Том 26. Вояж на Гавайи

— Я подумал, что мне придется терроризировать его, как это делает Вильямс, и счастлив, что мы придерживаемся одного мнения, Джин. Это облегчает предстоящую работу.

— Не обольщайтесь, мой милый, — с легкой иронией сказала она, — и оставьте в покое этого подонка, Джерома Вильямса.

— Что он имеет против Яна?

— В том-то и дело, что ничего, — с горечью ответила она. — Такая уж у него манера — унижать подчиненных. Ладно, оставим это. Значит, вы пытаетесь разыскать Ирен?

— Безуспешно. Все молчат, как сговорились. Можно подумать, что она была носительницей бацилл какой-то опасной болезни.

— В каком-то смысле так оно и было, — неожиданно заявила Джин. — Я была ее близкой подругой, но никогда не понимала ее. Она была очень странной, даже немного извращенной, но не в обычном смысле слова.

— Может быть, она была слишком впечатлительной, и та роль, которую ей приходилось исполнять на сцене…

— «Мечта без пробуждения», — прошептала Джин. — Мне всегда казалось, что такое название просто создано для Ирен. Понимаю, что это звучит глупо, но в самом деле мне было очень трудно понять Ирен. Ее личные проблемы все усложнялись, а она каждый вечер должна была изображать сумасшествие на сцене. Ирен была замечательной актрисой, но эта роль была на износ. По-моему, она так запуталась, что в один прекрасный день не смогла отличить роль от действительности. Она достигла такого совершенства в игре, что мечта о смерти стала ее собственной мечтой.

— Допустим, она стала психопаткой, — нетерпеливо сказал я. — Что же произошло потом?

— Не знаю, Дэнни. — Джин беспомощно пожала плечами. — Поверьте, я очень хотела бы это знать. Она нуждалась в отдыхе и отправилась в такое место, где ее никто не знал. Она даже мне не говорила никогда, куда собиралась поехать. Просто уехала, и я ее больше не видела.

— Припомните, пожалуйста, какие-нибудь подробности из ее личной жизни.

— Я знаю, что она общалась с Роджером Лоувелом и Джеромом Вильямсом. У обоих такой сволочной характер, что они могли довести до исступления кого угодно. Были еще двое. Ирен никогда не называла их имен и всегда говорила о них с таинственным видом. Правда, один раз она сказала мне, что если бы я узнала, кто они такие, то упала бы в обморок. Тогда я не обратила внимания на ее слова, знаете, многие девушки любят придумывать всякие небылицы. Но вот, когда она исчезла, я подумала, что эти люди существовали на самом деле.

— Почему?

— Все как-то странно восприняли ее уход. Вильямс не хотел даже говорить о ней и вел себя так, будто ее никогда не существовало. А мне посоветовали поскорее забыть о ней, если я не хочу иметь больших неприятностей. Барни Миккерс сказал примерно то же самое. Оба вели себя так, будто чего-то боялись. Не знаю чего.

— А Лоувел?

— У Роджера была старая симпатия к Ирен, — с легкой улыбкой сказала Джин. — Он был на самом деле очаровательным, пока не стал слепым. Мне кажется, что его ни в чем нельзя винить, особенно после того, что с ним произошло. Роджер устроил тогда дьявольский шум. Я разговаривала с ним месяц спустя. Он был уверен, что Миккерс и Вильямс знают что-то, если судить по той манере, с какой они отмалчиваются. Он пригрозил, что обратится в полицию, наймет частных детективов и поднимет такой шум в газетах, что все займутся ее розысками. В то время Роджер был парнем, способным выполнить свои угрозы.

— Почему же он отказался от этого?

Джин с явным недоумением уставилась на меня.

— Разве вы ничего не знаете?

— Ах да, он болен.

— Но вы помните, как это случилось? Все газеты писали об этом.

— Вероятно, я был в отъезде. Я работал в агентстве Крюгера и много разъезжал.

— Это произошло спустя три дня после нашего с ним разговора, — сказала Джин с легкой дрожью. — Он вернулся к себе около трех часов ночи, вышел из машины и направился к входной двери. Было темно, и в этот момент кто-то плеснул кислотой ему в лицо.

Волосы у меня встали дыбом.

— Сегодня днем я не заметил никаких шрамов.

— Он провел шесть месяцев в больнице, — глухим голосом проговорила Джин. — С помощью пересадки кожи удалось восстановить его лицо, но он остался слепым.

— Полиция нашла того, кто это сделал?

— Нет. — Она покачала головой. — Они ничего не смогли вытянуть из Роджера. Он утверждал, что нападающий принял его за другого, и ни словом не упомянул Ирен, лишив полицию отправной точки, от которой она смогла бы начать поиски преступника, не так ли?

— Вы полагаете, что вся эта история связана с исчезновением Ирен?

— Я уверена в этом, Дэнни, — твердо ответила она.

— И у вас есть какие-нибудь доказательства?

— Два дня спустя после этого случая, вернувшись из театра, я застала в квартире какого-то человека, который ждал меня. Я так и не поняла, как он проник сюда. Жуткий тип! — Она вздохнула. — Я в своей жизни никогда так не пугалась. У него был вид мумии.

— Высокий и сутулый? — спросил я. — Белые волосы, а лицо как сортировочная станция?

— Откуда вы знаете? — Ее глаза округлились. — Это был он.

— Чего же он хотел?

— О, сущие пустяки: забыть об Ирен Манделл, в противном случае со мной случится то же, что и с Лоувелом. Я была парализована от страха и стояла не шевелясь, слушая его ужасный голос! Его улыбка была еще ужаснее. — Джин задрожала. — Так могла улыбаться только смерть!

— Вам необходимо немного выпить, моя радость, — сказал я.

Подойдя к столу, где стояла бутылка с бурбоном, я налил новую порцию и вернулся к дивану.

— Спасибо, — сказала Джин со слабой улыбкой, принимая стакан. — Дэнни, вы его знаете?

— Как-то видел однажды, — уклончиво ответил я. — Профессиональный убийца!

— А что, если он снова придет, узнав о нашем разговоре? — испуганно спросила Джин. — Хотя прошло уже столько времени… Что вы молчите, Дэнни, скажите, может такое случиться?

— Разумеется, нет, успокойтесь. У нее была горничная, Дженни Шау. Вы не знаете, куда она делась после отъезда хозяйки?

— Не знаю. Вероятно, нашла другое место.

— Вы когда-нибудь встречались с сестрой Ирен Евой?

— Нет, — решительно ответила она. — Ирен часто говорила о ней, но я ее никогда не видела. Она однажды приходила в театр на спектакль, потом они ушли в какой-то клуб. В тот вечер я как раз болела, и мне не пришлось ее увидеть. Но мужчины говорили, что она была прелестна. Одна из тех обольстительных брюнеток с горящими глазами и очаровательными ямочками на щеках. Совсем не похожа на Ирен.

— Ирен была натуральной блондинкой?

— Конечно.

Я опорожнил свой стакан и мрачно посмотрел на нее.

— Похоже, меня окончательно убедят в том, что я гоняюсь за призраком, а Ирен Манделл — моя собственная выдумка. Как, впрочем, и ее сестрица.

— Ирен существовала на самом деле, — напряженным голосом произнесла Джин, — как и кислота, которая сделала Лоувела слепым.

И тут она зарыдала, уронив стакан на ковер. Я быстро поставил свой стакан на пол и ласково притянул Джин к себе.

— Спокойнее, — проговорил я. — Вы не можете изменить того, что случилось, моя милая.

Она не стала сопротивляться, и я почувствовал, как ее крепкая грудь прижалась к моей груди. Когда она подняла лицо, мокрое от слез, наши губы встретились. Существует техника Бойда для подобных ситуаций. Космический взрыв. Операция в трех действиях и с неожиданным результатом. Когда достигается третья стадия, девочка выведена на орбиту точно около вас. Результат гарантирован. Но на этот раз техника не сработала. Дойдя до третьей степени, я был уже совсем готов тоже переместиться на орбиту, но Джин оставалась пассивной и даже не смотрела в мою сторону. Я с сожалением разжал объятия. Она выпрямилась и вытерла глаза краем кружев.

— Простите, Дэнни. Весь этот разговор об Ирен… Я больше не могу…

— Не надо волноваться, — сказал я с фальшивой бодростью в голосе. — Надеюсь, ничего страшного с ней не случилось.

— Хотите еще выпить? — Она старалась успокоиться.