Иной жизни для себя не представляю! (СИ)

девушки меня еще никогда не бросали!

В камералке до конца рабочего дня кое-как досидел, сходил на

обед в палатку-столовую, повалялся в палатке на раскладушке. Больше

одиночества не выдержал – мысли в голове были только об этой рыжей

бестии, этой искусительницы, этой…ведьме, ухитрившейся околдовать

меня ….может любовью?. Которой с ее стороны хватило всего на две

ночи! Но какие! Не хотел, но эти ночи вновь и вновь проплывали в

сознании, заставляя и замирать в божественной нирване, и напрягаться

в негодовании, что такого больше не будет.

Как у любого русского, из подобного состояния есть два выхода.

Первый – поплакаться на груди друга или подруги. Но с Лешкой у нас

насчет разговоров о женщинах табу, а подруги не было. Второй –

успокоить душу алкоголем. Мне он подходил больше, и я пошел искать

Колю – как возможного попутчика на железнодорожный разъезд. Что

бы по пути говорить с ним, а не возвращаться в мыслях к неверной

рыжеволосой.

30

Коля будто меня ждал. Но бежать после работы за двенадцать

километров ему не хотелось, и вариант он тут же нашел:

«Сейчас машина в партию людей повезет, на воскресенье, вместе

с начальником (Николаем Федоровичем), а дежурить остается Виталий.

Вот с ним и договоримся, на второй машине туда сгонять. Что б ноги не

бить, за день находиться успели».

Через час на бортовой шесть человек во главе с Виталием катили

к железнодорожной насыпи, за которой стояли домики разъезда.

Насыпь перебрались пехом – проезда для машины здесь не было – и

Коля, дружбан местного хозяина торговой точки, поскребся в дверь

нужного дома. После чего, довольный его хозяин – знал, что сейчас

будет выпивка на халяву – провел нас к знакомому сарайчику и

предложил выбрать напиток по вкусу. Зная качество Молдавского

портвейна, все начали им затариваться, по одной-две бутылки. Я же

вначале ознакомился со всем ассортиментом, и нашел – что бы вы

думали? Пино-Фран! У которого полоса с медалями вокруг бутылки

еле вмещалась! Такое вино я пробовал всего пару раз в жизни, и знал,

что оно из себя представляет, а потому тут же наполнил им свою сумку

доверху.

«Зачем так много?» - удивился Виталий, успевший ввиду своего

возраста и постоянного присутствия рядом жены забыть о

потребностях в алкоголе молодежных компаний. Коля тут же ему

объяснил:

«Запас карман не тянет. Да и «много» у нас никогда не бывает!»

Только вечером в компании меня не было. Что там делать? Ребят

много, девушек две и обе намертво застолблены. Да и… рыжая

чертовка – точно напустила на меня порчу, раз на других девушек

сейчас мне и смотреть не хотелось! Поэтому набрался наглости – не

сидеть же в палатке одному, с переживаниями по поводу любовной

неудачи – и постучался в домик Виталия, в котором в данный момент

отсутствовала его жена, уехавшая на воскресенье в партию. Геофизик с

удовольствием гостя впустил, и под вино мы с ним хорошо поговорили.

Вначале про геологию, потом о работе, а позже, когда на душе у

каждого стало совсем хорошо – об охоте. И здесь я рассказал о

недавнем посещении родника, о множестве следов сайги вокруг него, и

о моей мечте побывать там еще раз, но без ружья это как-то несерьезно.

Виталий меня послушал, поулыбался, и поинтересовался:

«И что, пошел бы на родник утром, если б ружье было?»

«Да я бы прямо сейчас пошел! Что бы к рассвету там уже быть!»

Виталий покачал головой, молча поднялся, из под кровати достал

ружье, штук десять патронов.

«Держи!» - неужели это мне? - «К четырем дня что б в лагерь

вернулся. Не появишься – на машине поеду искать!»

Не веря своему счастью, ружье и патроны я принял, и побежал в

свою палатку, переодеться, найти фонарик, рюкзак и фляжку для воды.

31

Все пришлось делать в темноте, и потихоньку – Лешка уже дрых на

раскладушке. Кстати, ехать за вином на разъезд он отказался, что

свидетельствовало об одном: приглашен на вечер своей пассией

Фаиной, а та точно его голодным и без выпивки не оставила.

Не торопясь, шел к роднику по знакомой дорожке. Благодать

кругом! Черное небо с бриллиантами звезд, луна в одной четверти

давали света достаточно, что бы различать и рощицы саксаула, и

заросли кустарника в приличном отдалении, и совсем далекие сопки,

позволяя легко ориентироваться на местности. Теплый воздух, не

прохладный, а именно в меру теплый, абсолютная тишина, нарушаемая

шорохом крыльев редкой выскочившей из под ног птицы, уверенность,

что где-то там, вдали, а может быть и рядом стоит и смотрит на меня

сайга, которой, как я уже убедился, здесь достаточно, навевали

приятные фантации. Что в отряд я вернусь не пустым. И даже Зиночка,

эта Зинулька, эта зеленоглазая чертовка, тревожила меня поменьше.

К роднику я подошел, когда небо начало заметно сереть, а звезды

потемнели, превратившись из бриллиантов в обычные белые огоньки.

И от воды метрах в тридцати начал сооружать укрытие, назвать которое

скрадком можно с большой натяжкой.

Прежде всего, выбрал подходящее место – выше родника на

склоне сопки, под которой он находился. Что бы сайга не подошла

сзади - по горкам бегать она не любит. И к воде, как объяснил Виталий,

подходит по открытому месту. В данном случае по долинке между

сопками. Дальше собирал камни и выкладывал из них стенку, за

которой можно спрятаться. Причем не лежа на склоне вниз головой, а

сидя. И оставил в этой стенке дыру, следить за сайгой в ответственный

момент подхода к роднику на верный выстрел. Раньше-то можно

смотреть и поверх стенки или сбоку ее, только без резких движений.

Сооружение я закончил, когда под солнцем заблестели камни на

вершинах сопок, и первые птицы прошелестели над головой. Занял

место в засадке.

Теперь можно немного отдохнуть, сайга попить если и придет, то,

как объяснил тот же Виталий, не раньше восьми. Сейчас уже шесть, и я

со спокойной совестью закрыл глаза, в надежде часок подремать. Не

тут-то было.

Зиночка моментально выплыла из темноты и предстала передо

мною в самом соблазнительном виде. Поманила пальчиком, и я

протянул к ней руки – сейчас почувствую тепло тела, упругость груди и

мягкость губ, потом….Кто то врезал по голове так, что из глаз полетели

искры, и они открылись без моего желания. Мгновенно огляделся… и

понял, что случилось: в мимолетном сне кивнул носом и припечатался

головой к камню мною же выложенной стены. Потер лоб – вверху его,

на границе с шевелюрой, начала набухать шишка. И черт бы с ней, если

б мой сладкий сон не прервала!

32

Естественно, мысли вернулись к Зинуле. Что мне дальше то

делать? И почему мысли о ней никак меня не покидают? Это обида, что

меня бросили? Или другое, называемое женщинами любовью? Или мы

с ней просто идеальные партнеры в сексе и только?

На обиду как то не тянет. На девушек я никогда не обижался.

Никогда! И ни на какие с их стороны глупости. Все они для меня

святые!

Любовь? Ну не знаю. Две божественные ночи – для нее все же

маловато. Больше подходит: обоюдные симпатии. Которые могут в

принципе довести до любви. Но не так же быстро! И если честно, про

любовь я читал в книжках, но со мной она не случалась. Было то, что

называется романом, всегда по обоюдному согласию и обоюдному

желанию. И на определенное время, не очень и долгое.

Идеальные партнеры в сексе? Это да, в этом я уверен на сто

процентов. Две божественные ночи! И зачем так вот, без всякого с моей

стороны повода от них отказываться? Без объяснения причины?

Ничего не смог придумать толкового. Оставалось применить