Правило двух минут

— Чего вы хотите?

Рэндом ненадолго задержал на ней взгляд и отложил жетон.

— Вашего сотрудничества. Вы с Холменом долго мутили воду, но нам это только на руку. Вы дадите мне возможность объясниться?

— Вы за этим и схватили его — чтобы объясниться?

— Если бы вы меня не вынудили, я бы сюда не приезжал.

Вукович стоял, прислонившись к двери, и наблюдал за Поллард, но в глазах его светилось любопытство, и держался он свободно. Рэндом казался раздраженным, но глаза у него были усталые, а костюм — помятый. На физическом уровне ни в том ни в другом Поллард не ощущала угрозы. Она почувствовала, что расслабляется, но старалась держаться настороже.

— Один вопрос, — сказала она.

Рэндом развел руками, словно приглашая — давай, спрашивай.

— Кто убил этих людей?

— Уоррен Хуарес.

— Чушь, Рэндом. Я не верю вам и не верю, что они просто так собрались под мостом. Они искали деньги Марченко.

Рэндом снова развел руками и пожал плечами — последнее должно было означать, что его не волнует, верит она ему или нет.

— Да, они искали деньги, но стрелял Хуарес. Кто-то нанял его для убийства. Мы стараемся найти заказчика.

— Перестаньте лгать. Холмен видел вас с Марией Хуарес в доме.

— Я не лгу. Этот дом — надежное место. Она находится там добровольно по нашей просьбе.

— Зачем?

— Хуарес не совершал самоубийства. Парня прикончил его же заказчик. Мы считаем, что его наняли из-за связи с Фаулером и планировали убить с самого начала. Мы встревожились, что таинственный заказчик может убить и его жену. Мы привезли Холмена в дом, чтобы Мария сама сказала ему об этом. Я не ожидал, что он поймет меня превратно.

Поллард наблюдала за Рэндомом и верила, что он говорит правду. Каждое его слово имело смысл. Она еще раз обдумала ситуацию со всех сторон и наконец кивнула.

— Ладно. Допустим, я вам верю, но зачем вы арестовали Чи? Вот чего я не понимаю.

Прежде чем ответить, Рэндом мельком взглянул на Вуковича. Потом покачал головой.

— Не знаю, о чем вы.

— Друга Холмена, Гэри Морено по прозвищу Чи. Его сегодня утром взяли под стражу. Мы думали, это вы.

— Мне ничего об этом не известно.

— Какие могут быть разговоры, Рэндом? Вы хотите, чтобы я поверила, будто это совпадение?

Лицо Рэндома оставалось непроницаемым, но он снова бросил быстрый взгляд на Вуковича.

— Вук, попробуй разузнать что-нибудь.

Вукович достал сотовый телефон и неторопливо направился в гостиную. Продолжая разговор с Рэндомом, Поллард слышала, как он бормочет что-то в трубку.

— Если вы знали, что в деле замешан кто-то кроме Хуареса, почему вы закрыли его?

— Убийца обставил все так, словно Хуарес сам наложил на себя руки. Я хотел, чтобы он подумал, будто ему удалось нас провести. Чтобы он поверил, будто мы не знаем о его существовании, и почувствовал себя в безопасности.

— Зачем?

— Мы считаем, что убийца — высокопоставленный офицер полиции.

Рэндом произнес это без малейшего колебания, как нечто само собой разумеющееся. Поллард и Холмен думали точно так же, только представляли на месте «высокопоставленного офицера» самого Рэндома. Поллард вдруг поняла, что все противоречивые сведения о Рэндоме вполне можно увязать друг с другом.

— Пятый человек.

— Что за пятый человек?

— Мы знали, что существовал кто-то еще. Мы называли его пятым человеком. И думали, что это вы.

— Извините, придется вас разочаровать.

— Вы прикрывали одно расследованием другим. Одно для публики, другое велось тайно.

— Иначе к делу было не подступиться. Единственные, кто знал, чем мы занимаемся, это моя команда, начальник одного из отделов и его заместитель. Расследование началось за несколько недель до смерти ребят. Мне доложили, что несколько офицеров затеяли игру с целью завладеть деньгами. Большинство мы опознали, но некто, близко знакомый с Марченко и Парсонсом, подбрасывал Фаулеру информацию, и Фаулер защищал сукина сына, как питбуль. Никто, кроме Фаулера, не знал этого человека, не разговаривал и не встречался с ним. Именно его личность мы и пытались установить.

— А потом началась стрельба.

Лицо Рэндома ожесточилось.

— Да. Потом началась стрельба, и вы с Холменом наделали столько шума, что даже патрульные стали обращать на вас внимание. Мне надо, чтобы вы прекратили, Поллард. Если убийца почувствует, что пахнет жареным, мы его потеряем.

Теперь Поллард поняла, почему Лидсу так часто звонили из «Паркер-центра». Начальник полиции старался выяснить, чем занята Поллард, и устраивал Лидсу головомойки, чтобы тот велел ей прекратить.

— Откуда вам известно, что делал и чего не делал Фаулер? Откуда вы узнали, что Фаулер один выходил на связь с убийцей?

Рэндом не сразу решился ответить. Впервые он надолго замолчал. Поллард почувствовала, как желудок ее сводит судорогой, потому что она вдруг поняла ответ.

— У вас был среди них свой человек.

— На меня работал Ричард Холмен.

Дом наполнился молчанием, оно словно текло с кухни, как пролитый сироп. Все, что Холмен рассказывал ей о своих разговорах с Рэндомом, мигом промелькнуло у Поллард в голове.

— Сукин сын. Ты должен был сказать ему.

— Сказать ему — означало скомпрометировать все расследование.

— Ты заставил человека думать, что его сын — сволочь. Ты хоть представляешь, сколько боли принесла ему эта мысль? А тебе наплевать?

Мелкие морщинки вокруг глаз Рэндома стянулись в жесткую паутину. Он провел языком по губам.

— У нас уже был налажен контакт с Ричардом Холменом, когда Фаулер стал подбивать его на это дело. Рич отказался, но я убедил его поддерживать связь с Фаулером. Я свел его с ними, мисс Поллард, так что можете считать, что мне наплевать.

Поллард села на кушетку. Она не обращала внимания на детектива, думая о Холмене. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и быстро сморгнула, потому что не хотела, чтобы Рэндом видел ее плачущей. Ричи больше не был плохим парнем. Ричи был хорошим. Холмену не придется извиняться перед Донной.

— Понимаете, почему дело приняло такой оборот? — спросил Рэндом.

— Если вы ждете отпущения грехов, забудьте об этом. Возможно, как профессионал я понимаю ваши мотивации, Рэндом, но все равно вы мерзкий тип. Человек потерял сына. Все, что от вас требовалось, это поговорить с ним по-людски, а не выливать на него ушат помоев. Тогда не возникло бы никаких проблем.

— Может, позвоните ему? Я хочу собрать всех, пока еще не поздно.

Поллард рассмеялась.

— Хотела бы, да не могу. Ваши люди отобрали у него телефон на кладбище. Теперь я не знаю, как до него достучаться.

Рэндом сжал зубы, но ничего не ответил. Вукович вернулся из гостиной, сказав, что ему должны перезвонить, но Поллард не обратила на это внимания. Она никак не могла понять — имело ли хоть какой-то смысл все, что они проделали с Холменом. Вероятно, пятый уже исчез.

— Ну так что — нашли они деньги или нет? Сдается мне, что нашли, иначе подозреваемый, которого вы ищете, не убил бы их.

— Мы не уверены. Если местонахождение денег и было установлено, их забрали уже после убийства.

— Они должны были найти деньги, Рэндом. Что они обнаружили возле Голливудского знака?

Казалось, Рэндом искренне удивлен.

— Как вы об этом узнали?

— Ну недаром же мы подняли столько шума. Они нашли что-то в ночь четверга. Какой-то небольшой предмет был закопан в ямке примерно двенадцать дюймов шириной и восемнадцать глубиной. Что там лежало?

— Ключи. Они нашли двадцать два ключа в синем металлическом футляре.

— Какие ключи?

— Рич их не видел. Футляр открыл Фаулер. Рассказал остальным, что там, но ключи оставил себе.

— Как насчет подсказки, где находится замок?

— Ничего. Только ключи. На следующий день Фаулер сказал остальным, что его напарник готов предположить, к чему подходят ключи. Мы считаем, что это та причина, по которой они собрались в ночь убийства. В последнем отчете Рич писал мне, что все надеются узнать что-то о деньгах.