось, он был готов продолжить торг. Но в вестибюле отстал. Широко открытыми глазами он проводил странного гостя. Его нижняя губа отвисла. Росс ничего не мог понять.

Когда Калверт подходил к наружной двери, за ней мелькнула какая-то тень. Но на улице он никого не заметил. Калверт подумал, что, возможно, это был силуэт Плайера, продолжавшего слежку за ним. Взмахом руки он остановил проезжавшее мимо такси. Уже сидя в салоне, обернулся. В дом Леонетти кто-то вошел.

Когда Калверт рассчитывался с водителем, из дома выглянул Макс.

— Сэр, вас ожидают.

— Что случилось?

Макс стоял, положив ладонь на ручку входной двери, но не открывал ее.

— В вестибюле ждет блондинка, которая вместе с приятелем провожала вас в ту ночь.

— Когда она пришла? — задумчиво спросил Калверт.

— Сразу после полуночи. Они снова пришли вместе. Но потом поссорились, и тот… ушел. Она осталась ожидать вас. Если вы не хотите с ней встречаться, я открою черный ход.

— Не нужно.

— Кстати, насчет того конверта, который я отдал вашей жене…

— Твоей вины здесь нет. Забудь об этом. Во всем виноват я сам.

Макс открыл дверь и пропустил Калверта в вестибюль. Люси Бостон, свернувшись калачиком, спала в большом кресле. Опущенные ресницы оттеняли бледность ее щек, светлые волосы выбились из прически. Под взглядом Калверта Люси проснулась и недоуменно оглянулась по сторонам.

— Доброе утро, — сказал Калверт. — Негоже девушке вот так ожидать мужчину.

Опершись на протянутую руку, она встала и откинула волосы со лба.

— Мне нужно кое-что сказать вам.

— Давайте поднимемся ко мне.

Первое, что увидел Калверт, войдя в холл своей квартиры, — чемоданы Грейс. Ему захотелось выбросить их, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний.

Отказавшись снять пальто, Люси уселась на диван. В глазах ее было столько наивности, прямоты и искренности!..

— Я решилась на этот визит совершенно неожиданно для себя. Ни отец, ни Нед не принуждали меня к этому.

— Но ведь сюда вы шли с Недом?

— Мы были в театре. Именно там я решила, что зайду к вам. Нед не захотел ждать, и мы поссорились. А я, как видите, осталась.

— Я уже слышал эту историю.

— От лифтера? — Люси быстро взглянула на Калверта.

— Да. Он предан мне. В основном из-за чаевых, которые я ему щедро плачу.

— Чувствую, мне будет трудно с вами разговаривать, — она опустила глаза.

— Я уже догадываюсь, — весело перебил ее Калверт. — Сегодня вы не будете предлагать мне деньги. Сегодня вы будете взывать к моим добрым чувствам.

— Нед сказал, что этим вас не проймешь. Из-за этого мы и поссорились.

— Вы меня почти убедили. Наивность и простота — ваша вторая натура.

— Мне жаль, что я спорила с Недом, — ее брови сошлись на переносице. — Он оказался прав.

— Забудем пока о Неде. И прекратим обсуждать мой характер.

— Но мой визит как-то связан с определенными чертами вашего характера, — медленно сказала она.

— И на каких же струнах моего характера вы собираетесь играть, дабы выманить расписку?

— Как раз ничего такого делать я не собираюсь. Я просто хочу, чтобы вы отдали не принадлежащую вам вещь. Если она, конечно, еще у вас, — Люси подчеркнула интонацией последние слова.

— Что вы имели в виду, когда говорили последнюю фразу?

— Возможно, вы продали расписку тому, кто заплатил больше.

— Нет, я не продал ее.

— Рада это слышать, — она с облегчением вздохнула. — Если я как-то оскорбила вас, то не нарочно.

— Я уже все забыл, — ответил Калверт.

— И все же я не верю, что вы вор, — голос ее дрогнул, а лицо порозовело.

— Кто вам сказал, что я вор? — поинтересовался Калверт.

— Но вы же украли эту расписку. Разве не так?

— Кто вам сказал?

— Отец…

— Отец? А не Род?

— Почему вы так плохо относитесь к Роду?

— Отчасти потому, что он едва не убил меня, отчасти потому, что он любит вас.

— Мы отвлеклись, — Люси отвернулась. — Прошлой ночью… вы сказали мне, что отдали бы расписку за поцелуй…

— Это была минутная слабость. Романтическая глупость, если хотите.

— Но когда вы говорили это… ваш вид… сейчас я уже не усомнилась бы в искренности ваших чувств…

— Повторяю, это было глупостью. Забудем об этом.

— Я не собираюсь ловить вас на слове. Я напомнила об этом лишь потому, что подумала — те слова могли стать путеводной нитью между нашими сердцами.

Люси замолчала, видимо, ожидая ответа. Калверт ничего не сказал, и она продолжала, возбуждаясь и накручивая себя:

— Сегодня на выставке вы говорили о том, что хотели бы получить дополнительные сведения.

— Я уже узнал то, что меня интересовало. Эти сведения я получил в госпитале от Винсента Гастингса.

— В госпитале?

— Да. Его сбил автомобиль, которым управлял хорошо известный вам Плайер.

— Не может быть! — глаза ее расширились от ужаса.

— Может. Он пытался расправиться с ним тем же способом, которым незадолго до этого убил ван дер Богля.

Наступила долгая тишина. Люси сжалась в комок, голова ее горестно вздрагивала. Калверту захотелось обнять девушку и успокоить. Но он не сдвинулся с места.