Дьявольская секта (Сборник)

— А Чак вам там не встретился?

— Нет. А что, он там живет?

— У него дворец на дне каждого колодца. Туда кидали девушек, чтобы ублажить Чака. Некоторые возвращались и рассказывали чудесные истории.

— А что случалось с теми, которые не возвращались?

— Тех Чак оставлял у себя. Если ни одна из девушек не возвращалась, люди пугались и наказывали колодец. Они швыряли в него камни и заваливали бревнами. Но это все равно не помогало девушкам вернуться.

— Вам следует быть осторожней, — сказал я.

— Но ведь я уже не совсем девушка, — плеснула она в меня водой.

— Сейчас должен вернуться вертолет, — сказал я и поплыл к ступенькам. Выкарабкавшись из бассейна, я протянул Катрин руку. Мы поднялись наверх, и она предложила мне воспользоваться ее полотенцем, но я потряс головой:

— Высохну скоро и так на солнышке.

— Дело ваше, — сказала она,—но это вредно для волос. Расстелив на земле полотенце, она села и стала вытирать волосы другим полотенцем.

Я присел рядом с ней и начал кидать в воду камешки.

— Послушайте, Джемми, что вы здесь делаете? — спросила она.

— Сам не знаю, — сказал я. — Мне просто тогда показалось, что это неплохая идея.

— А не хочется бросить все и вернуться на свою ферму в Девон?

— Как вы думаете, это не раздражает Чака? — спросил в свою очередь я, пропустив ее вопрос мимо ушей.

— Вполне возможно, так что не советую увлекаться этим, особенно если намереваетесь нырять. Проклятье! Я не взяла сигареты.

Я /гостил ее своими, и мы оба закурили.

— Я давно уже так не резвилась в воде, — сказала Катрин.— Пожалуй, с тех пор, как отдыхала на Багамах.

— Это там вы познакомились с Полом? — спросил я.

— Нет,— помолчав, ответила она. — Мы с ним познакомились в Нью-Йорке. Такие, как он, не ездят на Багамы.

Я молча согласился с ней: облик Холстеда никак не вязался с улыбающимися загорелыми людьми с рекламных плакатов.

— А чем вы занимались до того, как встретили его? — осторожно продолжал выпытывать я.

— Ничем особенным,— выпустила она струйку дыма.— Работала секретаршей в одному колледже в Вирджинии. Мой отец преподавал там историю. А вы решили, что я не вылезала с Багамов? На зарплату секретарши не очень-то разгуляешься. Я копила на ту поездку деньги несколько лет.

— А когда вы с Полом познакомились, он уже занимался письмом Виверо? — спросил я.

— Да, я познакомилась с ним уже позже, когда он нашел его. Даже в наш медовый месяц он не прекращал свои исследования, — усмехнулась она.

— Он многому вас научил в археологии?

— Из него плохой учитель, — пожала плечами она, — но я помогала ему в работе и постепенно кое-чему научилась сама. Мне кажется, жена должна помогать своему мужу. -

— А что вы вообще думаете об этой истории с завещанием Виверо? — спросил я.

Она подумала и откровенно призналась:

— Мне вся эта затея не по душе, Джемми. Люди начинают терять из-за нее головы. Посмотри на Пола, на Фаллона — они похожи на маньяков! Боже мой, да взгляни хотя бы на самого себя! — Она неожиданно перешла на «ты».

— А что такого со мной?

Она отбросила сигарету, не докурив и до половины.

— Разве самому не ясно, что из-за какого-то дурацкого письма, написанного неизвестным испанцем четыреста лет тому назад, просто нелепо бросить спокойную жизнь в Англии и мчаться в эту дикую глушь? Этот Виверо искалечил слишком много жизней!

— Я бы не сказал, что потерял голову из-за его письма. Мне наплевать и на этого Виверо, и на Уаксуанок! — осторожно заметил я. — У меня иные мотивы. Однако мне любопытно, как эта навязчивая идея овладела Полом. Ведь ты же сказала, что он ведет себя как одержимый.

— Ты и сам это видишь, — нервно теребя полотенце у себя на коленях, ответила Катрин. — Он ни о чем больше не думает и не говорит. Он сильно изменился, это не тот человек, за которого я выходила замуж. Он сражается не только с дебрями Кинтана-Роо. Он сражается и с Фаллоном.

— Если бы не Фаллон, его бы сейчас здесь не было, — возразил я.

— Это его тоже бесит,— в сердцах воскликнула Катрин.— Как он может состязаться с репутацией Фаллона, с его деньгами и с его возможностями? Это сводит его с ума!

— Я не знал, что это своего рода состязание, — задумчиво произнес я. — Ты полагаешь, что Фаллон присвоит всю славу себе?

— Такое уже случалось раньше, Джемми! Ведь Фаллон сильно подвёл Пола, он виновник всех его неудач!

Я тяжело вздохнул: выходит, Пэт Харрис был прав, Катрин ничего не известно о дурной славе, закрепившейся за Холстедом среди его коллег. Никто не сказал ей об этом, и я тоже не решился на подобный шаг, рассудив, что сообщить женщине о том, что ее муж лжец и мошенник, — не самый лучший способ заводить друзей и влиять на людей. Она может рассердиться и даже сказать об этом Холстеду, а что может выкинуть Холстед при нынешнем состоянии его рассудка, предвидеть невозможно.

— Послушай, Катрин, — сказал я, — Фаллон не имеет никакого отношения к одержимости Пола. Мне кажется, что Фаллон по натуре порядочный человек, и он воздаст Полу должное. Но это мое личное мнение.

— Ты просто не знаешь, что этот человек уже сделал Полу, — нахмурилась Катрин.

— А может быть, Пол сам в этом виноват, — резко сказал он. — С ним ведь нелегко иметь дело. Я тоже не в восторге от его отношения ко мне, и если он и дальше будет так себя вести, то скоро получит в ухо.

— Это несправедливо! Он этого не заслуживает! — вспыхнула Катрин.

— Что несправедливо? — возразил я. — Ты обещала контролировать его поведение, когда уговаривала меня взять тебя в экспедицию, вот и выполняй свое обещание! — вспылил я. — Иначе я сам поставлю его на место.

Катрин вскочила на ноги.

— Ты тоже против него! Ты заодно с Фаллоном!

— Я сам по себе, — устало заметил я. — Мне просто надоело до чертиков смотреть, как из научной экспедиции устраивают спортивное соревнование или того хуже — войну. И должен тебе сказать, что затеял всю эту некрасивую возню совсем не Фаллон!

— Конечно, к чему бы ему затевать состязание? — озлобленно воскликнула Катрин; — У него и так все есть!

— Да о чем ты говоришь, Катрин?. Они оба здесь работают в одинаковых условиях, и мне непонятно, почему Пол не желает спокойно подождать результатов.

— Да потому что Фаллоц... — Она запнулась. — Впрочем, какой смысл говорить об этом? Ты все равно ведь не поймешь!

— Конечно! — саркастически воскликнул я. — Я настолько глуп и туп, что не знаю, сколько будет дважды два. Не много ли ты на себя берешь?

Говорят, что в минуту гнева женщина становится еще красивее. Но, по-моему, этот миф специально придумали злобные от рождения представительницы прекрасного пола. Катрин в ярости была просто ужасна. Она размахнулась и влепила мне пощечину, так что я едва не упал: видимо, в свое время она серьезно занималась теннисом.

— Что ж, это многое расставляет по своим местам, — спокойно сказал я.—Должен сказать, Катрин, что я ценю преданность в женах, но ты не просто предана своему мужу, ты слепо верна ему. Тебе основательно промыли мозги.

Внезапно воздух задрожал, и из-за леса с ревом появился вертолет. Я взглянул вверх и увидел, как Пол Холстед вертит по сторонам головой, высматривая нас. 

 Глава седьмая

Раз в три дня грузовой вертолет доставлял в наш лагерь бочки с горючим для дизельного генератора и баллоны с газом для кухни. Он также доставлял и почту, которую пересылали нам из Мехико на реактивном самолете Фаллона, так что я имел возможность поддерживать связь с Англией. Маунт писал, что никаких затруднений с официальным утверждением завещания не возникает и что Джек Эджкомб наконец-то решился взяться за осуществление нового плана ведения хозяйства на ферме. Он с воодушевлением принялся за дело, не обращая внимания на колкие шутки соседей в свой адрес и не сомневаясь, что мы на верном пути.