Иной жизни для себя не представляю! (СИ)

площади. И в камералку вернулись к концу рабочего дня, выслушать

резюме главного геологического начальника. Для начала, на площади

Антона Степановича он предложил вдоль одного из разломов, несущего

видимые ореолы измененных пород, провести дополнительное

вскрытие агрегатом БКМ, и составить геологическую схему в более

крупном масштабе - в одном сантиметре двадцать метров, - что

необходимо для последующего бурения поисковых скважин. А через

пару дней он же лично туда привезет из партии канавщиков и задаст им

канавы.

Виктор Александрович, отвечающий за геологические дела в

отряде, сразу же поинтересовался:

«А кто схему будет делать? Присматривать за канавщиками, за

БКМом? Это работы на месяц, не меньше, а лишнего человека у меня

нет!»

Главный геолог задумался, почесал нос, пошевелил губами:

«У вас два студента-дипломника!»

27

«Один на картировке, как вы и предложили», - доложил старший

геолог. А я усмехнулся: вот кто, оказывается, из-за двойной линии на

записке сделал студента старшим техником на легкой работе !

«А второй чем занимается?» - это уже насчет меня, всего лишь

техника младшего.

«Делает геологическую схему, по той же картировке»,- Виктор

Александрович напомнил, что схема эта сегодня тоже

демонстрировалась.

Шеф опять задумался, опять почесал нос и пошевелил губами:

«Тогда так!» - ткнул в мою сторону пальцем, - «Он занимается

разломом, а второй студент (т.е. Лешка) его схему (мою, то-есть)

подрисовывает. Нечего на буровой прохлаждаться!» Ну что бы

наоборот! Лешку на разлом, а мне – схему подрисовывать! Нет же,

опять для меня сложная работенка!

Не задерживаясь, главный геолог умотал в партию, после чего

старший геолог вспомнил обо мне:

«Клей на картон миллиметровку – на ней будешь все разносить.

Работа, скажу тебе, ответственная, скрупулезная. Шеф решил, что на

тебя положиться можно», - и улыбнулся, подсластил пилюлю.

А с Зиночкой сегодня я и словом не обмолвился, даже когда

привозил шефа из партии на разлом, а электроразведчики крутились

рядом.

Вечером передал Лешке схему по картировке и геофизические на

нее накладки. Чем его не очень и расстроил, потому что это успел

сделать Виктор Александрович, когда разъяснил для него новую

работу. То бишь продолжение моей старой.

«В случае чего – поможешь, в породах ты получше

разбираешься», - это он мне с видом серьезным, потому что по работе.

А дальше, уже не по ней, со смешком и тоном игривым:

«С Зинкой то что случилось? Почему тебя избегать начала?»

«Да нормально все», - пожал я плечами, демонстрируя

искусственное недоумение, - «как-никак, а в отряд ее Виктор

Андрианович пригласил, составить компанию на озеро, кстати вместе с

тобой и твоей кралей. Я что, должен был к ней прилипнуть намертво?»

«Темнишь по черному», - не поверил Лешка, но дальше

обсуждать тему не стал, у нас договоренность: насчет отношений с

подругами - табу, никаких комментарий.

Часть восьмая.

Новая работа принесла и новые заботы. Раньше я много времени

уделял геофизическим картам, а изучать породы мог только в керне

картировочных скважин. Сейчас же, на крохотном участке, геофизика

помогала меньше, зато образцов было великое множество: из сотен

дудок БКМ, всех естественных обнажений, десятков канав, которые

28

через пару дней начали выдавать привезенные главным геологом

партии канавщики, выбрасывавшие землю с производительностью

небольших экскаваторов. Кроме пород, нужно было вначале выделить,

а потом и проследить все разломы – по мельчайшим признакам: в

деталях рельефа, в особенности растительности, и даже в

предпочтении мелких животных к сооружению жилищ в определенных

местах. После чего их же вскрыть канавами, объяснить техникам-

документаторам что и как в этих канавах описывать. Побегать

пришлось по настоящему, и скоро на участке не осталось квадратного

метра, где не ступала бы моя нога. Но, худо-бедно, с работой я

справлялся.

На любовном же фронте было совсем плохо. Зиночка не подавала

никаких вестей, а увидеть ее я не мог, потому что работал далеко от

электроразведчиков совсем в другой от отряда стороне, и пробежаться к

ним, как это делал раньше из лагеря или из долины с картировочными

скважинами, не имел возможности. Что-то нужно было предпринять, и

в субботу исключительно ради рыжей бестии с зелеными глазами я

наметил для себя камералку.

Воспользовавшись моментом, утром старший геолог попросил

показать мою картонку с миллиметровкой, долго внимательно

рассматривал, что я успел на ней нарисовать. Подозвал Виталия, и

ткнул в картинку пальцем:

«Нужно на нее накладку сделать. Попроси девочку старую

магнитку в масштабе увеличить, все ж какая-никакая, а подмога

парню», - то-есть мне.

«Сделаем», - пообещал геофизик, - «И не только магнитку, а и

радиометрическую карту по дудкам, где это возможно».

Здесь в палатке появился Николай Федорович, естественно

подошел к нам.

«Вот», - показал ему Виктор Александрович мою милиметровку, -

«хорошая схема получается. И породы есть измененные. Может до

поискового бурения дело дойти».

Николай Федорович схему посмотрел, молча и хмурясь, и выдал

оценку:

«Рано хвалить. Посмотрим, что через месяц получится», - и от

нашей группы шагнул к Виктору Андриановичу, сидевшему в сторонке.

Виталий посмотрел ему вслед, улыбнулся и подмигнул мне. Мол,

поменьше этого чудика в зековской форме слушай. Виктор

Александрович вздохнул и качнул головой:

«Ладно, проехали», – поддержал меня по-своему.

Через час я из палатки смылся, и что есть духу пустился к

электроразведчикам. Как обычно, девчата по профилям таскали

провода и электроды, по команде последние загоняли в землю, по

команде их вытаскивали и переносили на новые точки. Только…

Зиночки среди них не было.

29

Подошел к той, что посмелее – Юлечке.

«Привет, красавица!» - девушке улыбнулся; ее напарнице, от меня

метрах в пятидесяти помахал в приветствии рукой.

«Что-то сегодня вас маловато», - начал я подбираться к главному

вопросу, - «Двоих вижу, а где остальные? Где Света, где Зина?»

«Скромница в машине за прибором сидит (это Света), она же у

нас студентка на практике. А Зинули н-е-е-ет!» - и посмотрела на меня

с жалостью. Как на жертву женского коварства.

«А где она?» - постарался не показать, что красноречивый взгляд

Юли я понял. Девушка вытащила из земли электрод, и вдвоем с

напарницей от нас в пятидесяти метрах, вместе с проводом потащила

его по профилю на новую точку. Я следом.

«Нет ее», - Юля с показным сожалением вздохнула, - «в другом

месте работает. В поле больше не ездит, в дробилке сидит».

Как это в дробилке? Она же работник сезонный, можно сказать

временный! А в дробилке сидят работники постоянные – это я знал

точно, по опыту всех своих практик.

«И как она там оказалась?» - напрягся еще раз в изображении

улыбки.

«Как!» - Юля отвела от меня взгляд, - «Хорошего человека

встретила – и оказалась!» - и так же на меня не глядя, добавила, -

«Забудь Зинулю, у нее сейчас момент в жизни ответственный!»

«Тогда передай ей большой привет», - промямлил я не очень

разборчиво и без всяких улыбок, даже искусственных. И уже шагнул по

направлению к отряду. Юля же подняла голову от электрода, который

загоняла в землю:

«В партию приезжай на воскресенье! Найдешь другую девушку,

нас там много!» - кивнул ей головой, вроде как услышал. И пошагал в

сторону отряда. В настроении самом что ни есть отвратительном: