Набат-3

Допустим, я помогу? Безвозмездно?

У вас таких денег нет, — усмехнулся Судских.

— А если я найду кардан с ворованными деньгами? Поймите правильно, Игорь Петрович, если отнять такие и отдать хорошему человеку, — это не воровство, а гра­мотное перераспределение средств.

— Старовойтова этих денег не возьмет, — отчеканил Судских.

— Ладно, оставим Старовойтову, я готов помочь Лебе­дю, Явлинскому, кому угодно, лишь бы помешать мафио­зи Шину. Есть такой общак у мафиози?

— И не один. — Судских стала ясна позиция Крокоди­ла. Он, кстати, не упрятывал ее в красивые обертки слова, а высказал ее откровенно: мафия уберет сразу со своего пути устойчивую криминальную структуру воров в зако­не, чтобы насади ть свою. — Был резервный фонд у партий­цев, по нынешняя камарилья порядком растащила его уже ко второму путчу. Тогда они создали ряд структур, откуда черпают средства па прожиточный минимум. Папаша Мастачный, убежденный сторонник коммунистов, брал, кстати, из фирмы сына. Не но собственному разумению, а по велению свыше. Младший Мастачный, неглупый че­ловек, закрывал глаза па перекачку средств в партийную кормушку, его вполне устраивает охрана его точек работ­никами милиции. Расчет налицо: президентская команда идее не служила и общаКов не заводила, кроме собствен­ных карданов. Но господин Шин про общак думал и со­здал его — это система думских поборов. К примеру, что­бы не проходил закон о госмонОиолии на алкогольные напитки. Сбивалась команда из думских, каждый получал мзду за блокировку закона, а мафиози Шин хорошенько обирал бутлегеров. Такая операция повторялась регуляр­но по команде сверху от Шина. Буглсгсры не сопротивля­лись: лучше отдать десятую часть доходов, чтобы не поте­рять постоянный навар.

— Вся эта Дума прибежище проституток всех мас­тей, — поддакнул Крокодил. — Ни одной приличной фи­зиономии, за редчайшим исключением! На чертовой ско­вородке они будут отменным гарниром к нашему парню-полудурку. Предложи мне кто избираться, посчи­таю за оскорбление.

— Не зарекайтесь, Геннадий Глебович, — мягкой улыб­кой остановил его Судских. — От сумы да от Думы не зарекайся. А вот противодействие вхождению вашего бра­та во власть сложилось устойчивое. Пример Копяхина и Клементьева. Я думаю, это последний рубеж, который стре­мится захватит ь рыжая команда. И тогда из России можно вить веревки на любой вкус.

— - Да только нас без хрена не возьмешь. — выказал характер Геннадий. — Только подскажите, Игорь Петро­вич, как правильно расположить силы?

Геннадий Глебович, это нечестно. >1 вам симпатизи­рую, но помогать криминальной среде никогда не буду, — откровенно сказал Судских.

Крокодил не смутился:

5 Зак. 3048

Я не хотел пас обидеть, извините... Вопрос ставится в иной плоскости. В вашей порядочности я не сомневался, но жизнь уродлива, и крупный бизнес везде развивался уродли­во. (>т кистеня к москательной лавке, от ресторанчика к банку и далее к монополии. Я прошел этот путь и не хочу следо­вать им дальше. У меня учителей музыки не было, у моих родителей на многое не хватало денег, меня взрастила ули­ца. Теперь я хочу с раскаянием вернуть долги. Если в гло­бальном смысле для этого надо выбивать почву из-под ног у 'фи!(ансовой олигархии, ближе к нам — не дать править стра­ной мафии. Если вы такой порядочный — что же вы не Tioможете Старовойтовой с финансами? У вас их нет? У меня тоже. Я и предлагаю выпотрошить богатенького мафиозного буратипо. Подскажите, отмаливать грехи мне.

— Воспит ывать не стану и в церковь ходить не обяжу, — дождался конца монолога Судских. — Слушайте, Геннадий Глебович, а как вы к Лебедю относитесь?

— С налету не ответишь, — был вполне доволен пере­меной темы Крокодил. — Пока он с генеральского коня вешал — понимал его. Честный, порядочный, прирожден­ный вояка, одним словом. Л без коня засуетился, может дров наломать. Я ведь понял вас, когда вы про ссылку его за Урал сказали. Пятый туз.

— Абсолютно верно, кивнул Судских. — Его поста­раются к президентским выборам утопить в болоте мест­ных проблем. Зубов, прежний губернатор, оставил ему их вагон и маленькую тележку, и через полгода с ним, как с претендентом на пост главы, считаться не будут. По вот ведь какой резон есть, — рассуждал Судских, — Лебедю и

. Старовойтовой сам Бог велел объединиться, другой пары им обоим не подобрать. Оба принципиальны, не терпят подковровых игр, один дополняет другого, их союз запро­сто не разрушить. А красноярским врачам и учителям день­ги мафии пахнуть не будут. Резонно?

— Слежу внимательно за ходом вашей мысли, — не спешил соглашаться Крокодил. Торг есть торг.

— Я готов подсказать, у кого взять средства, чтобы красноярцы не подняли бунт против своего губернатора и своими руками не свершили задумку господина Шипа. Для начала мне надо связаться с Гришей Лаптевым...

«Уже тепло», — незаметно перевел дыхание Геннадий.

— Это не проблема, — ответил он. — Скажите - когда, сразу привезут, куда скажете. Секретничайте на здоровье.

— Побеседуем, — согласился Судских.

— А как пожелает получить господин Лебедь? Кэшем?

— Сомневаюсь. Может в морду дать, на расправу скор. Сделаем цивилизованно. После моей беседы с Лаптевым получите список трех тысяч предприятий, где в учредите­лях члены «рыжей команды». Ежемесячно они имеют до трехсот тысяч долларов.

— Размашисто живуг! — хлопнул в ладоши Геннадий. Догадывался, но не ведал.

— Па одну зарплату олигархом не станешь, резюми­ровал Судских и продолжил: — Затем, Геннадий Глебо­вич, помогите создать фонд помоши красноярцам, и люди вполне легально получат из него свое кровное. Промежу­точные стадии проекта я опускаю, проценты от сделки назначайте себе сами. Поможете без вины виноватым — поговорим о более весомых делах.

Интересный момент истины предстал перед Геннади­ем: то ли он очко у Судских выиграл, то ли Судских пере­играл его, навязав отработку? Собирался он получить клю­чик от ларчика без особых усилий, ценой бесценной вежливости, а получил пустую шкатулку, которую ему под­сунули наполнить.

— Игорь Петрович, — проклюнулась натура Гены Кро­кодила, — а не грех ли это, стакнуться с вором? Не при­мите с осуждением. Я так...

— А я не так, — смотрел на нею понимающе Судских. За все надо платить. Сказано rПисании: «Неправда есть грех, но не всякий грех смертен». Давайте фешить вместе. Господь не выдаст. Шин не съест.

3-10

С неделю Яков Тристенко теребил настойчиво Альберта Васильевича, и тот столь же настойчиво надоедал связному с Крокодилом. Связной досгавал хозяина. Крокодил же на Судских тактично не напирал и велел связному объяснить Тристенко, что дело достаточно гнилое и требует времени. Яков заметался, в ею голове бурлили мысли только о том, что его обвели вокруг пальца и нажились.

Как человек, не искушенный в банковских подвиж­ках, он не подозревал, насколько тщательно готовится по­добная операция.

Рассуждал он примитивно: вот у меня в руках ключик, вы там давайте шевелитесь, а я свою долю заработал. Под ожидаемую прибыль он назанимал денег под расписки, не обращая внимания на высокие проценты, и с месяц бес­печно транжирил их. Закупал для особняка красный кир­пич по завышенным ценам, голландскую черепицу и с ходу приобрел джакузи персон на десять для свальной помыв­ки. Шикарно развернулся: купил «ауди» последней мар­ки, со всеми наворотами и прибамбасами, итальянский стильный гарнитур, который еле нашел куда поставить на хранение, зачастил в престижные ночные клубы, обедал сугубо в «Тамерлане», а свои волосики прилаживал в при­ческу исключительно в салоне Александра Тодчука.

Взаймы ему давали охотно, а под эту марку пробивали свои вопросики. Яков охотно раздавал индульгенции и прочие разрешения, ничего не требуя взамен, пока не про­звучал первый звоночек.