Зловещее светило

Дом представляет собой второсортные апартаменты гостиничного типа. Меня не пускают наверх без предварительного звонка, а когда я связываюсь с Бетти по телефону, она говорит, что сейчас спустится вниз.

Она появляется через пять минут. Я почти не узнаю ее. На ней вечернее платье серебристого цвета, которое, вероятно, обошлось ей в месячное жалованье. Волосы кажутся мягкими и блестящими.

Посмотришь на нее в таком виде и никогда не скажешь, что эта девушка работает на неприглядную контору типа агентства «Аргус».

— Ты выглядишь потрясающе, — говорю ей.

— Раньше ты никогда этого не замечал, — отвечает она.

— Как я мог заметить? Работая на наше агентство, я постоянно пребываю в дурном настроении. Поиск сбежавших должников — не слишком приятное занятие.

— Я сама думаю уволиться, — заявляет Бетти. — На прошлой неделе один из твоих клиентов приходил в офис. Этот взрослый огромный мужчина вопил как ребенок. Ты собирался наложить арест на его зарплату, если он не будет отдавать по десять долларов в месяц за дешевое пианино, которое купил для дочери, чтобы та стала музыкантшей. Однако она изменила свое решение и сбежала с автомехаником.

— Так, остановись! — говорю я. — Позволь мне забыть о розыске должников хотя бы на один вечер. Я и так уже вижу их во сне.

— Хорошо. Куда мы идем?

— В одно местечко, которое я недавно обнаружил, — спокойно говорю я. — Ты никогда не видела ничего подобного.

Останавливаю такси. Бетти подозрительно смотрит на меня, когда я называю адрес водителю, но ничего не комментирует, пока мы не выезжаем на Халстед, неподалеку от Норт-авеню.

Она оглядывается вокруг, тем временем я расплачиваюсь с таксистом.

— Что это, одна из твоих шуток?

Мы стоим перед какой-то дырой, на одном окне висит вывеска: «Кафе „У Пленнерта“. Зал сдается в аренду».

— Нет. Один знакомый сказал мне, что здесь будет интересно.

Кафе представляет собой дешевый бар. Чтобы пробраться в зал, расположенный в задней части здания, нужно его пересечь.

Бетти — смелая девушка. Это я должен признать. Мы минуем бар и оказываемся в зале. Там расположены ряды складных кресел. Большинство из них заполнены мужчинами, женщинами и детьми. В воздухе топор можно вешать.

Почти все собравшиеся мужчины смуглые. Некоторым из них приходится бриться по два раза в день. Женщины тоже смуглые, хотя тут и там можно увидеть блондинок. Резко выделяясь на фоне темноволосых дам, они привлекают к себе внимание.

Бетти, разинув рот, глазеет на собравшихся. Она радуется, когда я сажаю ее на кресло в задней части зала подальше от сцены.

— Что это? — шепчет она мне.

Лицо у нее раскраснелось, и я понимаю, что ей это место не очень нравится.

— Это собрание патриотов — сыновей и дочерей Сербии, — поясняю я. — Вон там, на возвышении, стоит сербский принц.

Да, там находится принц Петр. Он расположился за трибуной и наливает себе воды в стакан. Судя по тому, как некоторые сербы смотрят на принца, можно сказать, что они очень высокого мнения о нем.

На возвышении находятся еще восемь мужчин и одна женщина. Эта женщина размерами соответствует трем мужчинам. Да, это та самая амазонка, которая держит кондитерскую на Седжвик. Она сидит на низкой и прочной деревянной скамье, рядом с краем сцены, откуда может наблюдать за принцем Петром. Она им очень интересуется.

Принц отпивает из стакана и поднимает руки. В зале становится тихо, как на кладбище в полночь.

— Мои соотечественники! — произносит принц по-английски.

Затем он начинает болтать на непонятном языке. Он говорит десять минут, и я не понимаю ни слова — пока все собравшиеся не начинают хлопать в ладоши и радостно кричать. Какие-то молодые люди орут на английском:

— К чертям Генри Форда! К чертям «Дженерал Моторс»! Мы поддержим мистера Робертса!

— Весело, да? — спрашиваю я у Бетти, которая сидит рядом со мной.

— Да? Я думаю, ты шутишь.

— Совсем нет. В этом зале ты видишь примерно двести отборных простофиль Чикаго. И они счастливы. Ты только послушай их.

Примерно двадцать или тридцать сербов взбираются на сцену. Принц Петр удостаивает их аристократической снисходительности, и им это нравится. Очень нравится. Всем им.

— Хочешь посмотреть на монокль принца? — спрашиваю я у Бетти. — Подожди минутку.

Я протискиваюсь сквозь толпу и взбираюсь на сцену.

— Привет, принц! — говорю я его королевскому высочеству.

И точно, появляется монокль. Он извлекает его из своей пижонской жилетки и вставляет в глаз.

— A-а, мистер Крэгг! — восклицает он после этого. — Как у вас дела?

— Отлично. И у вас, как я посмотрю, тоже.

— У вас для меня есть информация? — спрашивает он более тихим голосом.

— Нет, информации нет. Но есть ключ к разгадке. Еще день или два…

— Хорошо! Вы сразу же дадите мне знать, да? Это все — часть игры, — неодобрительно пожимает он плечами. — Вы понимаете?

— Да, конечно, понимаю.

Я возвращаюсь к Бетти.

— Ну, тебе достаточно? — спрашиваю я у нее.

— О-о, нет, — сладким голосом отвечает она. — Мне хочется посетить еще одно собрание патриотов. Как насчет болгар? У них ничего не запланировано сегодня на вечер?

— Нет, у них по четвергам. Но на Норт-авеню есть пивной бар…

Она быстро встает.

Мы отправляемся в бар, где меня неожиданно кто-то хватает за руку. Я оборачиваюсь. Это амазонка из кондитерской.

— Вы были у меня в магазине сегодня во второй половине дня, — заявляет она.

Я пытаюсь вырвать у нее руку, но не могу.

— Да, все правильно, я хотел купить детективный журнал. Вы его для меня раздобыли?

— Не пытайтесь меня обмануть, молодой человек, — грозно произносит она. — Я не так глупа, как вам кажется. Я видела, как вы разговаривали с принцем. Именно поэтому я и пришла сюда. Что он задумал?

Я хватаю ее за запястье, и на этот раз она отпускает мою руку.

— Простите, мадам, — говорю я ей. — Но это дело касается только принца и меня.

Она на мгновение переводит взгляд с меня на Бетти и оценивает ее:

— Это ваша девушка?

— Угу. И что?

— Вы — полицейский, — заявляет она. — Я всегда их нюхом чую. Вы — частный детектив. И работаете на принца. Я хочу, чтобы вы сделали для меня одну небольшую работенку. И я заплачу вам в два раза больше, чем заплатил он.

— Он платит мне тысячу.

— Это ложь! У Петра нет таких денег. Я заплачу вам шестьсот.

На ней твидовый костюм, из которого получился бы прекрасный шатер для самого большого циркового слона. Она опускает руку в карман и извлекает пачку денег, потом отсчитывает шестьсот долларов пятидесятидолларовыми купюрами.

— А теперь скажите мне, для чего вас нанял принц?

Я вычеркнул слово «этика» из своего лексикона, когда начал работать агентом по розыску сбежавших должников. Но мне в спину дышит Бетти.

— Это против правил, — заявляю я толстой женщине. — Детектив никогда не предает клиента.

Ее свиные глазки горят точно так же, как днем, когда она разозлилась на меня.

— Хорошо, вы можете не говорить, — заявляет она. — Думаю, я догадываюсь. Но я все равно хочу, чтобы вы на меня работали. Я считаю, что Петр обманывает меня.

— Обманывает вас?

Она улыбается во весь рот. Зубы у нее такие же большие, как у лошади.

— У него есть женщина. Я хочу, чтобы вы за ним проследили.

— А потом? После того как я увижу его с дамой?

— Вы сообщите мне ее имя и адрес. Это все. Остальное я сама сделаю.

Да уж, она сделает. Вероятно, она пойдет напролом, не считаясь ни с чем. Но это не моя забота. Пока не моя.

— Хорошо, я буду на вас работать, — заявляю я амазонке.

— Начинайте сегодня вечером. Проследите за принцем. Я… не могу сделать это сама. — Она хмурится. — Я привлекаю к себе внимание… своими размерами.

Бетти тычет мне в спину кулаком, но я притворяюсь, будто не замечаю этого:

— Хорошо, мисс…

— Келли, Мейми Келли. Адрес мой вы знаете. Когда узнаете что-нибудь, позвоните мне.