Лонтано

– У вас ведь раздельная собственность, верно?

– Нет. В начале нашей совместной жизни была…

– Большая любовь?

– Да… Мы хотели объединить все, чем владели. А главное – позлить отцов.

Он почувствовал укол внутри живота. Он всегда ревновал к брату, но сегодня ему казалось, что он имеет на это право. Просто боль стала еще острее и определенней.

– Она запросила документы, чтобы определить размер состояния Лоика. И обнаружила странную штуку: твой отец уже распорядился о порядке наследования.

– В этом нет ничего удивительного.

– Он предполагает оставить Лоику всю свою долю в «Колтано». А вы с сестрой разделите остальное имущество.

– Откуда ты можешь это знать?

– Говорю же, моя адвокатесса обожает покопаться в чужих делах. Но детали мне неизвестны.

– Думаю, он составил строгую дарственную, которая исключает тебя из завещания.

– А вот и нет. В документах оговаривается, что все перейдет ко мне согласно правилу общей собственности супругов.

– Ты видела эти бумаги?

– Нет еще. Странно, правда?

Он взялся за ручку бронированной двери:

– Я все выясню. И позвоню тебе.

Какой-нибудь шутливый штришок пришелся бы очень кстати, чтобы нарушить серьезность их прощания, но вдохновение не приходило. София выбрала бессловесный вариант – поцелуй, и так было лучше.

89

Морван вернулся на рассвете с одной мыслью: снова уехать.

Серьезность ситуации требовала встречи в верхах, во Флоренции. В восемь утра, вымотанный, разбитый, он зашел к себе в логово, чтобы сразу же начать собирать вещи. После душа, чисто выбритый, он пил кофе и пытался навести порядок в своих планах.

Его проект относительно новых месторождений, едва наметившись, тут же стал известен. Он по-прежнему не понимал, где произошла утечка. Ни один из полевых работников не был в курсе. Ни одно капиталовложение не могло его выдать. Сам рудничный блицкриг разворачивался в сотнях километров от Лубумбаши, вне зоны наблюдения. Молниеносное обогащение, прежде чем уступить место собственной компании и приступить к обычной фазе добычи ископаемых. Он мог это провернуть.

В Африке можно все.

Но теперь придется считаться с Кабонго, и, в сущности, это нестрашно. Соучастие африканца делало операцию на местности более надежной. По взаимному согласию они бы присвоили правительственную часть и поделили добычу. Что его приводило в ярость, так это почему изначальный проект провалился.

Лоик подозревал геологов, и был не прав. Кло погиб, и нет никаких оснований полагать, что с его исчезновением дело нечисто. Что до двоих других, ему удалось связаться с ними в Киншасе вчера вечером – все было в порядке. Информация просочилась не через них.

Тот трейдер, Серано, должен сдать имена заказчиков. Затем придется расспросить их об источнике сведений. Когда Морван получит имя крота, он будет знать, что делать.

Его мобильник завибрировал: Эрван, наконец-то.

– Я тебе звонил, уж не знаю, сколько раз!

– Извини. Расследование съедает все мое время, на сто процентов, и…

– Я тебе потому и звонил. Ты должен помочь брату.

– Что?

– Сегодня утром ему нужно задать несколько вопросов одному биржевому маклеру. Я хочу, чтобы ты пошел с ним.

– Думаешь, мне больше заняться нечем?

– Это очень важно. В самом «Колтано» есть утечка, и только этот парень может…

– Меня это не касается. Я уже потерял ночь, пока искал сестру, а теперь должен профукать все утро, чтобы…

– У тебя это займет всего час. Лоик задаст вопросы. Твоего присутствия хватит, чтобы мужик раскололся.

Эрван натянуто рассмеялся:

– Злой коп должен молчать?

– Если ты этого не сделаешь, Лоик здорово рискует.

– Он замешан в утечке?

– Нет, но наши африканские друзья его подозревают. Помоги ему. Уж это ты должен для него сделать.

– Что ты хочешь сказать?

Даже на другом конце линии Морван заметил перемену в голосе: у сына явно душа не на месте. Он дал себе зарок выяснить причину.

– Ты же старший, – медленно проговорил он. – Сильное звено в семье. Хочешь ты того или нет, но ты отвечаешь за брата.

– Я позвоню ему утром, – сдался Эрван.

– А как расследование?

– Новый труп.

– Что? Я не получал никакого телекса!

– Мы еще не отправили донесение.

– Вы сами его обнаружили?

– Благодаря органическим фрагментам, найденным в теле Анн Симони.

– Кто это?

– Некий Людовик Перно.

Морван принял удар. Его безотказный подручный. Тот, кто ликвидировал Жан-Филиппа Маро. Вот почему от него не было известий.

– Ты его знаешь? – продолжил Эрван.

– Имя вроде знакомое.

– Кончай придуриваться, папа. Парень был тайным агентом.

– Я должен проверить.

– Ты сорок лет контролируешь все секретные операции государства. Этот тип работал на тебя – да или нет?

Зачем врать? Проще сэкономить время.

– Да.

– Чем он занимался?

– Грязной работой.

– Ты дашь свидетельские показания на него?

– Нет.

– Ты в курсе, чем он занимался в последние дни?

– Нет.

– Когда вы в последний раз вступали в контакт?

– У меня для этого есть журнал. Скажу позже.

– Не пытайся морочить мне голову, папа. Я и так не дал вызвать тебя в управление из-за Анн. На этот раз у меня может не получиться.

– Я не смогу ничего сказать. Государственная тайна.

Эрван хмыкнул:

– Ты, кажется, не понимаешь, в чем именно твоя проблема. На первом месте преступления убийца оставил твое кольцо. Вторая жертва была твоей протеже. Теперь убрали одного из твоих церберов. Твоя теория мести стала реальностью. Так что давай со мной начистоту.

– Что-то ты сегодня разошелся не в меру. Займись братом и позвони мне.

Старик резко разъединился и на несколько секунд замер неподвижно. Сын прав. Перно, после Анн и кольца. В Майомбе минконди являются фетишами-мстителями. Их используют, чтобы сопротивляться колдуну или отомстить ему. Со всей очевидностью, именно его, Грегуара Морвана, убийца считал демоном, которого следует уничтожить.

Он закрыл чемодан. Новая катастрофа укрепила его решение ехать во Флоренцию. Если ему суждено погибнуть, главное – уладить единственные дела, которые его волновали, – связанные с детьми.

Спускаясь по черной лестнице, он мельком подумал о Перно. Его смерть наверняка была ужасной, но, в отличие от Анн, он был заточен под такой конец. Морвану он никогда не нравился, но фашист был не робкого десятка. Одинокий, с преступными наклонностями, наполовину сумасшедший: полезный солдат.

Если выяснится, что парень работал на Морвана, беды не будет – государство его прикроет. Но Эрван мог добраться и до исчезновения Жан-Филиппа Маро. А ведь никто не заказывал его «самоубийство». Личные дела…

На улице он подозвал такси и забрался внутрь:

– Руасси. Терминал 2G.

90

Эрван прибыл в управление ровно в девять. Он отдраил себя махровой варежкой до такой степени, что вылез из ванной красный как рак. Побрился, спрыснул себя одеколоном, надел новый костюм – он не знал, когда снова вернется домой. По дороге в контору заехал в булочную и проглотил три круассана, уже сидя за рулем. Несмотря на взбесивший его звонок отца, он по-прежнему ликовал – сколько уже времени он не занимался любовью перед работой?

В конференц-зале его чемпионы поджидали шефа. Тонфа по-прежнему оставался в Институте медэкспертизы, но к группе присоединился еще один человек: не скрывавший своего довольного вида Левантен, координатор из научной полиции. Это был высокий малый, с волосами как у индейцев-апачей, со светлыми глазами под темными густыми бровями и с повадками гордого крестьянина, возвращающегося с поля. Он всем нравился, кроме Сардинки, который ему завидовал. То, чего Фавини добивался от женщин шуточками, приглашениями и подарками, Левантен получал за одну лишь улыбку.