Том 26. Вояж на Гавайи

— Звонила мисс Сунг. — Фрэн достала из сумочки губную помаду и стала наводить марафет. — Просила связаться с ней как можно скорее. Но, если судить по ее голосу, ничего серьезного.

— Она как раз тот тип личного секретаря, который я надеялся найти в вас, — парировал я. — Когда вы решитесь прийти в контору в достаточно длинном платье?

— Когда вы придете в камзоле, мой милый Дэнни, — с твердостью ответила она. — Насколько мне помнится, мы с вами договорились, что между нами будут только служебные отношения!

— Совершенно согласен. Если вы начнете приходить на работу в платье без застежек, я буду в восторге…

— Всего доброго, мистер Бойд, — прервала меня Фрэн. — Если вас убьют до завтрашнего утра, мне надо присылать цветы?

— Проследите только, чтобы могила была достаточно велика, дабы все девочки, которые придут проливать слезы на самый красивый профиль в Манхэттене, имели бы достаточно места.

Но я говорил впустую: Фрэн уже ушла.

Я прошел в кабинет, устроился в кресле и набрал номер телефона издательства Харлингфорда. Через пятнадцать секунд послышался ясный и мелодичный голос Марии Сунг.

— Спасибо, что позвонили, мистер Бойд, — сказала она. — Мистер Харлингфорд хочет узнать о результатах вашей работы за сегодняшний день.

Я подробно отчитался.

— Вы не теряли зря время, мистер Бойд, — приветливо проговорила она. — Уверена, что мистер Харлингфорд будет в восторге.

— По вашему мнению, у меня есть шанс получить его журнал бесплатно? — с тревогой спросил я.

— Потрясающее чувство юмора, мистер Бойд! — воскликнула она. — Если узнаете что-либо важное сегодня, звоните в любое время, не стесняйтесь.

— Вы тоже звоните, — сказал я, — даже если в этом не будет необходимости. Для вас я всегда буду свободен, моя прелесть. Мой номер телефона…

— Это очень мило с вашей стороны, мистер Бойд, — оборвала она меня строгим голосом. — Поверьте, я вам очень благодарна.

Она повесила трубку. Я сделал то же самое и тут услышал тихий кашель. Подняв глаза, я увидел на пороге комнаты какого-то типа.

Настоящая постная рожа, причем с густой сеткой морщин. Высокий, худой, с покатыми плечами. Густая шевелюра, преждевременно поседевшая, зачесанная назад, почему-то придавала ему доброжелательный вид, который не сочетался с тусклым взглядом.

— Резиновые подошвы? — спросил я. — Или вы вошли на руках?

— Это вы — Бойд?

Его голос был таким же безжизненным, как и глаза.

— Если вы умеете читать, выйдите и прочтите, что написано на двери.

Он сделал несколько шагов — какая небрежная походка — и осмотрелся.

— У вас приятная обстановка, — сказал он. — Дела, вероятно, идут неплохо, а?

— Кто вы такой? Агент по налогам?

— Меня зовут Карч, — медленно произнес он. — Это вам что-нибудь говорит?

— Нет. — Я пренебрежительно оглядел его. — Судя по внешнему виду, вы должны были умереть задолго до моего рождения.

— Очень смешно. — Он с неприязнью пожал плечами. — Может быть, слышали о Лy Кестлере?

— Кестлера знаю. Он контролирует половину рэкета в этой местности или даже две трети.

— Вот это разговор, — оживился Карч. — А я его правая рука, рука правосудия… Вот так!

Он выхватил из кармана револьвер с коротким, в восемь сантиметров, дулом. Застыв неподвижно в кресле, я подумал, что если он нажмет на спуск, то пуля проделает в моем черепе настоящий тоннель.

— Итак, — продолжал Карч, — я — правая рука Лу Кестлера, и когда Лу нуждается в том, чтобы прострелить мишень, этим занимаюсь я.

— Ты ошибся мишенью, у меня не было случая познакомиться с Кестлером.

— Лу никогда не забывает своих друзей. Его попросил об этом приятель, который оказал ему одну услугу. А Лу аккуратно платит долги. Он просто спросил: «Кто?» — и приятель ответил: «Бойд!» Теперь дошло?

— Кто же этот друг, который хочет ликвидировать меня на сорок лет раньше, чем, как мне казалось, отпущено природой?

Рука Карча внезапно нырнула в карман, и револьвер исчез.

— Не нервничай! — У него стал почти материнский голос. — Приятель Лу не такой уж жестокий. Пообещай, что выполнишь его просьбу — отказаться от работы, и все будет о’кей.

— Работы?

— Ты ищешь Ирен Манделл? Брось, Бойд! Хочешь неприятностей? Зачем тебе тратиться на похороны? Ты забудешь про Манделл, приятель Лу забудет про тебя.

— Как и мой клиент, — сказал я. — Правда, он не забудет двух тысяч долларов, которые дал мне вперед.

Карч сунул руку в нагрудный карман, вытащил оттуда конверт и швырнул на стол.

— Это причиняет мне боль, — жалобно проговорил он. — Я, Манни Карч, имеющий девять судимостей, играю роль рождественского деда с длинной белой бородой.

Я осторожно вскрыл конверт. Внутри лежали два тысячедолларовых банкнота.

— Ты слышишь, как звонят рождественские колокола? — Он загоготал. — Приятель Лy — парень с характером. Считай, что ты закончил работу и получил за нее бабки. Согласен?

— Согласен, — кивнул я.

— Я так и знал, что ты окажешься умником. — Карч почти с умилением смотрел на меня. — Если тебе когда-нибудь понадобятся мои услуги, не стесняйся. Сделаю в лучшем виде!

— Бесплатно? — озабоченно спросил я.

— Все будет отлично! — Он ухмыльнулся. — Я дорого стою, но всегда делаю хорошую работу, можешь спросить у Лу.

Развинченной походкой Карч направился к двери, но на выходе задержался и повернулся ко мне.

— Теперь мы друзья, не так ли? — У него снова был мрачный вид. — Все сделано полюбовно. Прости, что я это говорю, я знаю, ты не подводишь друзей, но на всякий случай… Вторая такая встреча уже не будет приятным разговором с двумя тысячами в придачу.

Он ушел, а я еще долго сидел в кресле, стараясь привести свои мысли и чувства в порядок. Нечто подобное я ожидал, но не так быстро. Итак, неизвестный благожелатель передал мне через человека Кестлера ровно столько же, сколько я получил от Харлингфорда. И это больше всего меня сейчас смущало.

Глава 4

Джин Бертон, видимо давно ожидавшая меня, открыла дверь тотчас после звонка. Вблизи она была еще более привлекательна: в кофточке из черного легкого шелка поверх шелковых вышитых брюк. Ее потрясающие труди так откровенно притягивали взгляд, что бросали в жар даже такого закаленного мужика, как я.

Копна рыжих волос, удивительно живые глаза и губы с потрясающим изгибом. Заряд динамики высотой в метр шестьдесят пять, но так хорошо сложенный, что не производил впечатления мощности.

— Вы — Дэнни Бойд? — спросила она теплым голосом.

— Это так, — ответил я, принимая умный вид. — А вы Джин Бертон?

— Мой брат говорил мне о вас, — продолжала она. — Вы гораздо лучше выглядите, чем я представляла по описанию Яна. О, я вижу, мне следовало завесить зеркало к вашему приходу, тогда бы вы время от времени удостаивали меня взглядом, — иронически добавила она.

— Я рассматриваю свой профиль один раз в день, — возразил я, — чтобы проверить, нет ли у меня морщин. Но если хоть на секунду перестану смотреть на вас, вызовите врача, чтобы он сделал мне гормональный укол.

— Думаю, вы мне очень понравитесь, когда мы узнаем друг друга получше, Дэнни, — задумчиво протянула она. — После второго стакана, например…

Я прошел за ней в гостиную, мебель которой… Впрочем, она могла входить в квартирную плату.

— Сначала пропустим по стаканчику. Я обычно пью сухой бурбон со льдом. А вы?

— Подойдет, — ответил я, осматриваясь. — На этом диване можно сидеть?

— На нем можно делать все, что угодно, — непринужденно ответила она. — Один режиссер продал мне его по дешевке. Он считал, что его вид слишком часто напоминал ему о собственной физиономии.

Я опустился на диван под возмущенный треск пружин. Джин принесла напитки и устроилась рядом, прижав ко мне бедро.

— Яна нет? — спросил я.

— Вы шутите? — Она еще крепче прижалась ко мне. — Разве я нуждаюсь в помощи братца, принимая у себя частного детектива во плоти?