Зловещее светило

Я заканчиваю завтрак, выхожу на улицу и устремляюсь к своему драндулету, который припарковал в паре кварталов от кафе. Сажусь в машину и направляюсь в северную часть города, на Блэкхок-стрит, дом 598.

Определенно, эти иностранцы хоронят своих очень рано. Хотя сейчас всего половина десятого, они уже сняли креп с двери. Неподалеку крутится пара ребятишек, и я обращаюсь к ним:

— В какой церкви отпевают миссис Друар?

— В церкви Святого Иоанна, на Кливленд-авеню.

В церкви я уже не застаю никого из желающих проститься с миссис Друар, поэтому единственное, что мне остается, — это отправиться на кладбище. Судя по газете, хоронят на кладбище имени Святого Себастьяна, в семи милях от города. Дорога туда отнимает около часа, поэтому, когда я наконец добираюсь, родственники и друзья уже расходятся и направляются к машинам, на которых их сюда доставили. Я выхватываю из кармана старый конверт и размахиваю им, словно это телеграмма или что-то подобное.

— Мистер Тони Друар! — кричу я.

На крик оборачивается крупный мужик, который собирается сесть в зеленый седан.

— Это я, — говорит он.

Я бегу к нему и вижу, что номерной знак на седане совпадает с записанным на одной из моих карточек. Поэтому я достаю старый ордер и сую его в руку мистеру Друару.

— Простите, мистер Друар, — вежливо говорю я. — Но я забираю вашу машину за долги перед компанией «Мид-Вест Финанс».

Этот Друар с минуту тупо смотрит на лист бумаги у себя в руке. Затем он издает рев, который, наверное, слышен даже на Грант-авеню:

— Вы, гнусный осквернитель могил!.. Разве это делается в такое время? Я же только что похоронил свою бедную бабушку!

— Именно так я вас и нашел, — спокойно говорю я. — В газете было написано: «По ней скорбят сыновья, такие-то и такие-то, и внуки, Тони Друар и такие-то».

Определенно, некоторые люди, встретившись со мной, выходят из себя. Этот Друар срывает с себя шляпу, бросает ее на землю и топчет ногами. Затем три типа, таких же крупных, как Друар, вылезают из седана и окружают меня.

— Значит, вы — агент по розыску уклоняющихся должников? — спрашивает один из них, и его кулак с бешеной скоростью приближается к моему лицу.

Мне везет, и я от него уклоняюсь, но вижу, что для Сэма Крэгга в настоящее время это не самое безопасное в мире место. Однако удача на моей стороне. Похоронную процессию сопровождает полицейский на мотоцикле. Он находится неподалеку, а услышав вопли Друара, подходит к нам.

— В чем дело? — спрашивает он.

Друар снова начинает ругаться, а я хватаю полицейского за рукав:

— У меня ордер на передачу права владения на эту машину. Друар пропустил три выплаты, и компания «Мид-Вест Финанс» хочет получить или 188 долларов, или автомобиль.

Полицейский смотрит на меня с недоверием, забирает ордер из рук Тони Друара, изучает его, затем переводит взгляд на меня:

— Готов поспорить, мистер, что вы ненавидите себя, когда по утрам смотрите на свое отражение в зеркале.

— Может, и так, — говорю я полицейскому. — Но если эту работу не буду выполнять я, ее будет делать кто-то другой. У меня нет никаких связей, меня не возьмут в Ассоциацию всемирного парламента,[4] а я хочу есть.

— Поэтому вы ходите с ордерами по кладбищам? — взмахивая листом бумаги, спрашивает полицейский.

Я вижу, что он поддерживает другую сторону, поэтому объясняю кое-какие положения закона:

— Офицер, это обычный ордер, который имеет силу в любом месте нашей страны. Я обращаюсь к вам как к представителю закона. Пожалуйста, проследите, чтобы все происходило надлежащим образом. Мне нужен или этот автомобиль, или 188 долларов.

Поднимается крик, шум, гам, но через некоторое время Друар с дружками делают мне предложение, а я, размазня, его принимаю. Я — добрый человек, а доброму человеку не следует становиться агентом по розыску сбежавших должников. Они все вместе набирают 32 доллара и говорят, что Друар отдаст мне остальные деньги завтра. Правда, я достаточно осмотрителен и заставляю всех сообщить мне фамилии и адреса и подтвердить это имеющимися у них при себе документами или письмами.

Вот таким образом я совершаю большую ошибку и впутываюсь в дело с фальшивым принцем.

На следующее утро я еду на Гарднер-стрит, дом 736. Эта улица состоит из одного квартала, этакий обрубок, втиснутый между парком Сантон и Огден-авеню. На ней всего около тридцати домов, и их все следовало снести лет двадцать назад. Предполагается, что Друар живет на первом этаже одной из этих трущоб.

Я не могу нажать на звонок, потому что звонок отсутствует, и стучу кулаком. В ответ тишина, я стучу снова. Тогда понимаю, что меня обманули, расстраиваюсь и толкаю дверь. Она распахивается, и я вхожу внутрь. Друар дома. Он лежит на полу.

Он мертв.

С минуту я гляжу на него, и у меня по спине пробегает холодок. Этот Друар — крупный мужчина, но кто-то свернул ему шею. Лицо его повернуто так, будто он смотрит через плечо.

Из кармана брюк Друара торчит кусочек бумаги. Я не люблю трупы, как и все остальные люди, но протягиваю руку и вытаскиваю бумагу. И мои глаза вылезают из орбит. На листе значится:

«Я обещаю выплатить Тони Друару пять тысяч долларов за полученную сумму. В. С. Робертс».

Долговое обязательно, действительное в любом суде, если у этого В. С. Робертса есть 5000 долларов.

Я смотрю на лист бумаги и в конце концов засовываю его себе в карман. Ведь Тони Друар, живой или мертвый, должен компании «Мид-Вест Финанс» 156 долларов.

Выхожу из дома и, оказавшись на крыльце, вижу, что за моим драндулетом стоит такси, а по тротуару идет принц.

Конечно, я еще не знаю, что это принц. Я выясню это позднее. Но одет он, определенно, как принц. На нем расстегнутый черный однобортный пиджак, из-под которого выглядывает бежевая жилетка. Под ней виднеются полосатые брюки, а потом, верите или нет, короткие белые гетры. На голове — фетровая шляпа жемчужно-серого цвета. В руках он держит желтые перчатки из свиной кожи и трость. Боже, помоги мне! Он направляется в дом Друара.

— Доброе утро, сэр, — здоровается он со мной. В голосе слышится какой-то иностранный акцент. У него вытянутое, очень грустное аристократическое лицо. — Я ищу мистера Друара.

Мне хочется прыгнуть в свой драндулет и убраться отсюда подальше, но я знаю полицейских. Не принц, так водитель такси обязательно вспомнит номер моего автомобиля, поэтому я решаю, что лучше сразу пережить все неприятные моменты.

— Мистер Друар находится в доме, — сообщаю я. — Он мертв.

У принца отвисает челюсть, но только на мгновение. Затем он запускает руку в карман жилетки, достает монокль и вставляет в глаз. Он изучающе смотрит на меня, потом заявляет:

— Я не понимаю.

— Может, он тоже не понимает, но, тем не менее, он мертв.

Принц вздыхает:

— Это очень плохо. Я — принц Петр Строгович. Этот Друар обратился ко мне в поисках работы, и я как раз собирался его нанять. Как грустно… — Принц вынимает монокль и вытирает его перчатками. — Вы говорите, что он в доме? А полиция уже знает?

Полиция вскоре узнает. Соседей привлекли три яркие детали — мой драндулет, такси и принц в странном одеянии. Они собрались вокруг и услышали часть нашей беседы, поэтому сейчас вокруг нас много разговоров и беготни.

Примерно через пять минут подъезжает полицейская машина. Спустя еще некоторое время рядом с нами оказываются десять или двенадцать полицейских, машина «скорой помощи» и дежурная бригада пожарной охраны.

После скрупулезного осмотра места преступления мы с принцем попадаем в полицейское управление. Капитан Риордан бранится и задает множество вопросов.

Самое большое неудовольствие у него вызывает моя персона.

— Мне совсем не нравится ваш рассказ, — заявляет он мне. — Вы были очень сердиты на этого Друара. По словам соседей и друзей, вы вчера устроили неприятную сцену на похоронах его бабушки. Я считаю, что сегодня утром вы отправились за деньгами и ввязались с ним в драку.