Правило двух минут

Поллард оставила папки на столе и поблагодарила Альму Вантанабе, которая проводила ее до лифта. Пока Поллард спускалась, она проверила списки входящих вызовов, но Сандерс еще не звонила. Она почувствовала вспышку отчаяния, но быстро поняла, что у нее есть не менее интересная задача, над которой стоит поработать, — миссис Марченко. Если тем загадочным пятым был Рэндом, то Поллард не потребуется список осведомителей: миссис Марченко и так опознает детектива. Найти офицера, на которого работала Элисон Уитт, будет в таком случае просто хорошим десертом.

Поллард решила позвонить Холмену. Она хотела рассказать ему о результатах поиска и отправиться к миссис Марченко. Она уже набирала номер, когда разъехались двери лифта.

В вестибюле стоял Холмен, грязный, в пятнах засохшей крови.

43

Холмен помнил, что Поллард собиралась в «Пасифик-уэст», но не знал, там ли она до сих пор и где конкретно ее искать. Денег на звонок у него не осталось. Он не хотел входить в здание — слишком опасно, вдруг кто-то следит за Поллард от кладбища. Холмен долго кружил возле банка, пока не испугался, что упустит ее. Тогда он устроился в вестибюле, тяжело дыша, как нервничающая собака. Он уже собирался уходить, когда лифт открылся и из него вышла Поллард. Увидев Холмена, она побледнела.

— Что с вами случилось? Вы только посмотрите на себя… что произошло?

Холмена по-прежнему била дрожь. Он отвел Поллард подальше от лифта. Охранник в вестибюле уже дважды спрашивал, что ему здесь нужно, и Холмену не терпелось покинуть банк.

— Надо уходить. Вукович и те парни… они снова схватили меня.

Поллард тоже заметила охранника.

— Ты весь в крови… — прошептала она.

— Они могут преследовать тебя. Погоди, выйдем, и я все расскажу…

Холмену хотелось поскорее уйти.

— Кто это был?

— Копы. Они накинулись на меня на кладбище, когда ты уехала…

Его затрясло еще сильнее. Холмен старался подтолкнуть ее к двери, но она тянула его в другую сторону.

— Сюда. Пойдем со мной…

— Надо выбираться. Они ищут меня.

— Ты ужасно выглядишь, Макс. Постой. Иди сюда…

Холмен позволил затащить себя в женскую уборную. Поллард подвела его к умывальнику, оторвала кусок бумажного полотенца и намочила его в раковине. Холмену хотелось убежать, но он не мог заставить себя двигаться — уборная казалась ему мышеловкой, которая вот-вот захлопнется.

— Они привезли меня в дом. Там был Вукович и… Рэндом тоже. Они не арестовывали меня. Они просто меня схватили.

— Тсс. Тебя всего трясет. Постарайся успокоиться.

— Надо выбираться отсюда, Кэтрин.

Она смыла кровь с его рук и лица, но он не мог говорить, не уняв дрожь в голосе. Вдруг он вспомнил о пропаже телефона и о чувстве чудовищной беспомощности оттого, что не может с ней связаться.

— Мне нужно что-нибудь… ручка! У тебя есть ручка? Я пытался позвонить тебе, но не мог вспомнить номер. Черт возьми, я не мог вспомнить…

Дрожь усилилась, и Холмену показалось, что он вот-вот развалится на части. Он терял над собой контроль и не мог остановиться.

Поллард отшвырнула окровавленные полотенца, схватила его за руки.

— Макс.

Казалось, ее глаза притягивают его. Она пристально смотрела на него, ее пальцы все сильнее впивались ему в руки, но глаза глядели спокойно, а голос звучал успокаивающе.

— Макс, теперь ты со мной…

— Я испугался. Мария Хуарес у них…

Он не мог отвести от нее взгляд.

— Теперь ты в безопасности. Теперь ты со мной, и тебе нечего больше бояться.

— Господи, как я испугался.

Холмен по-прежнему глядел на нее, но уголки ее губ мягко изогнулись, и это остановило его, как якорь останавливает дрейфующее судно.

Дрожь стихала.

— Ты в порядке?

— Да. Да, теперь лучше.

— Хорошо. Я рада, что все обошлось.

Поллард вытащила из куртки ручку и взяла его за руку. Она написала номер своего сотового на его предплечье и ласково взглянула на Холмена.

— Теперь у тебя есть мой номер. Видишь, Макс? Теперь ты его не потеряешь.

Холмен почувствовал, что что-то изменилось. Поллард подошла к нему, обняла и положила голову ему на грудь. Холмен застыл, как манекен. Его охватила нерешительность, и меньше всего он хотел оскорбить Поллард.

— Всего минутку, — шепнула она.

Холмен осторожно дотронулся до ее спины. Она не отдернулась, не убежала. Он обнял ее и приник щекой к ее волосам. Мало-помалу он все крепче прижимал ее к себе, вдыхал ее запах и чувствовал, как слабость покидает его. Чуть погодя она шевельнулась, и они одновременно отпрянули друг от друга. Поллард улыбнулась.

— Теперь можно идти. В машине объяснишь мне, что случилось.

Поллард припарковалась в подземном гараже. Холмен описал, что произошло на кладбище, как ему удалось сбежать и что он видел. Слушая его, Поллард хмурилась, но не делала замечаний и не задавала вопросов. Она промолчала, даже когда он сказал, что угнал машину. Наконец он закончил свой рассказ, и вид у Поллард был неуверенный.

— Итак, Вукович и еще трое — Фуэнтес, Том и некто безымянный — арестовали тебя на кладбище?

— Они не арестовывали меня. Взяли — да, но отвезли не в участок, а в дом. Никакой это, к черту, не арест.

— Чего они хотели?

— Не знаю. Слава богу, удалось сбежать.

— Они что-нибудь говорили?

— Ничего…

Потом Холмен вспомнил.

— На кладбище Вукович сказал, что я у них как заноза в заднице, что они хотели со мной по-хорошему, но я все равно остался занозой. Он сказал, что арестует меня, а вместо этого отвез в тот проклятый дом. Я видел его собственными глазами — попасть туда означало пропа́сть.

Поллард нахмурилась еще сильнее, словно пыталась в спешном порядке обработать информацию.

— Так, значит, Рэндом был в доме?

— Да. С Марией Хуарес. Чи сказал, что копы взяли ее, и оказался прав. А теперь и Чи у них. Его арестовали сегодня утром.

Поллард ничего не ответила, но выглядела встревоженной. Наконец она покачала головой.

— Не пойму, что тут творится. Сначала они схватили Марию Хуарес, теперь тебя. Зачем им держать тебя в заключении? На какую выгоду они рассчитывали?

Холмен подумал, что это очевидно.

— Они хотят отделаться от всех, кто мешает Рэндому шить дело против Уоррена Хуареса. Подумай. Рэндом возложил ответственность за убийства на Хуареса и закрыл дело, но Мария сказала, что Уоррен не убивал… и они схватили ее. Затем я не купился на байки, которые они распускали, — и то же самое. Они пытались заставить меня пойти на попятный, а когда это не сработало, решили убрать. Теперь у них Чи.

— Рэндом арестовал его?

— Тактическая группа сегодня утром провела рейд в его магазине, они искали оружие и взрывчатку. Но это же чушь собачья. Я знаю Чи всю жизнь и заявляю, что это чушь. Эти мерзавцы просто хотели с ним расквитаться.

Лицо Поллард по-прежнему выражало сомнение.

— Но зачем втягивать Чи?

— Может, они думают, что я проболтался ему насчет денег. Может, в отместку за то, что он помогал мне. Не знаю.

— Ты сможешь снова найти тот дом, куда тебя привезли?

— Не сомневайся. Готов хоть сейчас тебя туда отвезти.

— Нет, сейчас мы туда не поедем…

— Но как иначе? Я знаю, где они держат Марию. Я бы на их месте поскорее убрался оттуда и забрал женщину с собой.

— Макс, послушай меня… ты прав. Они сразу уехали, и если они силой держали там Марию Хуарес, то взяли ее с собой. Сейчас мы найдем там пустой дом. А если обратимся в полицию, то что мы скажем? Что ты был похищен четырьмя офицерами, у которых могло быть, а могло и не быть преступного умысла?

Холмен понимал, что она права. Он только вышел из тюрьмы. У него нет ни доказательств, ни оснований считать, что кто-либо ему поверит.

— Что же делать?

— Найти пятого. Если мы сможем доказать, что Рэндом был тем пресловутым пятым, то сможем связать его с Фаулером и возбудить собственное дело…