Опередить дьявола

Он достал мобильник и набрал номер Фли. Ему было все равно, разбудит ли он ее и что ей скажет. Пора положить этому конец. Здесь и сейчас. К черту Скитальца с его суевериями, загадками и подсказками. Но у нее включился автоответчик. Он нажал на отбой и убрал мобильник в карман. Не прошло и десяти секунд, как телефон зазвонил. Он выхватил трубку, полагая, что Фли ему перезванивает, но нет, другой номер. Кто-то в режиме дозвона.

— Это я. Тернер. Из офиса.

— Ну даешь. — Он устало потер лоб. — Что ты там делаешь в такую рань?

— Не мог уснуть.

— Собираешься выставить счет за сверхурочную работу?

— Есть кое-какие новости.

— Да?

— Эдвард Мун. Больше известный как Тед.

— И?

— Младший брат этого бегемота.

— И почему он представляет для меня интерес?

— Его фотографии из мест заключения. Хотите, взгляните сами, но это он. На девяносто девять процентов.

У Кэффри встали волосы на загривке. Как у гончей, почуявшей запах крови. Он сделал выдох.

— Из мест заключения? Что, есть дело?

— Дело? — Последовал сухой смешок. — Можно и так сказать. Отсидел десятку в Бродморе по статье 37/41 Акта о душевнобольных. На «дело», по-моему, тянет, как думаете?

— Ни хрена себе. Такой приговор можно получить только за…

— Убийство. — Тернер говорил спокойно, но явно сдерживая возбуждение. Тоже почуял запах крови. — Тринадцатилетний подросток. Девочка. С особой жестокостью. Страшноватые подробности. Короче, босс… — Пауза. — Какие будут указания?

47

— Мои коллеги осмотрят вашу квартиру. Ордер вы видели, все чин чином. Если вы не будете мешать обыску, то можете оставаться здесь.

К семи утра Кэффри уже снова был в промозглой квартирке Мунов. На столе остатки поджаренного завтрака, бутылочки с кетчупом и соусами папиного изготовления, две грязные тарелки. Невымытые кастрюльки громоздились в раковине. За окном было еще темно, но видеть этого они не могли: из-за парафинового обогревателя в углу стекла запотели, и конденсат превращался в тоненькие струйки. Отец и сын сидели на диване. Ричард Мун был в кроссовках, разрезанных с боков, чтобы в них могли втиснуться слоновьи ножищи, и темно-синей футболке с надписью МЕЧТАТЕЛЬ и разводами под мышками. Он не сводил глаз с Кэффри, на верхней губе выступили капельки пота.

— Странно. — Кэффри сел за стол и внимательно посмотрел на Ричарда. — Вчера ты ни словом не обмолвился о своем брате. — Он подался вперед, держа перед собой документ с фотографией, который служил пропуском Теду Муну на территорию подразделения по расследованию автомобильных аварий. — Тед. Почему? Мне это кажется странным.

Ричард Мун бросил взгляд на отца, тот угрожающе сдвинул брови. Ричард опустил глаза.

— Я сказал, мне это кажется странным, Ричард.

— Без комментариев, — пробормотал толстяк.

— Без комментариев? Это весь твой ответ?

Ричард поозирался вокруг, словно подыскивая место, куда можно было бы спрятать витающие в воздухе семейные секреты.

— Без комментариев.

— Не морочь мне голову. Это на тебя «Билл» [22]так подействовал? Ты же не арестованный. Это не допрос, твои ответы не записываются, и единственное, чего ты так добьешься, так это того, что я разозлюсь по-настоящему. И тогда я могу передумать и арестовать тебя. Еще раз: почему ты не рассказал нам о своем брате?

— Без комментариев, — ответил за сына Питер Мун. Его холодные глаза смотрели жестко.

— Ты посчитал это неважным? — Он выложил распечатку из «Гардиан», сделанную для него Тернером. Прокурорская служба Ее Величества поднимет свои досье и наверняка уточнит детали, но сейчас Кэффри было вполне достаточно голых фактов в этой распечатке, чтобы понимать, с чем они имеют дело. Мун убил тринадцатилетнюю Шэрон Мейси. Тело он где-то припрятал — оно так и не было найдено, — но его все равно осудили на основании сравнительного анализа ДНК. С этим проблем у следствия не возникло, так как вся одежда Теда Муна и его простыни были в пятнах крови убитой. В спальне на пол натекло столько крови, что она просочилась сквозь щели, и красные разводы на потолке первого этажа продолжали увеличиваться, когда прибыла команда, чтобы его арестовать. Он отсидел десяточку, пока год назад министр внутренних дел не согласился с комиссией по помилованию и ответственным медицинским экспертом, что Мун больше не представляет опасности ни для себя, ни для общества. Из «Бродмора» его выпустили по УДО.

— Это сделал твой брат. — Кэффри ткнул распечатку в лицо Ричарду Муну. — Каким нужно быть отморозком, чтобы сотворить такое с тринадцатилетней девочкой? Ты знаешь, что тогда сказал судмедэксперт? Что ее голова чуть ли не совсем была отделена от шеи, если вытекло столько крови. Не знаю, как тебя, а меня тошнит от одной этой мысли.

— Без комментариев.

— Давай так. Ты мне говоришь, где он сейчас, а я подумаю о том, как тебе обойти обвинение в противодействии следствию, выразившемся в замалчивании фактов.

— Без комментариев.

— Знаешь, на сколько ты можешь загреметь за укрывательство? Сказать? Шесть месяцев. Как думаешь, толстячок, сколько ты сумеешь продержаться в тюрьме? Особенно когда они узнают, что ты укрывал педофила. Короче, где он?

— Я не…

— Ричард! — Отец остановил его, приложив палец к губам.

Ричард Мун прочел в его глазах приказ и снова опустил голову. Пот уже стекал ему за шиворот.

— Без комментариев, — пробормотал он. — Без комментариев.

— Босс?

Все обернулись.

На пороге стоял Тернер с внушительным конвертом в прозрачном пластиковом пакете, в каком доставляют мороженые продукты.

— Мы нашли это в сливном бачке.

— Открой.

Тернер раскрыл молнию и обвел их недоумевающим взглядом.

— Документы.

— Что они делали в вашем сливном бачке, мистер Мун? Странное место для документов, вы не находите?

— Без комментариев.

— Ёклмн. Тернер, давайте сюда. У вас есть перчатки? — Тернер положил конверт на стол и достал из кармана пару перчаток. Кэффри надел их и вытряхнул содержимое конверта. В основном это были счета, многие на имя Эдварда Муна. — А… это что такое? — Он вскинул брови. — Любопытно. — Большим и указательным пальцем он выудил паспорт. Раскрыл его. — А вот и пропавший паспорт, чтоб мне с места не сойти. Каковы шансы на такую удачу? Какой-то ублюдок влезает в вашу квартиру, уносит все, что только можно, а через несколько лет возвращается, чтобы подложить паспорт в бачок. Обожаю хеппи-энды.

Оба Муна тупо на него смотрели. Старший покрылся лиловато-багровым румянцем. Кэффри затруднился бы сказать, от возмущения или от страха. Детектив бросил паспорт на стол, заваленный счетами.

— Вы одолжили его брату, чтобы он благополучно прошел проверку бюро по расследованиям? Не знаю, как вы, но он точно в дерьме. Я бы сказал, по уши в дерьме.

— Без комментариев.

— Тебе придется дать комментарий, рано или поздно. А пока, толстячок, помолись, чтобы у твоего братца-зека не нашли СПИДа.

— Не называйте его так.

— А-а. — Кэффри развернулся к отцу. — Кажется, вы созрели для разговора?

Возникла пауза. Питер Мун шевелил сжатыми губами, словно зажевывая подступающие слова. Лицо у него сделалось как красный кулак.

— Ну? — Кэффри предупредительно склонил к нему голову. — Вы хотите мне сказать, где находится ваш сын?

— Без комментариев.

Кэффри хлопнул ладонями по столу.

— Ну всё. Тернер? — Он мотнул подбородком в сторону папаши и сына на диване. — Уведите их. С меня довольно. Вас ждет стандартная процедура, мистер Мун. Краткое изложение дела в письменном виде. За эти «без комментариев» получите по полной программе, а там уж мы решим, какую к вам применить… — Он не договорил.

— Босс? — Тернер, уже приготовивший наручники, ждал дальнейших указаний. — Куда их? В местное отделение?

Кэффри не отвечал, пялясь на один из счетов.