Воронежские страдания

Общежитие еще требовало тщательной подготовки, соответствующего обеспечения, и Гундорин решил послать туда Колуна, он малость и сам на «чурека» смахивает, хотя по делу чистый русак. Пусть походит, посмотрит, с пацанами пообщается, которые в том районе ошиваются, узнает, где у «чурок» что – электрические счетчики, газ и прочее, что можно будет потом задействовать. А с этим «чуркой», что из магазина, с ним можно запросто обойтись и без Колуна, он же этот, непредвиденный, начнет отмахиваться, обязательно за нож схватится. А «мочить» – Денягин приказал – сейчас никого нельзя. Значит, наказывать пойдут они втроем: сам Влад, Бык и Нос. Вполне достаточно. Трое против одного – справятся. Причем проучить того «чурку» надо быстро и решительно, лучше всего, уже прикидывал диспозицию Влад, дать ему отойти подальше от магазина, чтоб охранники не видели, а потом, возле кустов, короткий базар и – по репе!

Кстати, надо будет достать несколько дымовых шашек для общаги той. Чтоб огонь хорошенько занялся, пока «чуреки» будут чихать от дыма... Вот так, обо всем приходится самому думать, поручить-то некому, пацанам лишь бы кулаками махать, и никакого понимания высокой ответственности...

И пока Гундорин, потягивая из кружки хорошее пиво, негромко раскладывал перед Быком и Носом будущую диспозицию с общежитием, примчался запыхавшийся Колун и чуть ли не в крик: этот появился! Можно начинать! Влад накинулся на него – в зале же сидят и посторонние! А этот тупой уже готов всем выложить их ближайшие планы! И Колун, конечно, сильно расстроился, когда Гундорин, словно бы в наказание, снова отправил его теперь в общежитие – на разведку, и сказал, что к «чурке» они пойдут втроем, а Колуну там делать нечего. Ну обиделся, и хрен с ним! Не будет дисциплину нарушать, «пером» своим без нужды размахивать.

Короче, допил пиво Колун и отправился к общаге – наблюдать и не рыпаться без команды. А трое скинов ушли в противоположную сторону, к продуктовому магазину, где Колун только что видел в торговом зале того «чурку». Все шло по плану.

Пацаны, не доходя до магазина, разойдутся в разные стороны, будто незнакомые, это чтоб «чурка» сразу не сообразил, что его давно стерегут. А начнется базар, слово за слово, тут и Бык с Носом навалятся. Начало брал на себя Влад, как самый решительный, умный, ну и крепкий, накачанный. Он был уверен, что накладки не произойдет. Главное – что? Сразу сбить с ног, а потом обработать тяжелыми берцами – не смертельно, но чувствительно. И еще важно успеть сказать ему, за что! Короче, отваливай из России, она – наша, а не твоя! Хоть и не советует обычно Денягин орать на всех перекрестках, мол, когда там демонстрации какие-нибудь, митинги, ментура со всех сторон, стенка на стенку, тогда понятно, но Влад сам своим умом допер, что без лозунга – это в любом случае получается как бы хулиганка, а так – акция. Есть разница...

Опять же, если просто морду начистить – это неинтересно, это сегодня можно делать в каждом дворе, черных-то понаехало – уже и не протолкнешься от них, а надо так, чтоб они знали и боялись. Чтоб публично. Вот как понимал Гундорин свою задачу.

Чуть не опоздали: «чурка», нагруженный пакетами, уже выходил из магазина. Пацаны даже и разбегаться не стали. Остановились у него на дороге, знали, в какую сторону пойдет. Он и пошел – спокойный, гад, будто его не касается. И это так разозлило Влада, что он, вместо того чтобы начать с фразы, которая вертелась на языке, – насчет России для русских, неожиданно для себя грубо крикнул подходившему по дорожке мужику:

– Эй, чурка, дай закурить! – привычное, старое, из хулиганского детства как-то само вспомнилось, когда именно таким способом он вызывал противника на драку.

– Не курю и тебе не советую, – бросил мужик и хотел пройти мимо. Его руки были очень кстати заняты пакетами.

– Гляди, он хамит, сука! – воскликнул Бык, решительно подскакивая к мужику с правого бока с откровенным намерением напасть. Куда ты, рано! – показал глазами Влад.

А «чурка» остановился и спокойно посмотрел на троих ребят, загораживающих ему дорогу. Стоявший слева держал руку за спиной, пряча что-то. Дурак бы не догадался, что пацан приготовил какую-нибудь железяку, чтобы неожиданно и сзади, по-бандитски, нанести удар по голове. Ну а с тем, что справа, – понятно. И вдруг Влад, увидев по взгляду мужика, что тот сходу просек их план нападения и они потеряли фактор неожиданности, сам ринулся в драку, потому что больше ничего другого и не оставалось.

Его сильный прямой удар, если бы только Влад достиг цели, куда метил, должен был швырнуть «чурку» на землю – уже теперь без всякого базара. Но случилось неожиданное: кулак Влада просвистел в пустоту, а сам он будто смаху приложился всем телом о каменную стену, и в тот же миг в животе у Гундорина разорвалась бомба: ослепила жуткая, обжигающая боль, и он почувствовал, что куда-то уже летит и пытается вдохнуть воздух, чтобы погасить пожар, но не может, а в глазах – пустота, сплошной туман. И еще – громкие крики.

Это пацаны с двух сторон кинулись на «чурку», сообразил он.

Влад здорово треснулся затылком о какую-то корягу, но когда глаза наконец открылись, увидел, как Бык отлетел от хилого «чурки» словно футбольный мяч от ноги, а Нос с разинутым ртом все еще стоял столбом, пряча за спиной прут арматуры. И вдруг с диким криком кинулся в сторону, петляя между кустами как заяц. Осознав это, Влад вскочил, с ужасом понимая, что сил у него совсем нет и его сейчас вырвет, просто вывернет наизнанку, так больно в животе, и вдруг увидел бегущих со стороны магазина двоих охранников.

«Надо делать ноги!» – эту мысль он осознал уже потом, когда, шатаясь, остановился возле бара и стал смотреть туда, откуда прибежал, и прислушиваться, нет ли погони. Нет, никого не было. Оторвался, вроде. А что же с пацанами?

Вот это был теперь самый серьезный вопрос. Он же видел, как отлетел от мужика и распластался на земле Бык. И запомнил, как ломанул через кусты Нос, блин, который испуганно глазел на «чурку». Неужели загребли? Это была первая мысль.

Но вскоре из-за угла дома, хромая, вышел Дербаносов и, заметив Влада, понурившись, поплелся к нему. Чего было говорить-то? Как оправдываться? А где Бык? Это и был первый вопрос бригадира отсутствующей бригады. Неужели снова неудачный день?

– Схватили его, гады... – мрачно глядя под ноги, сказал Нос. – Вдвоем навалились... Охранники, блин... Я видел.

– А куда потащили? – начальнический тон возвращался к Владу. – Они ментов вызвали? Чего ж не проследил? – уже грозно спросил Гундорин, понимая, что своим пацанам он не должен показывать растерянности.

– А чего, их трое, а я один. И вон – с голыми руками... – он насупился, демонстрируя пустую ладонь, покрытую ржавчиной. Значит, арматуру успел выбросить.

– Ладно, храбрец, твою мать... Рот раззявил! А чего стоял ждал, когда бить надо было, а он, блин, как этот... – Влад крепко выругался, помолчал и добавил: – Пойду, посмотрю сам. Может, удастся... – он криво усмехнулся и сразу почувствовал новую сосущую боль в животе. – Попробую поменять Быка на баксы. Охранники те – вроде нормальные мужики. Русские – не чурки, да?..

– А кто их знает... – неохотно ответил Нос и поежился, словно замерз.

– Ладно, сиди тут. Колун явится, пусть тоже ждет. Учти на будущее: нам своих пацанов бросать нельзя! Это главный принцип «Освобождения России».

Гундорин еще не знал, удастся ли ему выручить Быка, главное, чтоб «чурки» там не оказалось, а уж со своими, русскими, всегда можно договориться. Уверенность – главное.

А вот над Носом сегодня же надо будет устроить судилище, чтоб запомнил, как своих бросать и убегать от драки. О собственном побеге Влад так не думал, он – начальник, это – во-первых, ему и думать приходится за всех. А во-вторых, Быку все равно уже деваться было некуда. Этот «чурка», блин, оказался совсем не таким, как говорил про него Колун. Тоже – крупная ошибка, и Колуна придется строго предупредить, ни хрена его разведка не стоит! И вообще, этот второй прокол сейчас совсем некстати, опять базар с Денягиным... опять нудные нотации... Нет, надо сосредоточить все силы на общежитии... И Коляновых пацанов подключить, хоть толку от них немного, те больше орать мастера. И водку жрать на халяву...