Фантастика и Детективы, 2013 № 10

Анна металась по тесному помещению. Выхода не было: дверь заклинило, а снаружи, почти полностью закрывая окно, плескалась вода. В отчаянии девушка забарабанила по стене — звук оказался слишком глухим. Сдернула туфлю и застучала каблуком. Остановилась, прислушалась. Обессилено села на кровать: все бесполезно, она осталась одна…

— Есть здесь кто-нибудь? — послышалось из-за двери.

— Да! Я здесь! — отчаянно закричала Анна, вскакивая.

— Сейчас мы разберем завал и вас выпустим.

— Хорошо, — она не думала плакать, но слезы катились сами. — Хорошо, я жду.

Катер подошел к причалу, и волна ударила его о бордюры ограждения. Закрепили швартовы, перебросили сходни. На берег перебежал один из спасателей, протянул руку, собираясь страховать. Но Дани спустился сам. Длинный, нескладный, с распухшими губами, с запястьями, жалко торчащим из рукавов чужого плаща, он шагнул на пристань и остановился. Вдохнул аромат сирени, перемешанный с запахом моря. В оставшихся после дождя лужах отражалось робко выглядывающее из облаков солнце.

Пристань, обычно тихая и спокойная, сейчас походила на оживленный базар. У пивного ларька стояли белые машины «Скорой помощи» и красные — пожарных. Под навесом летнего кафе расположился походный госпиталь для оказания первой помощи нуждающимся — ушибы, царапины. Полицейские вежливо, но решительно останавливали пытающихся прорваться за ограждения корреспондентов и просто праздношатающихся. Мелькала синяя форма спасателей, белые халаты врачей, костюмы представителей власти. Со счастливо-заплаканными лицами стояли родные и близкие пострадавших. И сами пострадавшие. Подопечные Дани. Бывшие подопечные.

Люди, увидев катер, потянулись к причалу. Дани выхватывал из общей толпы до боли знакомые лица и какими-то остатками, осколками всезнания видел, что ждет этих людей в будущем.

Андрей и Анна поженятся, будут жить долго и счастливо, но помощник капитана, влюбленный в плавания, больше никогда уже не ступит на борт корабля. Капитан Павел Михайлович через несколько часов свалится с обширным инфарктом и уже не сможет окончательно оправиться от его последствий. Серега станет счастливым отцом семейства из шести человек. Макс через месяц будет случайно втянут в пьяную драку, получит ножевую рану и умрет от заражения крови. Светловолосую девочку Марину ждет нелегкий труд балерины, известность и идущее с ними рука об руку одиночество. Егор станет ведущим популярного шоу, а Антон — обыкновенным бухгалтером. Вовчик, будучи пожарным, погибнет в двадцать лет, спасая маленькую девочку.

Люди — взрослые, дети — подтягивались, подходили, останавливались, смотрели.

— Это он? — послышался чей-то шепот.

И короткий ответ Андрея:

— Да.

Они уже знали. «Кто я для них? — подумал Дани. — Сумасшедший? Террорист?»

— Убийца! — вдруг взвизгнула девчонка с глазами, обведенными густым слоем потекшей туши. — Все из-за тебя! Ты виноват!

Схватила камень и неумело швырнула. Не попала. Полицейские оттеснили девушку. К ней подбежал человек в белом халате, отвел в сторону, начал успокаивать. Молодой парень с нашивками сержанта крепко взял Дани за локоть, повел к серой машине с маячком. Люди смотрели вслед. Дани шел и чувствовал спиной взгляды — удивленные, испуганные, брезгливые. Ненавидящие. «Ничего, — думал он бодро, хотя плечи невольно сутулились в ожидании удара. — Ничего… Главное — они ЖИВЫ. Ведь этого достаточно?»

Не уходи

Кирилл Берендеев

Кирилл Берендеев

17 августа 1974 г.

ЧАСТЬ 2

По дороге пообедал в кафе, никак не могу вернуться из прежних времен. Любили с ней сидеть в таких уютных забегаловках, куда редкий посетитель заглянет. В такую память и забрался.

Сидел, пока не стало больно.

Андрей Семенович, крепко сбитый, немногословный, но точный, с ходу взял быка за рога. Мать сказала бы, очень похож на отца, не знаю, мое детство вытерлось из памяти. Она всегда говорила: именно с таких следует брать пример.

На вопросы отвечал четко, чувствовалась выправка, без заминок. Незнания не стеснялся, не утаивал и знания.

Полная противоположность Олегу.

Да, большинство к Короткову относились с прохладцей, иногда он несносен. К тому же, большинству так же была известна история появления у профессора — при этом слове он поморщился — теории инфляционных карманов. Работа его товарища по НИИ. Обворованный на идею товарищ даже не обижался на пронырливого коллегу, просился лишь помогать в лабораторию, но получил отлуп. Конечно, Коротков не дурак, теорию развил и усовершенствовал сам, но сволочь та еще, иногда просто бесил. Помните, я говорил про Пифагора, ну вчера на допросах? Вот смотрите сами.

Вынул, будто заранее заготовленные бумаги из ящика в прихожей. Шесть страниц контракта мелким шрифтом. Все идеи, поданные во время работ, хорошо оплачиваются, но права передаются главному. Оговорены все мыслимые варианты возникновения идей, немыслимые тоже.

— Сам написал, чем и гордился. И про нераспространение тоже, глянете? — я отказался. Выходит, у Короткова было немало тузов в рукаве при разговоре со спонсорами. Документы составлены грамотно, основательно, либо действительно сам, либо через добротного юриста.

— Но не бузили ведь, исполняли?

— Вы на последние месяц-два намекаете, когда по второму кругу пошло? Да, я погудел, но работали, пусть не как раньше, в полноги, но не филонили. Хотя больше всего Олежеку досталось. Он Короткова обожал, смотрел на него коровьими глазами. Не знаю, не то педик, не то придурок. Хотя голова варит, — он помолчал, — Вижу, ничего нового я вам не сказал.

— Я разговаривал с Олегом.

— Ну как, удостоверились? — он хохотнул. — Простите. Мне этот холуй никогда не нравился. Зато Коротков от него в полном восторге.

— Вы в курсе, что он сам забирался в карман дважды, прежде чем начать повтор опытов?

— Да бросьте! Олежек наговорил? С него станется. Коротков не таков, чтоб своей сущностью рисковать. Скорей своего подопечного отправит, а сам сбежит, при первом обломе.

— А как же работающий генератор, я так понял, он как раз…

— Уловка. Я уже говорил, что его «забыли» выключить, повторюсь. Коротков включил оборудование, вроде как для опытов, распустил всех и сбежал.

— То есть?

— Врать не буду, скажу, как думаю, — я предполагал услышать подобное. Бездоказательно, но убедительно. Профессор сошелся с Ларисой Медынич, из компании. Девушке двадцать шесть, умна, приятна на вид. Разбирается в лабораторных тонкостях, долго и накоротке общается с профессором. Последнее время все больше времени с ней проводил. Не исключено, что повторения опытов — из той же оперы. Тем более, как в Тюмень с ней съездил, пропал. Вернулся на неделю позже, работу перепоручил Олежеку, а сам…

— Вы его терпеть не можете.

— Это само собой. Раздражало, как этот старый хрен перед молодкой крутится. А она… даже не пойму, век у нас такой меркантильный что ли. Виляла задом, не краснея. Знаете, сейчас даже хорошему спецу трудно найти место без протекции, она девка настырная, наверное, через него продвинуться хотела. У Короткова все карты на руках. И денег уйма. Почему б не использовать?

— Я так понимаю, вам она от ворот поворот…

— Ну, знаете! — запунцовел, выругался матерно, но костерить перестал. — Знаете, может Коротков и вправду ей понравился. Тоже ведь редкая сука.

Ненадолго отвлек телефон, жена. Но положив трубку, тотчас вернулся к саднящему.

— Они смылись куда подальше. Его давно в Канаду приглашали, год как, после этого к нему секретаря приставили. Чтоб и вправду не утек. А он хорош, может, с ее помощью решил улизнуть, — усмехнулся, глянув на меня, — Два сапога пара.

Я напомнил про молодую жену и дочь от первого брака. Вот, дочери как раз столько, сколько Ларисе, да и похожи они чем-то. Если в Канаду собрался, зачем покупал золото, раз знал, что металлы дешевеют? Пожал плечами, мало что, рынки не поймешь, сейчас туда, завтра обратно. Экономика агонизирует, здесь человек его потенциала выше установленной спонсором планки не прыгнет. А там еще можно заработать на черный день.